Воображая будущее

– Ради Бога, не стреляй, Сережа, по воробьям из рогатки! Попадешь в глазик кому-нибудь или тебе попадут! – говорила ему бабушка.

Как-то пришел домой Сережа с Колькой, воды попить из крана, и мультик посмотреть (который один раз в неделю показывали). Сидят они на диване, а по телевизору идет мультфильм «Приключения капитана Врунгеля» (реж. Давид Черкасский) и песенка там:

Мы – бандито-гангстерито,

Мы кастето-пистолето, o yes!

Мы стрелянто, убиванто,

Украданто то и это, o yes!

Колян говорит:

– Серый, ты видел, как я классно Вовке во время игры деревянной шпагой в сердце пять раз подряд попал?

– Да. Круто! Ты Колян настоящий Зорро! Всегда только с тобой буду в команде играть, и победа будет за нами! – с гордостью ответил Сережа.

Этот разговор услышала Сережина бабушка.

– Внучеки! Вы берегите себя, не тыкайте вы друг в друга этими острыми ветками! Ведь без глаз останетесь!

– А зачем нам глаза!? – пошутил Колян.

– Ой! Да как же, зачем! Вот вырастете, увидите, какими вы все станете, и что вокруг будет. Глаза, они вам еще очень пригодятся.

Бабушку, конечно, никто не слушал.

Вскоре бабушке потребовалось куда-то уйти на целый день, в собес или куда еще. Сережа тогда не умел пользоваться газовой плитой и одного дома его не стали оставлять. Папа взял Сережу к себе на работу.

Встав рано утром, они сели на автобус и двадцать минут ехали на другой конец города. Фабрика находилась за высоченным забором из железобетонных плит. Поверх плит шли ряды колючей проволоки. Они прошли через проходную – деревянную будку с мужчиной в форме и стальную вертушку – вроде карусели во дворе.

– Видишь, какой забор! У нас тут все строго! Сразу скажу, что баловаться тут нельзя, здесь опасная производственная территория! – строго предупредил отец.

– А что тут делают? – поинтересовался Сережа.

– Да, разную мебель. Кухонные тумбочки, шкафы, даже стенки под красное дерево. А забор такой высокий, чтобы никто сюда не пролез и, главное – чтобы никто отсюда не вылез.

– Кто вылез? – недоуменно спросил Сережа.

– Тот, кто здесь работает, – сухо ответил отец.

– Это чтобы ты, папа, не вылез, забор построили? – удивился Сережа.

Отец поморщился и, отмахнувшись, ответил:

– Да нет. Я этим не занимаюсь. Давай, не задавай глупых вопросов, вот, посмотри лучше сюда.

Они вошли в большой просторный коридор. Все стены коридора были увешаны разными плакатами, фотографиями, портретами, схемами. Отец подвел сына к большому стенду с фотографиями. Среди рядов фотографий разных мужчин и женщин в углу висела фотография Сережиного папы.

– Это доска почета нашей фабрики! – с гордостью сказал отец. – Сюда вешают только тех, кто хорошо работает, выполняет план, не ругается с начальством.

– Здорово! – удивился Сережа. – А у нас в садике такой «доски» нет.

Про себя Сережа подумал:

– Если бы «доска» была в садике, то меня бы там точно не было. А кто бы там был?.. Да понятно кто, вот эта ябеда Наташка там бы и висела.

Рядом почти во всю стену висели два красочных плаката: на одном надпись и очень знакомый профиль, а на другом – изображен мужик с лампочкой в руке.

– А это что? – спросил Сережа.

Отец подвел Сережу поближе к плакатам и сказал очень торжественным тоном:

– Вот, видишь. Это нарисован вождь советского народа – товарищ Владимир Ильич Ленин! А снизу написано то, что он нам завещал: «Учиться, учиться и учиться!» Это значит, сынок, что надо постоянно учиться, и в садике, и в школе, и на работе, как я сейчас, и даже – в старости!

– А это что? – Сережа указал на плакат с мужиком и лампочкой.

– А здесь, сынок, написано: «Экономика должна быть экономной!»

Возникла небольшая пауза…

– Это кто сказал? – спросил Сережа.

– А это сказал наш действующий вождь – Леонид Ильич Брежнев.

– И че? Что это значит? – снова спросил Сережа.

– Это, Сережа, значит, что когда ты выходишь из туалета, надо свет за собой выключать, – ответил папа и дернул Сережу за руку. – Пойдем уже! Мы опаздываем.

Они зашли в небольшой кабинет, где за столом сидели два незнакомых дяденьки. Как после Сережа узнал – это дядя Петя и дядя Миша.

– У нас сейчас планерка, минут двадцать она длится, ты посиди пока тут один. Никуда не выходи, в окно посмотри, например. И отец ушел. Сережа залез на подоконник по батарее и начал смотреть. Кабинет, где находился Сережа, находился на втором этаже, и из окна открывался отличный вид на внутреннюю территорию фабрики. Прямо под окнами на земле стояли деревянные ящики и мимо них постоянно ходили рабочие. Один из ящиков оказался слегка приоткрыт, и можно было увидеть, что в нем насыпаны гвозди. Неожиданно один из проходящих рабочих залез в ящик рукой и, ухватив полную пригоршню гвоздей, положил их себе в карман. Сережа насторожился… Тут другой рабочий тоже проходил мимо и взял себе гвоздей, и снова вернулся первый и, оглянувшись по сторонам, взял себе добавки.

Когда с планерки вернулся отец, он и дядя Петя с дядей Мишей начали играть в шахматы. Лишь иногда они выходили ненадолго, чтобы пройтись по территории, «отметиться» на работе.

– Только бы сегодня ничего не лопнуло и не перегорело! – говорил дядя Петя. – А то вот, на прошлой неделе труба треснула, дак мы двое суток без перерыва говно откачивали!

– Если вдруг сегодня мне придется задержаться, я маме позвоню, она тебя домой заберет, – сказал отец.

Сережа захотел в туалет, и папа отвел его по коридору к синей облезлой двери. Это местный туалет. Он был закрыт, то есть занят. Сережа и папа стали ждать. Когда из туалета, проурчав водой из бочка, вышел пожилой мужчина, за ними уже выстроилась очередь из пяти человек.

В туалете Сережу ждал сюрприз. Мало того, что хлоркой пахло так, что он чуть не потерял сознание, оказалось, что у сливного бочка отсутствовала веревочка. Сережа не мог дотянуться, чтобы смыть. Он через дверь пожаловался папе, на что тот сказал, что пусть Сережа уже выходит, а веревочку он привяжет позже.

– А свет? – спросил Сережа, выходя из «кабинки».

– Свет выключать не надо! – строго, даже с обидой произнес мужчина и заскочил в туалет, с шумом затворив за собой двери.

Папа привязал веревочку. Но когда Сережа пришел в туалет снова – веревочки уже не было. Так продолжалось раза три или четыре, пока рабочий день не закончился.