Русские циклы

Но основные силы ещё только вступали в борьбу. Новгородцы давно тяготились тесной зависимостью от Киева и в начавшейся усобице увидели шанс эту зависимость ослабить. Они оказали деятельную поддержку Ярославу. С войском из новгородцев и нанятых на их деньги варягов Ярослав разбил Святополка и занял Киев. Святополку удалось вернуть на время себе киевский стол при помощи своего тестя польского князя Болеслава Храброго. Поляки вскоре ушли, а Святополк вновь остался один на один с Ярославом, которому вновь помогли новгородцы. После разорения Киева поляками Святополк потерял поддержку киевлян, – ему оставалось уповать лишь на помощь наёмных печенегов. В упорной битве на Альте войско Ярослава их разгромило. Святополк Окаянный бежал и навсегда пропал без вести.

Так повествует об этих событиях дошедшая до нас русская летопись. Возможно, события развивались несколько иначе[56 - Данилевский И.Н. Ярослав, Святополк и летописец. // Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). М.: Аспект-Пресс, 1999.]. Исторические хроники нередко редактируются победителями, особенно, когда они выглядят в этих событиях не очень приглядно. Во всяком случае, именно Ярослав вышел победителем в междоусобной войне за власть, – в этом сомнений быть не может.

Вскоре в борьбу вмешался новый претендент. Пока Ярослав боролся со Святополком, в далёкой Тьмутаракани мужал и усиливался его брат Мстислав. Он покорил окрестные племена хазар, касогов, ясов, – собрал многочисленную разноплемённую дружину и считал себя вправе на долю в Русской земле. В 1023 году он двинулся на Русь. Киев был занят гарнизоном Ярослава, и Мстислав отступил от него. Зато северяне впустили его в Чернигов. В битве при Листвене победа досталась Мстиславу, что позволило ему отстоять свои новые владения. Братья пошли на компромисс и поделили Русь между собой – границей их владений стал Днепр. На Руси установился длительный мир. Ярослав сохранил первенство, как старший брат, а во внешних делах братья действовали согласно. После смерти Мстислава (1036) Ярослав унаследовал его владения и вновь объединил страну.

Усобица после кончины Владимира достаточно ясно высветила новые черты этнополитической ситуации, складывающейся в Русской земле. Главный вывод, который можно сделать из вышеизложенных событий, – это растущая активность местных миров, формирующихся субэтнических общностей русской этносистемы. Как и прежде, энергично действовали новгородцы. Они были самой активной стороной усобицы. Несмотря на случавшиеся порой неудачи, новгородцы настойчиво поддерживали своего кандидата и добились, в конце концов, его утверждения на великокняжеском столе. В итоге новгородцы получили от Ярослава то, чего хотели, – широкую автономию, снижение налогового бремени, равенства с киевлянами в судебных делах. Но кроме Киева и Новгорода проявили себя новые силы. Активно в этот раз выступили северяне-черниговцы. В том, с какой готовностью они приняли к себе Мстислава и мужественно сражались на его стороне, проявилось их стремление к самостоятельности, нежелание зависеть от Киева. Молчаливо, но твёрдо заявила о своей автономии Полоцкая земля, где обосновались потомки старшего сына Владимира – Изяслава. С того времени Полоцкое княжество явственно обособляется от Киева и ведёт свою политику на западных границах русского мира.

За время своего 30-летнего правления Ярослав не сделал никаких территориальных приобретений. Русь так и существовала в границах, которые обозначил Владимир Святославич. Ярослав Мудрый отстоял и закрепил приобретения своего отца. В борьбе с поляками он, в конечном счёте, удержал за Русью Червенские города. Походы на ятвягов и Литву закрепили владения Руси в верховьях Немана. Прибалтийская чудь платила дань ещё Владимиру, – Ярослав утвердил позиции Руси в чудской земле, построив город Юрьев. На северо-восточных рубежах русских владений, на Верхней Волге, основан был Ярославль. Пожалуй, важнейшей из побед Ярослава была победа над печенегами. В 1036 году они были разгромлены в битве под Киевом и более не беспокоили русские земли. Русь получила передышку от степных набегов в два десятилетия. Но причерноморские земли уличей в результате многолетней войны с печенегами были утрачены безвозвратно.

Правление Ярослава было временем хозяйственного подъёма и культурного расцвета Руси, небывало высокого её международного авторитета, что нашло выражение в многочисленных династических союзах семьи Ярослава с королевскими фамилиями Европы. Ярослав Мудрый стремился утвердить независимость Руси от Византии во всех сферах, в том числе в церковной (поставление митрополита без участия Константинополя). Пытался поставить Русь вровень с Византией – строительство киевской Софии. После Ярослава Киевская Русь уже никогда не испытывала такого продолжительного мира и процветания, никогда не достигала такого государственного величия. Однако, памятуя о длительной жестокой усобице, предшествовавшей этому процветанию, можно определить время Ярослава и как вершину подъёма, и как начало надлома древнерусского этноса.

Надлом

Ярослав Мудрый передал державу в руки своих сыновей, наказав им жить в любви и слушаться старшего брата, как они слушались отца. Завещание Ярослава – не только семейный, но и политический документ, т. к. понятия семейных отношений служили в то время и политическими категориями. Каждый из сыновей получил под свою власть крупный русский город с прилегающей областью (волость). Однако они не были полностью самостоятельны, но представляли собой части единого политического целого, в рамках которого верховную власть имел великий князь киевский. Князья не были прочно привязаны с завещанными им столам, но перемещались из города в город. Последние составляли определённую иерархию по старшинству и богатству волости. Таким образом, существовал родовой порядок управления: Русская земля управлялась всем княжеским родом, каждый член которого имел право на свою долю власти, на свою особенную волость в Русской земле. А все вместе они обязаны были «блюсти землю Русскую», т. е. охранять внутренний порядок и защищать её от внешних врагов. Среди членов княжеского рода существовала иерархия по старшенству – первенство во власти (право на великое княжение, на лучший стол) принадлежало старейшему в роде: власть переходила не к сыновьям умершего правителя, а к его братьям.

Поначалу дела шли неплохо. Старший брат Изяслав правил в Киеве, младшие были довольны своими волостями: Святослав – Черниговом, Всеволод – Переяславлем (два самых младших брата скоро умерли, оставив малолетних детей). Но постепенно между братьями стали возникать недоразумения, подозрения и конфликты. Святослав и Всеволод, недовольные старшим братом, согнали его с Киевского стола. Изяслав удалился в изгнание, а в Киеве сел Святослав. К тому же, действующие великие князья явно благоволили к своим детям, давая им лучшие княжеские столы, и обделяли осиротевших племянников. Так после смерти отца остался без собственной волости сын Святослава – Олег. Не получили своих волостей и сыновья младших Ярославичей – Вячеслав и Игорь. Чувствовавшие себя обделёнными князья стали искать управы силой – начались княжеские усобицы.

Первым нарушителем спокойствия тал полоцкий князь Всеслав. Полоцкие князья, потомки старшего сына Владимира Святого, считали несправедливым господство на Руси Ярославичей. В 1065 началась жестокая междоусобная война между Всеславом и братьями-Ярославичами. Всеслав напал на Псков, а затем ограбил Новгород. Ярославичи опустошили Минск и разбили Всеслава в кровопролитной битве на Немиге. В дальнейшем Всеслав ещё несколько раз был разбит, потерял Полоцк, но сумел его вернуть. Следующая война конца 70-х заключалась во взаимных опустошениях. В итоге, попытка Всеслава оказалась неудачной.

Прибежищем и опорной базой недовольных сделалась отдалённая Тьмутаракань. Первым там появился князь-изгой Ростислав, сын старшего из братьев-Ярославичей, который умер ещё при жизни Ярослава. Он быстро подчинил окрестные племена. По своим талантам и честолюбию Ростислав вполне был способен повторить победоносный поход Мстислава Храброго, но вскоре скончался, отравленный византийцами, которые опасались предприимчивого соседа.

За Ростиславом в Тьмутаракань бежали и другие изгои. Отсюда они предпринимали свои походы с крупными силами наёмных половцев на своих правивших Русью родственников. В 1078 году соединённые силы старших князей – Изяслава Киевского (вернувшегося на свой стол после смерти Святослава), Всеволода Черниговского и Владимира Мономаха разбили половецкое войско князей-изгоев Олега Святославича и Бориса Вячеславича в битве на Нежатиной Ниве. Изяслав и Борис пали в бою. Всеволод, ставший великим князем после гибели Изяслава, заключил мир с половцами. Тем самым он обезопасил себя от покушений изгоев, лишив их главной силы, на которую они опирались. Однако, чтобы избавить Русь от их разбойных нападений, великий князь пошёл на уступки и дал волости сыновьям Ростислава и Давыду Игоревичу на Волыни и Галичине.

В 1093 году последний сын Ярослава – великий князь Всеволод умер, на политическую авансцену выступают Ярославовы внуки. В Киеве по старшинству уселся Святополк Изяславич, Мономах оставался в Чернигове. В следующем году дождался своего часа князь Олег Святославич. Воспользовавшись тем, что силы русских князей были разбиты половцами на Альте, Олег с половецким войском осадил Чернигов. С Мономахом в городе была лишь небольшая дружина, и он не мог держаться. Кроме того, он, конечно, понимал справедливость претензий Олега и в будущем не делал попыток отобрать у него и его братьев занятую ими область. Олег занял Чернигов, а Мономах ушёл в Переяславль. Пришедшие с Олегом половцы страшно разграбили Черниговскую землю. Хотя Олег не был первым, кто привлёк половцев к участию в русских междоусобиях, но память этого бедствия была столь сильной, что и спустя сто лет в «Слове о полку Игореве» Олег получил эпитет «Гориславич».

Последние годы XI века прошли в беспрестанных войнах. Походы на половцев сменялись междоусобиями. В 1096 году Святополк и Мономах, недовольные, что черниговский князь держится особняком и не участвует в борьбе с половцами, ополчились на Олега. Олег был побеждён, но вскоре опять начал боевые действия в Северо-Восточной Руси. Вторично побеждённый Олег явился на съезд князей в Любече. На съезде русские князья для установления мира и порядка решили внести коррективы в родовой порядок властвования в соответствии с реалиями настоящего. Согласились на том, что каждый должен наследовать владение своего отца («каждо да держит отчину свою»). Великое княжение Киевское оставалось общим достоянием.

Любечский мир продлился несколько дней. Волынский князь Давыд Игоревич подговорил Святополка схватить князя Василько Теребовльского. Несчастный Василько был ослеплён. Поражённые и до глубины души возмущённые этим злодеянием Владимир Мономах и Олег Святославич подступили к Киеву и потребовали к ответу Святополка, – тому ничего не оставалось, как свалить всё на Давыда. За этими событиями последовала трёхлетняя междоусобная война на Волыни, в которой приняли участие венгры, поляки и половцы. В 1100 году удалось заключить мир; виновник смуты – Давыд был наказан лишением Владимира-Волынского и получил лишь небольшой удел на прокорм.

Наконец-то на Руси наступил длительный период внутреннего мира, занявший первую треть XII века. Спокойствие изредка нарушалось лишь эпизодическими столкновениями с полоцкими князьями. До 1113 года в Киеве правил Святополк Изяславич, находившийся под влиянием Владимира Мономаха. Затем великим князем стал сам Мономах, а после него киевский стол занял его старший сын – Мстислав. В этот период на Руси уже царила раздробленность, но соотношение сил было пока ещё в пользу центральной власти, что позволяло великим князьям контролировать ситуацию. Никто не мог с успехом противостоять соединённым силам Святополка и Мономаха. А в правление Мономаха и его сына Мстислава большая часть крупных волостей (Киевская, Переяславская, Смоленская, Суздальская, Волынская, Новгородская) сосредоточилась в руках самого Мономаха, его братьев и детей. Опираясь на такие ресурсы, великий князь мог принудить к повиновению любого нарушителя спокойствия. Однако, мир и порядок на Руси зависели уже только от случайной комбинации сил.

Внутренняя стабилизация позволила вести более активную внешнюю политику. Главной проблемой оставалась половецкая опасность. По инициативе Мономаха русичи переходят от отражения набегов степняков к глубоким походам в степи, – громят там половецкие кочевья. Кульминацией русского контрнаступления стал поход на Дон (Донец), на берегах которого были разгромлены основные силы половцев, захвачены их главные города. Достигнутые успехи не ликвидировали угрозу со стороны половцев, но обеспечили сравнительную безопасность для русских земель на несколько десятилетий. Радикальное решение проблемы могло дать только полное покорение соседствовавших с Русью половецких племён, установление контроля над причерноморской степью. Но в условиях раздробленности сил, то и дело вспыхивавших междоусобий, об этом не могло быть и речи.

Другим объектом русской военной активности была Прибалтика. Русские князья время от времени совершали походы на Литву, ятвягов, чудь. Целью походов было не завоевание, а захват добычи, пленных, сбор дани. Походы были большей частью успешны, хотя прибалты оказывали сильное сопротивление. В XII веке русские княжества постепенно расширяли свои сферы влияния в прибалтийских землях: Полоцкое – вниз по течению Двины, Новгородское – к западу от Чудского озера.

Несмотря на все военные успехи русских князей, Киевская Русь уже более века пребывала примерно в тех же границах, которые установил Владимир Красное Солнышко. По всей видимости, ресурсы внутренней колонизации ещё не были исчерпаны. На севере и северо-востоке Руси сохранялось немало неосвоенных угодий, девственных лесов, редко заселённых угро-финских племенных территорий. Переселение туда отчасти снимало напряжение вследствие роста населения в староосвоенных районах. Наиболее благодатные земли на границе со степью периодически опустошались половцами, которые, таким образом, воздвигли непроходимое препятствие продвижению на юг русского землепашца. Судя по тому, что захват людей был постоянной целью военных походов, рабочие руки ценились, народонаселения не хватало.

Гораздо быстрее, чем общий рост населения, прирастал верхний класс общества. Княжеский род быстро размножался. И каждый из множества князей имел свою, большую или малую, дружину. Так что количество бояр и дружинников быстро росло, росли и их аппетиты. А удовлетворять свои претензии им приходилось всё с той же ограниченной территории. В соответствии с поговоркой – «рыба гниёт с головы», надламываться Русь начала сверху, со стороны социальной элиты, чьи неуёмные аппетиты стали причиной безчисленных усобиц. В то же время, во всех концах Русской земли быстро поднимались торгово-промышленные города, – каждый со своими интересами, которые накладывались и переплетались с интересами князей и бояр, вступали в конфликты друг с другом. С ростом культуры и цивилизации росли потребности высших классов, удовлетворявшиеся за счёт роста княжеских и церковных налогов и пошлин, натуральных повинностей. Падение витальности этноса, как и везде, приводило к острому дефициту ресурсов и к усиленной конкуренции в борьбе за них, особенно в среде высших классов. Владимир Мономах и Мстислав Владимирович ещё удерживали ситуацию под контролем, но после их смерти напряжение прорвалось и разразилось ожесточёнными междоусобиями.

Для того чтобы опрокинуть равновесие, достаточно оказалось только разлада среди Мономашичей. Младшие сыновья Мономаха поссорились со своими племянниками – сыновьями старшего сына – Мстислава. Это положило начало длинному ряду междоусобных войн. Теперь княжеские усобицы приняли другой характер, нежели в предыдущий период. Ранее междоусобные войны были всё же отдельными эпизодами на фоне преимущественно мирной жизни. Со второй трети XII века усобицы стали постоянным явлением в южных землях Руси, редкий год обходился без них. В распрю между Мономашичами с готовностью вмешались черниговские Ольговичи, галицкий князь Владимирко. Борьба шла за Киев, Владимир, Галич, другие города. Общерусские усобицы совмещались с усобицами в отдельных землях. В усобицах принимали активное участие половцы, которые постоянно привлекались то одним, то другим князем. Теперь половцы грабили Русь в ранге союзников русских князей. В дела русских княжеств также активно вмешивались западные соседи – Польша и Венгрия.

Углубляется раздробленность страны. В начале XII века от Киева были обособлены только княжества Полоцкое да Галицкое. Чернигово-северские князья хотя и враждовали с Мономашичами, но не оставляли претензий на Киев. При великом князе Ярополке Владимировиче отпадает Новгород (1136). В середине века обособляются Смоленск, Волынь, Переяславль, Туров, Суздаль. Киевское княжение становится почётным переходящим призом среди южнорусских князей. Так как с размножением рода Рюриковичей, появлением многих отдельных ветвей, – общеродовые счёты стали практически невозможны, то исход борьбы стал решаться просто соотношением сил борющихся сторон.

Весьма характерно то, что отдельные русские княжества в этот период (со 2-й четверти XII века) начинают именоваться «землями». Прежде этот термин употреблялся только как обозначение национальных государств – «Русская земля», «Греческая земля», «Болгарская земля», «Лядская земля», «Угорская земля», «Агнянская земля», «Волошская земля». Владения же отдельных князей – Рюриковичей в пределах Русского государства назывались «волостями»[57 - Горский А.А. Волости и города. // Русь: От славянского Расселения до Московского царства. М.: Языки славянской культуры, 2004.]. Теперь же отдельные крупные русские княжества – волости стали именоваться «землями», то есть стали восприниматься, как нечто политически самостоятельное по отношению к Киеву. В XII веке это «Полоцкая земля», «Новгородская земля», «Черниговская земля», «Суздальская земля», «Галицкая земля», «Волынская земля», «Смоленская земля». В XIII веке к ним добавляются Перемышльская, Белзская и Червенская, Рязанская, Муромская, Пинская земли[58 - Горский А.А. Земли и волости. Там же.]. Киевское и Переяславское княжества землями не именовались, поскольку по понятиям того времени представляли собой «Русскую землю» в узком смысле, общее достояние всего княжеского рода.

Постоянные усобицы сильно разоряли южнорусские земли: много народу гибло и уводилось в плен половцами, страдали хозяйство, торговля. Киевское и Переяславское княжества постепенно слабели. На этом фоне на северо-востоке усиливалась Суздальская земля. Туда переселялось много людей с юга – подальше от опасной, беспорядочной жизни. Густые леса, плодородные долины рек и ополья Суздальской земли давали переселенцам достаточно средств к существованию. Здесь им не угрожали постоянные половецкие набеги. Междуречье Волги и Оки быстро наполнялось поселенцами, поднимаются новые города, распахиваются целинные земли. Материальные ресурсы владимиро-суздальских князей быстро возрастали. Во второй половине XII века они уже явно первенствуют по силе среди всех русских земель, их влияние распространяется далеко за пределы Суздальской земли. И, будучи вполне равнодушны к Киеву, они, сидя во Владимире, принимают титул великих князей.

В последней трети XII века усобицы на юге Руси несколько ослабевают. После упорной борьбы за Киев конца 60-х – 70-х годов, в ходе которой войска Андрея Боголюбского впервые взяли его штурмом, до конца века здесь устанавливается относительное спокойствие. Его достигли благодаря компромиссу между Ольговичами и Мономашичами: Киевское княжество было поделено – на киевском столе сел Святослав Черниговский, а прочие города Киевской земли занял Рюрик Ростиславич, князь Мономахова рода. Зато в это время участились набеги половцев. В 1184 южнорусские князья соединёнными силами предприняли большой поход в степи и одержали крупную победу. Но всё достигнутое было сведено на нет катастрофическим поражением Игоря Северского в следующем году. Всё войско Игоря, зашедшее далеко в степи, было окружено и уничтожено превосходящими силами половцев. Половецкие набеги продолжились.

Новое усиление междоусобных войн последовало с конца XII века. Со смертью в 1196 году великого князя Святослава Всеволодовича Киев опять стал предметом спорамежду Рюриком и черниговским князем. В борьбу вмешался усилившийся волынский князь Роман. Другим яблоком раздора становится Галицкое княжество. В 1187 году умер Галицкий князь Ярослав Осмомысл. С его смертью начинается полувековая борьба за власть в Галицкой земле. Обширное, богатое, многонаселённое Галицкое княжество было горячо желанной добычей не только для многих русских князей, но и для чужеземных соседей – в борьбе за Галич приняли активное участие поляки и венгры. Сын Ярослава – Владимир утвердился на Галицком столе только благодаря покровительству великого князя Всеволода Суздальского. Через недолгое время он умер, не оставив наследников. При помощи поляков Галич захватил Роман Волынский. Он же занял и Киев (киевский князь Рюрик при этом насильно пострижен в монахи), но под давлением Всеволода Большое Гнездо уступил его сыну Рюрика. Волынская летопись называла Романа «Великим» и «самодержцем всея Руси». Всея не всея, но он и в самом деле едва не объединил весь русский юго-запад. Роман прославился победоносными походами на половцев, литву и ятвягов, а также крутыми репрессиями против мятежного Галицкого боярства. Но в 1205 году он погиб в случайной стычке с поляками. Из-за этой смерти междоусобные войны за Галич затянулись ещё на несколько десятилетий.

Самой стабильной и спокойной частью Руси оставались её северо-восточные земли. Война редко заходила в пределы Владимиро-Суздальского княжества. За всё время от Юрия Долгорукого до монгольского нашествия здесь случились лишь две кратковременные усобицы – после смерти великих князей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. После смерти Всеволода его сыновья сошлись в битве на Липице, где на стороне старшего брата выступило и новгородско-смоленское войско. В этой кровопролитной битве легло много суздальских воинов. Битва на Липице (1216) стала последним междоусобным столкновением в Суздальской земле. Братья – Всеволодовичи заключили мир, старший Константин вскоре умер, а младшие – Юрий и Ярослав хорошо ладили друг с другом. Юрий наследовал великое княжение Владимирское, Ярослав правил в Новгороде, имея удел в Переяславле-Залесском. От владимиро-суздальского князя зависели князья смоленские, полоцкие, рязанские, Муромские; влияние его было сильно и на юге.

Вскоре после битвы на Липице успокаивается и Рязанская земля. Этому предшествовало страшное преступление – князь Глеб убил на пиру своих братьев. Но сын одного из убитых князей, Ингварь, разбил половцев, приведённых Глебом для осады Рязани. Глеб бежал и безвестно сгинул в степях.

В процессе многочисленных междоусобиц на Руси вместе с обособлением отдельных земель происходил и распад родовых княжеских связей. В каждой из крупных земель постепенно закрепляется определённая ветвь рода Рюриковичей: в Черниговской земле – Ольговичи, на Волыни – потомки старшего сына Мономаха, в Смоленске – ветвь мономахова внука Ростислава, в Суздале – потомки Юрия Долгорукого, полоцкие Изяславичи обособились ещё при Ярославе Мудром. Родовые счёты перемещаются внутрь таких ветвей. Между отдельными ветвями устанавливаются отношения, основанные не на родовых связях, а на реальной политической силе. По мере обособления земель затихают княжеские усобицы. Каждая княжеская ветвь владеет своим достоянием, а в своём узком кругу договориться гораздо легче. Спорными оставались только немногие княжеские столы, пребывавшие ещё в общеродовом достоянии – Новгород, Киев, да временами – выморочные княжения. Новгород всё более по традиции закреплялся за суздальскими князьями.

Одним из последних столов, за который шла активная борьба в первой половине XIII века оставался Галич. На него претендовали князья волынские, черниговские Ольговичи, венгерский королевич. Борьба сопровождалась многими драматическими перипетиями. За короткое время на Галицком престоле перебывали венгерские королевичи Коломан и Андрей, Даниил Волынский, Мстислав Удатный, Галицкий боярин Владислав (случай беспрецедентный); несколько черниговских князей, двое из которых были казнены галичанами (тоже беспрецедентное событие). Эта чехарда происходила по вине бояр, которые господствовали в Галицкой земле, как ни в какой другой на Руси. Бояре не терпели над собой никакой сколько-нибудь сильной власти и меняли правителей как перчатки. Соперничающие партии постоянно привлекали чужеземцев – поляков, венгров, половцев. Междоусобная борьба продолжалась даже в условиях монгольского нашествия на Русь. Только в 1239 году князь Даниил Романович окончательно утверждается в Галиче. В 1245 году в битве под Ярославом он разгромил венгерское войско, приведённое черниговским претендентом, и закрепил своё положение.

Таким образом, к середине XIII века завершается раздел Русской земли на крупные политически обособленные области – земли, управляемые отдельными ветвями рода Рюриковичей: Киевская (ставшая придатком к владениям одного из сильнейших князей), Переяславская, Чернигово-Северская, Галицкая, Волынская, Полоцкая, Смоленская, Владимиро-Суздальская, Муромо-Рязанская, Турово-Пинская, Новгородская. Границы земель были довольно стабильными, несмотря на дальнейшее дробление уделов в связи с размножением княжеского рода. Это свидетельствует о том, что существующие земли имели сформировавшуюся этническую основу. Каждая из земель соответствовала определённому этносу, который являлся субэтносом древнерусского этноса. В некоторых землях субэтносов было несколько при ведущей роли какого-то одного. Ещё Ключевский отметил, что отдельные русские земли («городовые области») сложились не на племенной славянской основе[59 - Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трёх книгах. М.: Мысль, 1993. К. 1. С. 115–116.]. К тем же выводам пришёл подробно разработавший этот вопрос Насонов[60 - Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М.: Изд. АН СССР, 1951.] и Черепнин[61 - Черепнин Л.В. Исторические условия формирования русской народности до конца XV в. // Вопросы формирования русской народности и нации. М.; Л., 1958. С. 58–61.]. Это, конечно, верно. Мы видим, что отдельные русские области населены представителями нескольких племён, а в других случаях одно какое-то племя разделено между несколькими областями. Областные субэтносы это новообразования, возникшие уже в рамках русского этноса. И всё же, племенной фактор нельзя полностью исключать. Ведь самые древние русские города изначально были племенными центрами. И даже если в какой-то земле наличествует несколько племён, то всё же центральное место занимает какое-то одно, а прочие – периферийное. Так, в Киевской земле бесспорно центральное положение полян, а древляне, при всей своей многочисленности, только провинциальный придаток к Киеву. В черниговской земле главенствуют северяне, а радимичи лишь периферийный придаток, обширная же область вятичей совершенно автономная территория – отдалённая провинция Чернигова. В Переяславском княжестве жили потомки полян и северяне, но оно после Мономаха самостоятельной роли не играло. Многочисленное племя кривичей занимало обширную территорию. Так что распаду его на три местные группы – Псковское, Полоцкое и Смоленское княжества – удивляться не приходиться. Причём и в Полоцке и в Смоленске кривичи преобладают. Псков длительное время занимал подчинённое положение по отношению к Новгороду, но, в конце концов, вполне обособился. В Новгородской земле явно лидируют словене. В Галичине проживали, видимо, потомки белых хорватов, а Понизье – земли тиверцев по Днестру и Пруту – приграничная периферия. Волынское княжество объединило потомков бужан-волынян. Рязанский субэтнос возник из смешения заселяющих данную область славян-вятичей с местными угро-финскими племенами мещеры и муромы. Суздальцы образовались из славянских переселенцев, которые шли в междуречье Волги и Оки тремя главными потоками: с запада – кривичи, с северо-запада – словене, с юга-запада – вятичи. Местное финское племя меря быстро ославянивалось и сливалось с пришельцами. Те же процессы шли на Белоозере, в Устюге, но были ещё далеки от завершения.

Кроме того, в древнерусскую этническую систему вошли некоторые инородные славянам элементы. Балтское племя голядь проживало на стыке Смоленских, Суздальской земель и земли Вятичей. Территория его проживания постепенно заселялась кривичами и вятичами. Племена новгородского севера – весь, водь, ижора, корела также постепенно славянизировались, хотя и не полностью. В земле Суздальской и Рязанской жили финские племена – меря, мещёра, мурома. Они, в конце концов, полностью ославянились и влились в состав русского этноса, но в более позднее время. На южной и юго-восточной границе Русской земли поселились союзные русским тюрки. В Поросье жили чёрные клобуки (торки, берендеи, печенеги); то же было и в Черниговской земле (ковуи и проч.). На Дону и других степных реках держались вольные славянские (вероятно, с примесью тюрков) общины бродников – предшественников казаков.

Население каждой из русских земель дорожило своей самостоятельностью, и князья, в значительной мере, служили выразителями интересов и настроений местного общества, исполнителями его воли. Особенно ярко это проявлялось в Новгороде, но и в других землях было нечто подобное. Гарантию самостоятельности население области видело в собственной княжеской династии. В 1129 году великий князь Мстислав Владимирович захватил Полоцкую землю и выслал полоцких князей в Византию. Но после его смерти полоцкие князья вернулись на родину, и Полоцк вновь обрёл независимость. Вообще, полоцкие князья в своих столкновениях с Ярославичами постоянно терпели поражения и если удержались на столе, то, конечно, только по воле полочан, не желавших зависеть от Киева. Великий князь Всеволод Большое Гнездо в 1207 году схватил и заточил рязанских князей и стал управлять Рязанью через своих наместников. Рязанцы повиновались им крайне неохотно, и после смерти Всеволода рязанские князья были отпущены в свои волости.

Жители обособившихся отдельных областей Руси не утратили сознания национального единства. Оно отчётливо выражено в «Слове о полку Игореве», автор которого сзывает отомстить «за раны» северского князя Игоря – князей смоленских, волынских, Галицкого, суздальского великого князя Всеволода. Киевляне, черниговцы, волыняне, галичане, суздальцы, смоляне – для него свои – русичи; а половцы, Угры, ляхи, Литва ятвяги – чужие, враги. Русских людей из другой земли в Киевской Руси называли «иноземцами», а людей из других стран, не русских, – «чужеземцами»[62 - Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. 7-е изд. Пг.; Киев. 1915. С. 383.].

В середине XIII века на Руси подходило к концу территориальное и династическое размежевание русского государства на отдельные автономные земли. В 1236 году заключили союз великий князь владимирский Юрий и Даниил Галицкий. Согласно договору киевское княжение занял брат Юрия – Ярослав. Этот союз можно расценивать, как начало конца крупных междоусобий на Руси как на севере, так и на юге, – так как ни у кого не было сил противиться союзу двух самых могущественных русских князей. Затухание усобиц говорит о том, что фаза надлома была на исходе, Киевская Русь переходила в более спокойную фазу инерции. Однако судьба отсчитывала последние годы независимого существования древнерусского государства. Сокрушительный удар извне прервал естественное развитие русской этнополитической системы и направил её эволюцию другим путём.

Нашествие

В 1235 году в монгольских степях состоялся совет ханов – курултай. Среди прочего на нём был утверждён поход на запад для завоевания стран «Булгар, Асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были ещё окончательно покорены и гордились своей многочисленностью». Поскольку силы Бату, в улус которого должны были войти завоёванные «западные земли», были невелики, курултай послал ему в подкрепление ряд царевичей – чингизидов с их отрядами, была проведена общая мобилизация. Всего в походе приняли участие 14 чингизидов, под властью которых по завещанию Чингисхана находилось 40 – 45 тысяч собственно монгольских воинов. В монгольской армии присутствовали и воины других народов, покорённых монголами. По сведениям, сообщённым накануне нашествия монахом-доминиканцем Юлианом, собственно монголы составляли 36 % общей численности монгольской армии. Исходя из этих данных, можно рассчитать примерную численность монгольской армии в западном походе – около 120 тысяч воинов[63 - Каргалов В.В. Русь и кочевники. М.: Вече. 2008. С. 127., Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М.: АСТ; ЛЮКС, 2005. С. 177.].

Цифры намного большие представляются необоснованным преувеличением. Авторы же, которые приводят гораздо меньшие цифры, напирают на то, что каждый монгольский воин должен иметь три лошади: ездовую, вьючную и боевую. Таким образом, даже на 30 тысяч воинов должно приходиться до 100 тысяч лошадей, а прокормить такую массу в походе очень непросто. Но подобные авторы упускают из виду, что монгольская армия передвигалась, как правило, рассредоточено, отдельными корпусами, и лишь в редкие решительные моменты концентрировалась в одно целое. Известно, что накануне вторжения на Русь монгольское войско, стоявшее на её границах, было разделено на три отдельных корпуса[64 - С.А. Аннинский Известия венгерских миссионеров XIII – XIV вв. о татарах в Восточной Европе// «Исторический архив», т. III, издательство АН СССР, М.; Л., 1940. С. 86.]. Монголы задолго до Наполеона и Мольтке великолепно освоили тактику «двигаться порознь, бить вместе». Кроме того, при переходе через подвластные монголам степи, когда активные боевые действия не велись, можно было обойтись и двумя лошадьми на человека.

Часть монгольских сил к началу похода уже присутствовала на театре военных действий. С конца 1220-х они вели войну в Прикаспийских степях, низовьях Волки и в Приуралье с местными кипчаками, саксинами – потомками хазар, башкирами и булгарами. Но сил улуса Джучи для покорения Восточной Европы явно не хватало. В течение 1236 года объединённая монгольская армия совершила переход из глубины Азии в Поволжье и глубокой осенью этого года обрушилась на Волжскую Булгарию. К весне 1237 страна была разгромлена и опустошена.

Весной – летом 1237 года монголы были заняты покорением половцев, аланов, буртасов и мордвы между Волгой и Доном. Разгромив и покорив (хотя ещё и не до конца) эти народы, монголы создали базу для последующего похода на Русь. Осенью того же года монгольское войско сосредоточилось к югу от мордовских лесов и на Воронеже, на границах Рязанской земли, и готовилось с окончанием осенней распутицы вторгнуться на Русь.

Русские впервые встретились с монголами в 1223 году на Калке. И уже тогда русичи обнаружили полную неспособность к борьбе с таким противником. Русское войско неосторожно углубилось в степи, завлекаемое завесой монгольских разведчиков под концентрированный удар основных сил монголов. Русские дружины не были объединены общим командованием, действовали несогласованно. В то время как отряд Мстислава Удатного атаковал врага, черниговское войско ещё не изготовилось к битве, а киевляне и вовсе оставались праздными зрителями разгрома галичан и черниговцев. Превосходящими силами атакуя и опрокидывая один русский отряд за другим, монголы быстро разгромили всё русское войско. Попавшие в окружение киевляне упорно отбивались три дня, но положение их было безнадёжно, и как только они вышли из укреплённого лагеря, монголы их перебили. Поражение было катастрофическое, если часть конных дружинников спаслась бегством с поля боя, то пешие ратники пали почти все, погибло девять князей. По сообщению летописи, одних киевлян погибло 10 тысяч.

Князья севера Руси не участвовали в битве на Калке и потому могли недооценивать нависшую угрозу. Человеку всегда хочется верить в лучший исход и надеяться, что всё как-нибудь обойдётся. Поэтому великий князь владимирский Юрий не пришёл на помощь к рязанцам. Но даже если бы он поступил иначе, – это не изменило бы исхода борьбы. Силы монгольской армии намного превышали силы не только каждого русского княжества в отдельности, но и нескольких вместе взятых. Армия вторжения Батыя насчитывала 90 тысяч воинов (три тумена Батый оставил для обеспечения тыловой базы), и всё это были опытные профессиональные воины. Теоретически, русские могли собрать войско сравнимой численности, но количество военных профессионалов – дружинников даже в крупных княжествах не превышало нескольких тысяч, прочие – плохо обученные, малоопытные ополченцы. К тому же, монголы имели явное превосходство в организованности, мобильности, ударной мощи, в технике штурма укреплённых городов. Русские силы были размазаны и раздроблены по обширной территории Руси, а монгольские сконцентрированы в один кулак. Быстро перемещаясь от города к городу, монголы не давали русским времени сосредоточить крупные силы в одном месте, а используя подавляющее превосходство, разбивали отдельные отряды поодиночке.

Первой на пути монголов лежала Рязанская земля. Рязанские князья отвергли требования дани, «десятины во всём», и, как полагается храбрым воинам, встретили врага на границах своей земли. Они действовали по-старинке, при их незначительных силах разумнее было сражаться не в поле, а опираясь на укреплённые города. В битве у реки Воронеж дружины рязанских и пронских князей были разбиты монголами. Большинство рязанских удальцов-дружинников пало в этом бою. После 5-дневной осады монголы взяли штурмом Рязань. Город был сожжён, а население вырезано. Опустошив прочие рязанские города, монголы двинулись во владимиро-суздальские земли.

Суздальцы, как и рязанцы, встретили монголов на границе своей земли, под Коломной. Коломенское сражение было упорным, – монголам здесь противостояли основные силы владимиро-суздальской дружины под предводительством сына великого князя Всеволода и дружина коломенского князя Романа Ингваревича. Об остроте завязавшейся схватки говорит факт гибели в бою царевича – чингизида Кулькана. Это единственный случай за всю историю монгольских завоеваний – гибели чингизида в полевом сражении. Ханы – чингизиды, как правило, не принимали личного участия в бою и могли погибнуть только в случае прорыва монгольских боевых порядков или удара во фланг и тыл. Превосходство монголов, в конце концов, сказалось, русское войско под Коломной было разбито. Затем, после упорного сопротивления, монголы взяли и сожгли Москву. А оттуда направились прямиком к Владимиру. После недолгой осады город был взят приступом и опустошён, также как и Рязань. Монголы рассыпались отдельными отрядами по Владимирской земле, грабя и убивая, опустошая города и селения. Они редко где встречали сопротивление, большинство суздальских воинов уже полегло.

Пока происходили эти события, великий князь Юрий пребывал в Заволжье, собирая ополчение верхневолжских земель. Монголы быстрыми движениями обошли его стан на реке Сить, перерезали пути к отступлению и окружили. 4 марта небольшое русское войско, состоявшее в основном из ополченцев, было атаковано крупными силами с разных сторон и разгромлено. Большая часть воинов пала, в том числе сам Юрий, два его сына и племянник – ростовский князь Василько Константинович. На следующий день после двухнедельной осады пал Торжок.

После взятия Торжка Батый собрал свои рассеянные по владимирской земле отряды и начал отход в степь. Часть монголов продвинулась по Селигерскому пути в сторону Новгорода, но, не дойдя 100 верст до города, у Игнач Креста повернула обратно. Поворот казался многим чудесным и необъяснимым. Но принятое монголами решение было единственно верным. Монгольская армия была уже не та, что под Рязанью и Владимиром. В боях и от трудностей зимнего похода она понесла большие потери, люди и лошади были утомлены. Новгородцы имели достаточно времени, чтобы собрать в кулак свои немалые силы. Многочисленность новгородского войска и храбрость его воинов были, конечно, известны монгольскому командованию. При таких обстоятельствах нечего было и думать взять город с ходу. Осада Новгорода, к которому основные силы монголов могли подойти лишь в конце марта, могла затянуться на недели, а тем временем наступившая распутица отрезала бы монгольское войско от внешнего мира. В скудном лесисто-болотистом крае собрать продовольствие и фураж для крупной армии – задача невероятно трудная. С наступлением распутицы, уничтожавшей все дороги, снабжение становилось невозможным. Монгольской армии грозил голод и падёж лошадей, лишавший её главного козыря – высокой мобильности и ударной мощи. После неудачи под Новгородом ослабевшее от голода и спешенное монгольское войско ожидало трудное и позорное отступление, во время которого его по частям могли истреблять в лесах местные жители и смоленские и черниговские дружины. Такой исход похода на Русь, несомненно, придал бы сил и энергии половцам и болгарам, и всем только что покорённым народам Поволжья. Великий поход на запад был бы поставлен под угрозу полного провала…

Вот какой вопрос решался монгольским командованием в 100 верстах от Новгорода. Верность, с которой он был решён, показывает расчётливость и выдержку великого полководца. Во всяком случае, возможное развитие событий было просчитано куда лучше, чем Наполеоном в 1812 году. Новгород был богатым торговым городом, сулившим огромную добычу. И если бы имелась возможность его разграбить, монголы ни за что бы её не упустили. Однако времени на новгородский поход уже не оставалось, – нужно было принимать трудное решение: сколь ни заманчив был маячивший впереди приз, следовало повернуть и отступать в степи. Рязанские и суздальские воины, упорно оборонявшие свои земли и города от явно превосходящего врага, сражались не зря – они спасли от нашествия Новгород.

Монголы отступали быстро, оставляя в стороне крупные города, чтобы не задерживаться на их осаду. Их никто не преследовал, – парализованные ужасом русские князья сидели в своих городах и молили бога, чтобы беду пронесло мимо. Однако уйти вполне благополучно монголам всё же не удалось. Внезапно они натолкнулись на неожиданно неприступную козельскую крепость. Почти два месяца продолжалась удивительная оборона Козельска. Она свидетельствует, до какой степени ослабли монгольские силы в конце похода. Возможно, Козельск был сильной крепостью, но для великой армии топтаться два месяца под маленьким городком с населением в пять тысяч как-то неприлично. Тут уже дело пошло на принцип: стянув воедино все свои войска, монголы в три дня овладели «злым городом». Вслед за тем они через черниговские земли вышли из Руси.

После завершения первого похода на Русь монголы более двух лет провели в степях, прежде чем возобновили движение на запад. Осенью-зимой 1238 они покорили на Северном Кавказе черкесов. Одновременно возобновилась война с половцами. Теперь были разгромлены их кочевья на правобережье Дона. В 1239 монголы окончательно покорили мордву и булгар, а попутно сожгли русские пограничные города Муром и Гороховец. В то же время другой монгольский отряд взял и опустошил Переяславль-Южный. В октябре 1239 монголы взяли приступом упорно оборонявшийся Чернигов и вслед за тем разрушили черниговские города по Десне и Сейму. В этом же году они в основном завершили войну с половцами-кипчаками. Родовая аристократия кипчаков была уничтожена, а простые кочевники массово привлекались на пополнение монгольской армии. Не пожелавшие покориться половцы во главе с ханом Котяном бежали в Венгрию.

Длительная пауза в продвижении монголов на запад была вызвана не только войнами с половцами, черкесами, аланами и мордвой. Надо думать, что она понадобилась для пополнения немалых потерь, которые понесла монгольская армия в предыдущих боевых действиях. Батый в это время был занят формированием и обучением частей из своих новых подданных – половцев, буртасов, черкесов, русских, мордвы. К тому же, накануне похода на Киев ханы Гуюк и Менгу со своими воинами были отозваны великим монгольским ханом из армии Батыя. Это значительно уменьшило монгольский контингент в походе на запад. По сообщению Плано Карпини, в войске Батыя во время осады Киева было 160 тысяч монголов и 450 тысяч воинов из числа подвластных народов. Цифры, разумеется, фантастические. А вот пропорция может быть вполне реальной. После ухода Гуюка и Менгу доля монголов действительно сократилась. Если по сообщению монаха Юлиана накануне вторжения на Русь в 1237 она составляла 36 %, то осенью 1240 года сократилась до 26 %. Несомненно, это снижало боеспособность Батыевой армии в походе на Южную Русь и Европу.