Милый яд

Каждая косточка в моем теле кричала: разворачивайся и беги, пока тебя не арестовали. Или, может быть, это его бы арестовали за сексуальное домогательство. Я не знала, но твердо чувствовала, что на одного из нас должны быть надеты наручники, и не только для развлечения. Только я хотела вывести его из равновесия так же, как он меня, потому не сдвинулась с места.

– Да, Татум! Да! Я кончаю. Черт, я кончаю. О.О. Татум. Татум, – закричала женщина, от удовольствия зажмурив глаза.

Тейт просунул руку между ее ногами и скользнул в нее большим пальцем. Он засунул его в рот, высосал влагу и с причмокиванием вытащил палец.

– Тебе нравится? – прорычал он низким, хриплым голосом.

По моим рукам побежали мурашки. Я смотрела на него, прищурившись.

Нет, я это ненавижу.

– Да! – взвыла женщина, но он спрашивал не ее.

Он вошел сильнее и глубже, попадая в точку, которая заставляла ее стонать как заведенную. К своему ужасу, я почувствовала, что сжимаю бедра. Мои соски затвердели, и впервые за много лет я поблагодарила свою счастливую звезду за то, что у меня такая плоская грудь и приходится носить бюстгальтер пуш-ап.

– Черт, черт! – закричала она, очевидно, не желая успокаиваться до тех пор, пока все в округе не узнают, что она достигла кульминации.

Она кончает. Я смотрю, как она кончает.

Что со мной не так?

Все.

Со мной все не так.

Но если я развернусь, Тейт Маркетти победит, а я не могла этого допустить.

Она обмякла, когда он вошел в нее, кончая сам. Его кульминация была другой. Сдержанной и невозмутимой. Он не выходил из себя. Просто издал легкий, почти вежливый рык, затем отодвинулся от нее, сдернул презерватив и выкинул его в мусорное ведро, стоящее сбоку от стола.

Он потянулся за серебряной коробочкой для салфеток, вытерся – ее интимные места прикрывали его – и застегнул ширинку. Но продолжал смотреть на меня. За все это время мы так и не оторвали друг от друга взгляда.

Женщина медленно приоткрыла веки и посмотрела карими глазами в мои зеленые.

– Какого хера? – вскинула она брови, вытянувшись в струнку.

Тейт, полностью одетый, отступил в сторону. По его виду вообще нельзя было сказать, что он только что занимался сексом. Его щеки не раскраснелись, одежда не помялась. Он выглядел так, словно мог бы войти в операционную и твердыми руками провести операцию на открытом сердце. А вот женщина выглядела так, словно только что вернулась с оргии, длившейся выходные, и забыла принять душ.

Тейт прислонился к столу, засунув кулаки в передние карманы и скрестив лодыжки.

– Чем могу помочь? – он приподнял бровь с леденящим душу безразличием.

Больше не было смысла говорить себе, что со мной все в порядке. Я была на сто процентов готова лопнуть от злости. Я открыла рот, чтобы наорать на него, но потеряла дар речи, когда в кабинет ворвалась секретарша.

Она оттолкнула меня в сторону, как будто я бросилась на него с оружием.

– Доктор Маркетти, мне так жаль. Она сказала, что не будет стучаться в вашу дверь. Она дала мне слово!

– Я и не нарушала слова, – я сердито посмотрела на нее, скрестив руки на груди. – Просто вошла сразу. Без стука.

Поразительно, но он усмехнулся. Я прочувствовала этот низкий смех нутром и захотела прибить этого парня.

– Вы спросили, можете ли помочь, – я снова повернулась к нему. – Можете.

Он одарил меня кривоватой улыбкой, как у Келлана. Я с головой ушла в воспоминания. Стало трудно дышать.

– Слышали что-нибудь о сарказме? – с той же легкой усмешкой ответил он.

– Да. Это низшая форма остроумия.

Наградой мне стал еще один веселый смешок.

– Смотреть, как трахаются два незнакомца, – это низшая форма этикета. Я всегда предпочту дешевое остроумие плохим манерам.

Ага. Он такой же ужасный, как и предупреждал Келлан.

Я проигнорировала его выпад.

– Я здесь по поручению начальницы, Рейган Ротшильд. Она хочет назначить встречу на сегодня, но, похоже, не может с вами связаться.

А сговорчивость у вашей секретарши как у террориста-смертника.

За его спиной блондинка, которая теперь приводила в порядок свое дизайнерское платье, фыркнула:

– Реально?

Я бросила на нее невозмутимый взгляд.

– Абсолютно. А у вас?

Возможно, я имела в виду ее грудь, а возможно, и нет.

– Я вызываю охрану, – секретарша топнула каблуком, но все равно посмотрела на Тейта в поисках подтверждения.

Он склонил голову набок, оценивая меня, как будто я была доставленной коробкой без обратного адреса. Подозрительной и увлекательной.

– Не надо. Она меня забавляет.

Я все поняла по его словам и использованному презервативу, видимому в металлической сетчатой корзине. Тейту плевать, сохранил ли он профессиональный вид. У Рейган попадались такие авторы. Слишком талантливые, чтобы заботиться о манерах.

Я оскалила зубы.

– Я не цирковая обезьяна.

– Нет, – он побарабанил длинными пальцами по столу. – Они дрессированы. Вы – нет.

Час назад я думала, что не смогу ненавидеть Тейта Маркетти сильнее, чем раньше, после того, что произошло с Келланом. Теперь знала, что могу. Все-таки правду иногда говорят. Порой и впрямь выше неба не прыгнешь. Как, вот, например с Тейтом – он был невообразимо неприятен.

Я ткнула пальцем в айпад.