Ясения

Глава 4

Вчера писала я стихи,

Сегодня разорвала их в клочья.

Добавила последние штрихи,

Убирая точки. Ставлю двоеточия.

Эти строки были о тебе.

О цвете глаз, о сладостных губах,

Улыбающихся птице в небе.

Как жаль! Явление твое приносит крах.

Ты разбиваешь моё сердце,

Чтобы снова склеить раны.

Ты запираешь на ночь дверцы,

Чтобы никто не увидал обмана.

Osolio

«Вчера я была в восторге от того, каким большим сердцем ты обладаешь. Твои большие глаза смотрят с любовью на каждого ушастого проказника, лишенного любви хозяина. Глядя на тебя и твою семью, я понимаю, – эти животные не обделены, ведь их любят такие прекрасные люди, как ты, твоя мама и папа, а также волшебная Лиза.

Сегодня ты мне снова приснился. Мы плавали на рыбацкой лодке по Волге. Вокруг нас беспорядочно галдели на перебой чайки. Ты держал весла, словно штурвал, неся ответственность не только за себя, но и за меня. Мы плыли долго, не замечая времени.

Мне было спокойно и хорошо. Я чувствовала себя счастливой.

Спасибо тебе».

Ясения отложила шариковую ручку, на кончике которой улыбалась страшная мордочка верблюда. Это был шутливый подарок братика, который она с радостью прикрепляла к каждой ручке. В её мыслях было сложно разобраться: через три недели начнутся первые экзамены, и она уже во всю готовилась, но это так сильно раздражало её, ведь этот факт не позволял ей полностью раствориться в друзьях и своей новой стороне жизни.

Сегодня была суббота. Дождь непрерывно барабанил по карнизу, оставляя неприятный осадок внутри. Прислуга на кухне во всю готовилась к предстоящему ужину, мама копошилась вместе с ними, а отец с братом закрылись в его кабинете. Ясениии ничего не оставалось, как беспомощно бродить по холодным коридорам, в поисках пристанища.

Ожидание тяготило. Оно всегда приносит неудобства. Узел в животе с каждой минутой стягивался все сильнее, заставляя беспомощное сердце колотиться, протестуя ему. Ясения не знала, чего боялась, но страх застыл в её жилах.

– Дочка! – Роза Михайловна вышла из кухни, вытирая вафельным полотенцем руки. – У нас артишоки закончились.

– Пошли Альбину.

– Она занята. – Женщина порылась в сумке, что видела в так называемой прихожей по правую руку от неё, достала оттуда банковскую карту и вручила Сенечке. – Съезди, прошу тебя.

– На улице ливень, – запротестовала она, на что Роза сняла её пальто с вешалки и бросила в дочь.

– Не сахарная, иди!

Девушка с грустью взглянула на погоду за окном, обреченно вздохнула и, нацепив на себя пальто, вышла из дома. Дождь усиливался, а до магазина нужно было ехать минут десять. Ясения зашла в гараж, открыла дверцу машины и обомлела. В салоне остался приятный аромат парфюма Елисея. Казалось, что кожа сидения запомнила даже то, как он располагался в нём. Девушка села за руль, оказавшись в коконе. Она хотела ещё больше укутаться, вернуться во вчерашний вечер, когда она любовалась его сосредоточенным лицом, за его красивыми руками, которые потом преследовали её во сне. Она смотрела на Елисея, как на произведение искусства. Ему оставалось повесить только табличку «Руками не трогать».

Машина выехала с подъездной дорожки, немного вязнув в земле. Из колонок играл альтернативный рок, а именно Инкогнито и их концертная версия песни «Воздух». Постукивая тонкими пальцами по деревянному покрытию руля, Ясения подпевала солисту, чувствуя умиротворение. На мгновение она выбросила из головы всех, даже непрошеного и не покидающего её гостя. Сенечка всегда растворялась в песнях, представляла себя на сцене. Все внимают каждое её слово, аплодируют, – есть только она.

Продуктовый магазин, в который отправила её мама, находился в торговом центре на первом этаже. Оставив авто на подземной парковке, Ясения забежала внутрь магазина. Артишоки прятались в нижнем ящике, от чего девушке пришлось нагнуться, чтобы выбрать продукты посвежее.. Набрав целый целлофановый пакет, Сенечка резко вытянулась, ударяя чью-то руку, которая держала апельсины. Пакет выпал из руки, а апельсины посыпались на голову Ясении. Закричав от неожиданности и гнева, она развернулась цепляясь взглядом с ошарашенными зелеными глазами Стаса. Парень был в растерянности, но узнав Ясению, он едва мог сдержать улыбку.

– Вот так встреча! – Не удосужившись собрать рассыпанные им фрукты, Стас развернулся и пошел вдоль стеллажей с пряностями.

– Вот же ж гад! – Выплюнула девушка, собирая апельсины.

– Девушка, – женщина лет сорока выросла перед Сенечкой. – Вам придется купить товар.

– Простите? – Она застыла с немного мятым апельсином в руках. – Но не я их уронила.

– Кроме вас здесь никого нет.

– Сейчас нет, но минутой ранее был!

Это было несправедливо. Не было проблемы в том, чтобы купить эти апельсины, но уступать в этому негодяю она не желала. Ссориться с администратором времени не было, от чего она просто отдала пакет с этими злосчастными цитрусами женщине.

– Оставьте на кассе, я сейчас подойду.

Около мясного отдела стоял Стас, наблюдавший за девушкой. Ему не было дело до неё, но почему-то время от времени его глаза искали эту хрупкую особу. И сегодня, застав её в интересной позе, он просто на мгновение завис. Потом стал набирать первые попавшиеся фрукты, делая сосредоточенный вид. И он никак не ожидал, что Ясения резко разогнется, сшибая его вытянутую руку. Но его позабавила эта ситуация, особенно в тот момент, когда девушку пыталась пристыдить администратор магазина. Ему понравилась её злость. И он с нетерпением ждал скорой встречи.

Пока Стас исподтишка наблюдал за раздосадованной Ясенией, девушка неспешно прошла к кассе, послушно встала в очередь к той женщине, куда положили её апельсины. Вернее, не её, а чокнутого Стаса, который непонятно по каким причинам оказался с ней в одном месте и в одно время. Она разглядывала полки возле кассы с разными вкусностями, удерживая себя, чтобы не купить отраву для её кожи, – у девушки с детства была битва с шоколадом. Она его поглощала, а тот, в свою очередь, оставлял белые бляшки на её теле. Кто-то втиснулся между ней и мужчиной с наполненной до краев корзиной, который стоял впереди.

– Молодой человек! – Возмущённо произнесла она. Почему этот день был таким скверным с самого утра? – Имейте совесть.

– У меня её нет, – знакомый голос распалил спящих бабочек в животе девушки. – Как, в прочем, и сердца.

Парень обернулся, сверкнув зубами и оголяя белоснежные зубы. Елисей набрал целую кучу сладостей, по всей видимости, не оставив остальным покупателем ни конфетки. Ясения прищурилась, хватая его за курку, чуть двигая к себе ближе.

– Ты – борец с аллергией?

– А? – Его взгляд скользнул по сухим приоткрытым губам девушки, снова находя её глаза. Подошла его очередь, но вместо того, чтобы выложить продукты на кассу, он сделал шаг назад и грациозно взмахнув руками, заставил зардеться девушку. – Мадам белоручка, прошу вас.

– Что ты делаешь?

– Иди, со мной долго будут возиться.

Ясения оплатила товар, запихивая артишоки в сумку шоппер. Когда карта коснулась терминала, кассирша вдруг опомнилась. Она потянулась за апельсинами, заставляя девушку сжать челюсть.

– Это тоже ваше.

– Не моё. – Насупилась названная мадам белоручка. – Но вы мне их присвоили.

– Я оплачу, – вступился Елисей. – Пробейте их в мой чек.