Я вернулся в мой город…

Я вернулся в мой город…
Осип Эмильевич Мандельштам

Великая поэзия (АСТ)
Признанный в России и за ее пределами, один из самых проницательных современников своей эпохи, переломной для судеб России и мира, Осип Мандельштам великолепно передал в своем творчестве ее дух и суть во всей сложной противоречивости.

Поэт, влюбленный в отечественную историю и в родной русский язык, был отличным знатоком и преемником ряда лучших традиций мировой литературы, что нашло отражение в его стихах. Человек у Мандельштама нередко представал игрушкой рока, судьбы, жертвой всепоглощающей пустоты. И в то же время являлся центром Вселенной, тружеником, созидателем. В этом сказались гуманистические основы миропонимания поэзии Мандельштама, чей нерв составляют невероятная музыкальность и красивая русская речь.

В настоящую книгу вошли стихи из поэтических сборников автора «Камень», «Tristia», «Стихи 1921–1925», «Московские тетради», «Воронежские тетради».

Осип Мандельштам

Я вернулся в мой город…

Сборник

* * *

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Камень

(1908–1915)

«Сусальным золотом горят…»

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки;
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!

    1908

«Только детские книги читать…»

Только детские книги читать,
Только детские думы лелеять,
Все большое далеко развеять,
Из глубокой печали восстать.

Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю мою бедную землю
Оттого, что иной не видал.

Я качался в далеком саду
На простой деревянной качели,
И высокие темные ели
Вспоминаю в туманном бреду.

    1908

«Нежнее нежного…»

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.

От неизбежного —
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.

    1909

«Есть целомудренные чары…»

Есть целомудренные чары —
Высокий лад, глубокий мир,
Далеко от эфирных лир
Мной установленные лары.

У тщательно обмытых ниш
В часы внимательных закатов
Я слушаю моих пенатов
Всегда восторженную тишь.

Какой игрушечный удел,
Какие робкие законы
Приказывает торс точеный
И холод этих хрупких тел!

Иных богов не надо славить:
Они как равные с тобой,
И, осторожною рукой,