Покидая южную окраину
Паша Мысковских
В данном сборнике представлены стихи одного из представителей тульского поэтического течения, именуемого "Поэтический БеZпредел". Рабочие районы Тулы представлены глазами автора с некоторой подоплёкой личных философских и бытовых соображений.
От автора
Сборник стихов поэзии и географии от человека с Менделеевского
посёлка. В этих строчках скрывается абстрактное путешествие в эстетику Тулы без гламурных районов и новых пафосных пространств. Философия индустриальных районов с многолетней историей в совокупности с жизненными перипетиями упакованы в следующие 270 строк.
Элегии южной окраины
Дождь. Трамвай и путь домой.
Типичный пейзаж недели.
Вот собака лает на Луну,
Ночь уж больше не живёт в этом бренном теле.
Утро. Солнце. Новые мечты.
Так хотелось снова жить.
День не жалеет – забирает всё,
В полночь жизнь на время завершает нить.
Выбор жизни. Край родной.
Думал ты найти своё вчера.
С выходных идёшь через чёрный ход -
Мало так всего остаётся навсегда.
Слишком ранняя осень
Ах этот сентябрь в августе
Холодней чем январь в моём сердце.
Жизнь прожита зря,
Словно в томатный гёзе забыли добавить перца.
Меня уже не спасти,
Не греют как прежде старые килогерцы.
Лето придёт в октябре,
Белого флага нет, возьму в аренду белые полотенца.
Кричат: "Палево, мусора",
Тонет чей-то товар, а мне что за дело?
Ты набьёшь себе купола,
Но я это ждал, зря меня удивить захотела.
Мне вновь двадцать лет
Но в 32 неведомы старые пределы.
Замерзает небесный эфир,
А в нём вновь слышны из 92-го года напевы.
В твоих глазах
В твоих глазах я вижу море планеты Солярис,
Только бездна его остановит мой суицид.
Знай бы ты это всё – ты б рассмеялась,
А я продолжил свой собственный геноцид.
В твоих глазах я увидел чудные грёзы:
Я глажу (мысленно) твои волосы, целую грудь,
Я нежно ласкаю твоё тело сквозь слёзы
И в эти моменты – не преследует меня грусть.
Я вновь ощущаю в твоих глазах призыв -
Живи, создавай, всей душою люби, твори!
Хоть не вижу я их.. а ты не напишешь,
Ведь не создан смог лета 2010-го для любви.
А может и лучше, что мы не делили ложе,
Никто никого не обязывал в тоске прозябать.