Полное собрание сочинений. Том 1

– Игорь Сергеевич, поворачивайтесь,– медсестра и не пыталась скрыть злорадства.

Игорь Сергеевич хотел было ответить что-нибудь соответствующее, но понял, что никого смысла в этом нет и молча повернулся на бок.

– Вот и умница.

Укол был сделан быстро и почти не больно.

Медсестра и санитары удалились. Вскоре выключили свет, и в палате воцарилась тишина.

Игорь Сергеевич подождал около десяти минут, после чего решил приступить.

Он аккуратно достал из-под матраца бумагу, стержень и осколок флакона, который он украл сегодня со стола соседа и затем разбил в туалете.

Он заворочался, как бы ища место поудобнее и зажал осколок коленом, вторую ногу он задержал на весу, чтобы, когда начнёт засыпать, нога падала на осколок, и он просыпался. Бумагу он положил перед собой и взял стержень в руку.

«Нужно как-нибудь ухитрится сделать дырку в матраце, а то вдруг нагрянут с обыском»,– подумал он и собрался с мыслями.

Хотелось спать.

«Так, на чём я остановился? Кажется Петя…»

Спать хотелось всё сильней и сильней. Мысли начали куда-то исчезать, и, чтобы хоть что-то вспомнить или написать, требовалось неимоверное усилие воли.

«Надо писать, сосредоточься, не спать,– мысли еле слышались и через секунду совершенно забывались. Состояние не прекращало ухудшаться.– «Разгневанный Петя не счёл нужным извиняться…» как же я хочу спать. «Он засмеялся в ответ человеку в белом костюме и…»,– Игорь Сергеевич зевнул.– Что? О чём это я? Не помню, не помню, не помню… Ладно, неважно. «…и сел. Ему стало ещё смешнее, когда…»

Каждая мысль, каждое слово растягивались как при замедленной прокрутке. Периодически ход мысли терялся, и требовалось огромное усилие, чтобы хотя бы приблизительно вспомнить, о чём была речь.

Игорь Сергеевич на некоторое время опустил ногу.

«Буду поднимать, когда буду чувствовать, что засыпаю, и что сил совсем нет. Так. «Спать хочу– думал Петя…» нет, это я хочу, он не хочет,– Игорь Сергеевич наугад зачеркнул кусок предложения, теоретически равный этим словам.– О чём же тогда речь? О чём? О чём? Как же хочется спать,– Игорь Сергеевич снова приподнял ногу.– Надо писать. «Петя не прекращал смеяться. Он хохотал и хохотал, не зная меры и устали…»,– нога упала, и Игорь Сергеевич проснулся.– Чёрт, как больно! Не спать, нельзя спать. На чём я остановился? Да разве я теперь вспомню? Ладно. «Тем не менее, Петя продолжал смотреть на Солнце, упорно и непоколебимо продолжал. Ночь была ясной, а потому Солнце было видно отлично…» Я хочу обратно, неужели я и правда ничего не смогу написать? Опять забыл… Наплевать. «К человеку в белом подошли его собачки. Они хотели укусить Петю, но тот отпугнул их своим весёлым, раскатистым смехом. Петя не останавливался…»,– и снова укол.– Проклятье. Спать, завтра допишу… Нет! Никаких завтра, только сейчас. «И тут человек в белом загородил Солнце, отчего собаки взвыли от восторга…» Нельзя мне спать. Соберись, соберись… «Петю посадили в яму и дали мухоморов…»

Игорь Сергеевич слишком резко и неаккуратно подвинул бумагу. Медсестра это заметила.

Она подошла и посмотрела в лицо Игорю Сергеевичу, который уже успел незаметно положить стержень под руку, а бумагу приложить к запястью правой руки.

«Проваливай, сука»

Игорь Сергеевич слегка подправил бумагу.

Теперь медсестра заметила.

«Да нет у меня ничего. Уходи…»

Она осторожно, чтобы не разбудить Игоря Сергеевича и тем самым остальных больных, приподняла край одеяла.

«Только не это. Да уйди ты…»

Игорь Сергеевич медленно сжал колени, чтобы медсестра не заметила осколок, от чего он болезненно впился в кожу.

«Чё-ёрт, твою мать!»

Боль усиливалась, но поднимать ногу было нельзя. Он покрылся испариной, зато сознание более или менее прояснилось.

«Ну, ты же видишь, ничего нет, ничего».

Медсестра внимательно посмотрела на руки Игоря Сергеевича, но, так как было темно, ничего не заметила.

«Да уйдёшь ты или нет? Сволочь!»

Игорь Сергеевич еле сдерживался, чтобы не застонать от боли. По ноге медленно потекла струйка крови.

«Скотина…»

Дышать ровно получалось с трудом, и Игорь Сергеевич начинал задыхаться.

Наконец медсестра решила, что это было всего лишь непроизвольное движение во сне и, опустив одеяло, вернулась за свой стол.

«Слава Богу, наконец-то…»

Игорь Сергеевич приподнял ногу и учащённо задышал. Стало значительно легче.

Он снова положил бумагу на простынь и продолжил.

«Петя сидел в яме и спал. Он не любил спать, но у ямы сидела маленькая, ушастая сучка…»

Глава 6

Глава всё-таки была дописана и напечатана.

Антон Эдуардович отложил дописанный лист и откинулся на спинку кресла. Эта глава никак не давала ему покоя.

«Это же надо быть таким упрямым! Ну, полежал бы два-три месяца и выписался бы спокойно, так нет. Хоть бы подумал, с кем решил тягаться. Хотя, стоит признаться, что до сих пор ничего сделать я с ним не смог. Что же теперь делать? Судя по сюжету дело идёт к концу, теперь главное – не дать ему дописать, он не должен победить, не на того напал… Всю репутацию мне испортил, козёл. Ну, ничего, книга у него не выйдет, это уже дело принципа. В конце концов, его цель– выход книги, моя– не дать ей выйти. Это принципиально.

Тоже мне Робеспьер нашёлся! В войну поиграть захотелось, в революцию, но это мы ещё посмотрим, кто кого победит. Ты против меня ничто. Хотя, ведь он пишет, такое уж он тогда «ничто»? Вот упёрся! Да уж, если действительно «…влечения обладают таким общим свойством, что они стремятся восстановить раз пережитое состояние…», то у него этим состоянием была свобода. Свобода… Не, он и правда дурак, ни черта не понимает.

Впрочем, понимает он или нет – не имеет значения, главное, что он делает. А скоро главврач больницы уходит на пенсию, а тут он… Лев Абрамович конечно неплохо платит, но у меня начинает складываться ощущение, что это мне ещё боком выйдет.

Так, какие предпринять меры? Что мне делать с этой сволочью? Передоз? Не эффективно, ему наплевать, хм, тоже интересно, первый раз вижу человека, который не успокоился после этой чудесной процедуры. Нет, передоз тут не поможет. Отрезать ему пути передачи? А как? С него и так глаз не сводят, как хоть он только передаёт всё это, а уж тем более как пишет? Передаёт-то он, скорее всего через Вячеслава Ивановича, может и его под наблюдение? Хотя, какой смысл? Не он, так кто-нибудь ещё, а всех под наблюдение не поставишь. Да и посещения всем не запретишь. Получается, воздействовать можно только на него самого. Как? Придётся увеличить дозу, хотя и так куда уж больше? Как бы из него правда психа не сделать, его же всё равно рано или поздно придётся выпускать, главное только, чтобы я его выпустил, а не он как-нибудь там… Да, только так. Сегодня же надо увеличить дозировку. Главное, поаккуратнее. И, кстати, надо завтра медсёстрам, дежурившим в ночную смену, выговор сделать, спят они там, что ли?

Ну что ж, на том и остановимся. Посмотрим, как ты теперь попишешь».

Митяй гордо вошёл в палату и сел на койку.

– Что довольный такой?– Славик отложил журнал.

– Я только что услышал, что у Игоря Сергеевича новая глава вышла.

– Слава тебе, Господи!– перекрестился Василёк.