Милый яд

– Продолжай, – прохрипел он.

– И немного небрежно, но в плохом смысле.

Я рвано и тяжело дышала. Наши губы были в паре сантиметров друг от друга. Живот свело, будто я каталась на американских горках. Мое тело бунтовало, а чувства обострились. Все было теплым, липким и правильным.

– С кем это было?

Его губы нависли над моими. От его горячего дыхания мое холодное лицо начало покалывать. От Келлана пахло пивом, кожей, сигаретами и неприятностями. Как от плохого парня. Интересно, каким он будет на вкус? Я как раз собиралась это выяснить.

– С Марком Макгоуэном, – прохрипела я, преодолевая последний разделяющий нас сантиметр, чтобы его поцеловать.

И тут же ощутила холод и ужасную пустоту, когда Келлан резко от меня отодвинулся. Я посмотрела наверх, поднимаясь на колени. Келлан встал, насмешливо глядя на меня сверху вниз.

Я моргнула.

– К… Келлан?

– Ничего не выйдет, Дикс.

– Ладно. – о боже. Что происходит? – Все нормально, я просто…

– Не-а. Не переживай. Слушай, мне нужно бежать, так что…

Никогда в жизни я не чувствовала такого унижения. Я подумала, что меня стошнит, как только Келлан спустится с крыши. Я кивнула и вроде пробормотала, что тоже хочу уйти. Очевидно, Келлан испытывал к Марку какую-то неприязнь. Наверное, я этого не заметила. Ни разу не видела, чтобы они разговаривали.

Келлан зашагал прочь, оставив меня на крыше, даже не удостоив взглядом. Я села на поезд до Бронкса, съела морковный торт и даже не почувствовала его вкуса. Крошки усыпали мои бедра, как грустные снежинки.

Домой я вернулась домой уже за полночь. Вот и прошел мой день рождения.

Лия тихонько посапывала на диване, прикрыв лицо открытой книгой о любви к себе.

Я хлопнула дверью своей спальни, не волнуясь, что могу ее разбудить.

– С днем рождения меня.

Глава седьмая

= Келлан =

Черт. Черт. Черт.

Кто угодно, только не он. Кто угодно. Даже Тоби Уоттс[10 - Режиссер низкопробных фильмов ужасов.].

Но, само собой, им обязательно должен был оказаться Марк Макгоуэн. Мерзавец, который засек в начале семестра, как я украдкой поглядывал на Шарлотту на уроке французского, и с тех пор поставил перед собой задачу залезть к ней под юбку.

– Горячая штучка, да? – он шел в ногу со мной, пока я добирался до метро. Я притворился, что выколупываю грязь из-под ногтей. – Лотти Дикс, много членов. Ставлю пятьдесят баксов, что присуну в этот маленький ротик еще до конца года.

Я ничего не сказал.

Говорить было нечего.

Марк был в команде по гребле. Крепкий, здоровенный, неприлично популярный. И выглядел как типичный герой тех тупых подростковых сериалов, где все говорят так, будто им по тридцать.

Отец Марка работал ведущим утреннего шоу и уже не один год точил зуб на моего отца. Десять лет назад он пригласил папу на свое шоу для продвижения новой книги. Сама книга провалилась, как и все остальные до появления «Несовершенств», но дело было не в этом. На самом деле папа успел произнести только одну рекламную фразу, после чего они перешли к политике, и ситуация накалилась.

Если вкратце, Джеймс Макгоуэн был самым чопорным традиционалистом на планете Земля, а моему отцу не хватило парочки промахов, чтобы предстать законченным анархистом. Последовал обмен гадостями, а после него и заголовок о том, как Терренс Маркетти прошмыгнул в отель с женой Джеймса Макгоуэна и мамой Марка.

Наверное, Марк хотел переспать с Шарлоттой по той же причине, по которой мой отец переспал с миссис Макгоуэн. Месть.

Но я знал расклад. Шарлотта не из тех девиц, что после учебы пробирались в мою комнату и с восторгом смотрели, как я ласкаю их, доводя до оргазма. Она была умной, начитанной и сдержанно горячей. Нам с Марком и не светила птичка вроде нее.

Во всяком случае, если бы Марк испортил мне все виды на нее, то лишил бы глупой надежды, которую Шарлотта мало-помалу вселяла в меня всякий раз, когда оставляла книгу или записку. План казался надежным, как швейцарские часы. Теперь я видел в нем все дыры. Каким же идиотом я был, веря, что это сработает.

Спустившись, спотыкаясь, с крыши, я напомнил себе, что на самом деле мне все равно. Шарлотта вообще не входила в мои планы. Да и плана-то никакого не было. Я просто планировал покончить с собой, но теперь все сорвалось из-за Дикс.

Опоздав на последний поезд домой, я пошел в противоположном направлении от метро. Не могу случайно наткнуться на нее. Не после того, как зассал ее поцеловать.

Я не жалею, что не поцеловал ее. Я почувствовал нелепую обиду на Шарлотту за то, что она путалась с Макгоуэном. Не стоит тратить время на девушку, которая желает водиться с таким придурком.

Да. Верно. Продолжай себя в этом убеждать.

Манхэттен был уродливым, грязным, богатым и совершенно загадочным для меня, как и Шарлотта. Я понял, почему мне повезло вырасти здесь. Этот город был таким же сложным, как человек, и полным противоречий.

Я рухнул, привалившись к серому каменному памятнику.

Загубленный поцелуй с Шарлоттой Ричардс не вошел даже в двадцатку худших событий, случившихся со мной в этом году. Назову некоторые из них:

– у папы случился творческий кризис, и он не уложился в срок. Снова;

– издательство угрожает подать на него в суд. Тоже снова;

– меня уволили из фанатского журнала после того, как я ударил стажера по лицу за то, что он сказал, что папины «Несовершенства» – плагиат. Ладно, может, это случилось еще и потому, что я переспал с девушкой главного редактора;

– Тейт больше не разрешал мне встречаться с папой один на один. Теперь ему приходится постоянно изображать плохого полицейского. Он присутствует при каждой нашей встрече;

– мы с Марком перешли от кулачных боев к попыткам убить друг друга. В прошлом месяце он пытался столкнуть меня на рельсы, пока я ждал поезд. Там никого не было. Мы подрались, и я сломал ему ребро.

Я не возвращался домой, понимая, что Тейт сойдет с ума, не зная, где я. Ханна сейчас, наверное, убеждает его отправить меня в военную школу. Она давно пыталась от меня избавиться. Не могу ее винить.

Особенно после того, как сделал ей гнусное предложение в ванной, пытаясь напугать до чертиков, чтобы она съехала. После этого она несколько часов рыдала перед Тейтом.

Я слышал, как она всхлипывала в другом конце коридора, шмыгала носом и повторяла: «Но я так стараюсь. Я так добра к нему, Тейт». Ну да, по-видимому, все должно крутиться вокруг нее.

Я проверил свой телефон и, конечно же, увидел пятнадцать пропущенных звонков от Тейта и двадцать сообщений. Для меня было загадкой, почему я рассчитывал увидеть среди них имя Шарлотты. Мы ведь так и не обменялись номерами.

Я заночевал на улице.

Когда проснулся, было четыре утра, и я лежал в своей же блевотине. Мой сводный брат потянул меня за рукав, поднимая на ноги, и потащил к своему огромному белому «Лексусу RX350».