Ииссиидиология. Основы. Том 6

Согласно исследованиям Ухтомского А.А., 1978; Хомской Е.Д., 1987; Карлова В.А., 2002; Штульмана Д.Р., Левина О.С., 2008; выводам проектов «Blue Brain», 2009 и «Connectom», 2005, головной мозг представляет собой мультиуровневую многофункциональную систему (ЦНС) организма человека и млекопитающих, предназначенную для приёма, передачи, обработки и хранения информации, поступающей от его органов, систем и окружающей среды, которая осуществляет регуляцию и поддержание гомеостаза внутри организма, а также способствует и обеспечивает выживание и адаптацию организма человека и животных в постоянно меняющихся условиях воздействия экстремальных факторов внешней среды.

Данная теория, пусть и в упрощённом виде, предваряет ииссиидиологический подход, использованный в 6-м томе Основ, в части описания функциональности головного мозга как целостной эфирно-биологической структуры, взаимообразно использующей динамизмы всех ФС «своих» составляющих, а главное, как нейронного механизма резонационной инициации бесконечного множества потенциально доступных формо-образов НВК, преследующих целью непрерывное распределение своего содержимого по всем ФС нашей биологической составляющей. При этом в анонсируемом материале говорится о теснейшей взаимосвязи между творчеством средних и высших уровней первой пары ИИССИИДИ-Центров с низшими уровнями второй пары (таким образом предлагается объективизированный вариант выхода из Сансарного круга реализационного творчества в «животных программах»), обусловливается объективная возможность и необходимость задействования не только разных, но и общих формо-структур мозга, наиболее ярко показанная на примере по-разному и в разной степени активизированных взаимодинамизациях известных (в общем, но не так детально, как в ии-понимании) современным исследователям зон неокортекса (орбитальной, фронтальной и дорсомедиальной зон префронтальной области коры).

Информация, по данным Е.Д. Хомской (1987), Л.И. Сандригайло (1978), В.Ф. Андрус (2013), внутри нейрона передаётся путём электрической пакетно-импульсной передачи по перехватам Рантье его аксона, а между нейронами информация передаётся химическим путём через нейромедиаторы, факторы роста, нейротрансмиттеры, при этом нейроанатомические структуры, соединяющие нейроны между собой (синапсы), служат основным морфологическим субстратом формирования нейронных сетей (проекты «Blue Brain», 2009 и «Connectom», 2005).

Безусловно, данные работы детализировали и конкретизировали общенаучное представление о принципиальном устройстве нейронных сетей в части электрической и биохимической составляющих, хотя и в этой части до сегодняшнего дня остаются «белые пятна», например, непознанная энергоинформационная функциональность такой структуры синапсов, как дендритные шипики (подробнейшим образом описанная в 6-м томе Основ Ииссиидиологии в виде «микшера» и синхронизатора информации, симультанно образующейся в синапсах различных нейронов). Но главное не это, а то, что вышеуказанная теория принципиально не рассматривает один из первостепенно значимых способов передачи информации, интуитивно обозначенный несколько лет назад в теоретических трудах Р. Пенроуза и С. Хамероффа – волновой путь взаимодействия между нейронами, который и обеспечивает саму инициацию в НВК формо-образов общего для всей совокупности био-творцов сценария развития.

Другой блок научных теорий о мозге основан на выводах программы (“Human Brain Project”, 2012), которая выделяет базовые системные морфо-функциональные уровни центральной нервной системы и головного мозга: геномный уровень, транскриптомный уровень, протеомный уровень, метаболомный уровень, уровень синапсов, уровень клетки, уровень тканевых микросхем, уровень регионов мозга, уровень коннектомности, уровень целого мозга, когнитивный уровень. При этом несомненно, что, амплификационно расширяя и сверхдетализируя наши представления о структуре ЦНС, по факту данные научные концепции еще больше дискретизируют понимание разноуровневой функциональности формо-творцов нашей биоформы, и по своей сути, будучи преобразованными ноолокализационизмом XIX века, невольно ассоциируются с методикой обучения в советских автошколах, когда большая часть занятий сводилась к изучению теоретических сверхдетализированных аспектов устройства двигателя внутреннего сгорания, а на освоение и наработку практических навыков самого вождения (передвижения из пункта А в пункт В на фоне синаптически оструктурированного, а в идеале интуитивно осознаваемого в виде насущного интереса, амицирирования) отводилось не более 10% сценарно оформленного (энергетически «оплаченного») времени. Основываясь на материале 6-го тома Основ, в контексте разбора поведенческих динамизмов, можно с большей степенью объективности утверждать то, что ФД любой ФС, привязанная к резонационной конкретике СФУУРММ-Форм субтеррансивной ОДС, принципиально не связана с каким-то одним конкретным участком или уровнем головного мозга, так как в организации каждого нашего физически-эмоционального «ответа», в организации наших поведенческих динамизмов, в формировании нашей ФД всегда параллельно задействованы не только ФС геномного, протеомного, синаптического, транскриптомного уровней, но и более механистически глобально (на уровне коллективного самосознания) – Формо-Творцы различных областей коры больших полушарий, творцы архикортекса, палеокортекса, а сам этот сложнейший оркестр находится под управлением конкретных кармических каналов определенных ИИССИИДИ-Центров.

Выделяемая современным научным сообществом в особое направление теория нейрональных сетей головного мозга рассматривает их как основные биоинформационные структуры, состоящие из нейронов и синапсов, которые обеспечивают выполнение основных функций жизнеобеспечения организма млекопитающего и человека, запись и хранение памяти, а также обеспечение когнитивных функций и интеллектуально-мнестической деятельности (Р. Нейч-Ниелсон, 2003; K.В. Баев, 2007), при этом церебральная кора представляется как информационная система, состоящая из иерархических групп нейральных сетей (Д. Саттон и Д. Стрэнгам, 2003). С моей точки зрения, нейронных сетей in crudo (в чистом виде) в природе не существует, в условном моменте ФД есть некие активизированные комплексы нервной ткани (синапсы, нейроны различных типов, нейроглиальные клетки, дендритные шипики, фибробласты и т.д.), инвивосно (от in vivo – на живом теле) объективно не поддающиеся комплексной оценке с помощью современных методик визуализации. Таким образом, основываясь на материале 6-го тома Основ, можно сказать, что данный подход в большой степени абберационен (однобоко интерпретируем), так как глобализация информационного значения нейрональных сетей, выделение какой-либо стратегической иерархичности в их творчестве без учета амбигулярности (согласованной взаимосвязи) с био-творцами всего комплекса структур головного мозга, а главное, без понимания и признания существования самого источника информации в виде ноовременного континуума, слишком умозрительны и надуманно ноуменальны.

Головной мозг в целом является многослойной мультиуровневой нейрональной сетью (O. Фаворов, 2003; Р.С. Земель, 2001), обеспечивающей получение, обработку и хранение информации путём распределения её равномерно по всем нейронам мозга на основе голографического принципа (К. Прибрам, 1967; К.В. Судаков, 2010-2012). При этом головной мозг человека сам может представлять собой голограмму, способную формировать различные функциональные системы, направленные на удовлетворение потребностей организма и получение полезного приспособительного результата (П.К. Анохин, 1996; К.П. Судаков, 1996-2012; Н. А Давыдовская, 2012).

По моему мнению, данный теоретический императив, по сути, можно рассматривать в конкретике двух составляющих: с одной стороны, это описание «полезного приспособительного результата» – животных программ первой пары ИИССИИДИ-Центров, нейробиологически оформленных в виде сотворчества разнобирвуляртных био-творцов различных доменов головного мозга с динамизмами митохондриальной ДНК, с другой же – как зародившийся во второй половине ХХ века, с подачи К. Прибрама, пусть и не общепризнанный в ортодоксальной науке, но, несомненно, революционный прорыв в понимании энергоинформационных динамизмов при помощи голографического инструментария, последнее, в частности, было использовано при подаче информации цикла БДК и еще более расширено в анонсируемом томе Основ Ииссиидиологии, где при описании творчества ФС нейронов отмечается, что каждый активированный нейроном паттерн информации, всегда сохраняя свою уникальную конфигурацию по голографическому принципу, мгновенно (в нашем человеческом понимании) позволяет нейрональным творцам любого участка головного мозга и, более того, всего организма в целом иметь потенцию фактического восприятия данной информации (безусловно, на фоне коллективно самоосознаваемых нюансов своей Схемы Синтеза) и таким образом спатиумально (дистанционно) координировать с другими Формо-Творцами свои текущие реализационные интересы. Кроме того, в данном материале (как частный случай амплификационного использования теории А.С. Брюховецкого о ликворе) описывается то, что симультанно (мультипараллельно активно) био-творцы мягкой мозговой оболочки голографически оформляют и рассеивают при взаимодействии со структурами эпифиза в околомозговом пространстве пи-волновые паттерны резонационно сформированных СФУУРММ-Форм. При этом данные формо-образы становятся более доступными не только для дефинитированного (узко схематично специализированного) понимания ФС нейронных творцов, но и для всей совокупности нейро-биологического и формо-сознанческого комплекса (пусть и менее конкретизированного, но объективно стратегически более генералитарного, обобщенно-усредненного), предопределяя субъективное понимание-приятие (самоосознание) резонационно приемлемого инерционно-последующего варианта нашей фокусной Конфигурации. Таким образом формируется, по сути, наше текущее субъективное (субтеррансивное) самовосприятие, наша ФД, при этом – что крайне важно! – вся «непонятая» (подсхематически или сценарно невостребованная) информация в виде фрагментированных полей-сознаний параллельно транслируется в иные фокусные Конфигурации (ФК), более резонирующие с ней, становясь «принадлежностью» других наших личностных интерпретаций из параллельных сценариев развития.

Следующим блоком в подходе к оценке энергоинформационных динамизмов структур головного мозга являются теории Е. Нефтчи (2013), К. Фристона (2012) и М. Джаста (2007), согласно которым нейродинамическая интеграция формирует (предопределяет) нейросетевые когнитивные функции коры мозга на принципах свободной энергии, а восприятие и мышление рассматриваются как сетевые функции – сотрудничество ряда областей головного мозга, которые постоянно адаптируются к новым решаемым задачам, основываясь при этом на собственных ресурсах головного мозга и биологических ограничениях.

Уникальная информация 6-го тома Основ амплиатизирует понимание данных динамизмов, позволяя осознать то, что в первооснове фокусно-динамических поведенческих реакций микстумных биоформ лежат императивы (в данном случае схематические интересы) торсионных полей всех электронных ФС, формирующие собой среду для качественного преобразования в атомарных структурах клеточных нейрофибрилл и нейрофиламентов (в виде бозонно-фермионного конденсирования, наподобие образования бозе-эйнштейновского и фермионного конденсатных состояний), резонационно инициированных частей сллоогрентных Формо-Образов НВК в конкретные СФУУРММ-Формы ПВК (с последующей «материализацией» наиболее стабилизированных из них в органические и неорганические Формы Самосознаний). Таким образом, распакованное по резонационному принципу структурное распределение Информации обеспечивается необходимым потенциалом декогерентной Энергии, что в «конечном итоге» и позволяет активизировать процессы образования в нервных клетках нашего организма вибрационно соответствующие им участки белковых структур за счёт возникновения валентных связей, которые имеют электромагнитную природу. Более того, в контексте описания когнитивных реализаций, в анонсируемом материале подробнейшим образом описывается роль в данном процессе префронтальной коры (на примере комплексивностной (совокупностной) динамики вентромедиальной, вентролатеральной и дорсолатеральной составляющих) в конкретике взаимообусловленности с подкорковыми формо-структурами.

Следующим опорным моментом современной нейрофизиологии является концепция обработки информации, происходящей непосредственно в коре головного мозга человека и млекопитающих на уровне нейрональных кодов (Р. Набарайян, 2008; В. Фриман 2007, 2010) путём активных мембранных токов нейронов коры, а также одновременной активации и взаимодействия различных клеточных уровней коры, что, по сути (в данной транскрипции), и проявляется когнитивными функциями мозга, кроме того, в основе обработки информации головного мозга лежат квантовые механизмы формирования сознания (Ф. Бек, 1992; Р. Чарнечка, 2009; Д. Кеплер 2013) и динамика нейроконнектомности коры мозга.

Понимание данных теорий расширенно на базе информации, использованной в Основах Ииссиидиологии при принципиальном рассмотрении ФД любой ФС в виде трансфинитного поквантово реализационного проявления и субтеррансивного осознания-запоминания энергоинформационной разницы между ФПВ (Фокусами Пристального Внимания), что стратегически и представляет собой процесс конкатенационной амплификации (пошаговое качественное улучшение в соответствующем схематическом направлении) применительно к нашему личностному самосознанию внутри тенденциозности ллууввумической схемы синтеза. Однако и в последнем случае для микстумных эксгиберационных программ характерно параллельное сотворчество как с Формо-Творцами коллективного бессознательного, так и с ФС коллективного подсознания, нейронально-анатомически оформленное в виде активации определенных связей как внутри неокортекса, так и в виде коннектизации коры и подкорковых структур.

Благодаря ставшей сейчас модной популяризации средствами массовой информации нейробиологических инноваций, создаётся устойчивое общественное мнение о том, что по обычной томограмме или функциональной томограмме, даже по «одному» нейрону (в последнем случае безусловным «хитом» является «нейрон Дженнифер Энистон»), можно понять чёткую причинно-следственную связь между активностью определённой зоны мозга и поведенческими императивами – творчеством, фокусной динамикой исследуемого – и на данном материале сделать стратегические выводы о тенденциозности всей ФД ФС. На самом же деле сейчас технически невозможно выделение единственной нейрональной клетки для оструктуривания всех её информационных уровней и дальнейшей функциональной сопоставимости, что и вынуждает современных учёных глобализировать подход и манипулировать объективно неконнектируемыми (на данном этапе развития биологических наук) понятиями нейронных, белковых и геномных сетей. Опуская философский вопрос возможности конкретики осознания инобирвуляртного, по сути, дооллсового (для нас), творчества нейронов, можно констатировать то, что на данном этапе развития наших систем восприятия, находясь в блаженном неведении относительно одного из постулатов Ииссиидиологии («нейрон нейрону – рознь»), на практике исследования ведутся не на нейронах in vivo, а на изолированных культурах (после обработки материала в течение недели in vitro – вне живой ткани мозга). Более того, при секвенировании и ПЦР диагностике изучают не менее 1 млн. нервных клеток, при полнотранскрипторном анализе – от 2 млн., при ПЭТ – коктейль из нескольких миллионов нейронов и 10 млн. фибробластов, нейроглиальных и сосудистых клеток, при МРТ в одном пикселе (три кубических мм – воксель или трехмерный пиксель) информации содержится 2 млн. нейротканевого субстрата. Эти сугубо количественные расчеты позволяют утверждать, что при сегодняшнем уровне развития науки мы можем говорить только об информационных уровнях исследования некоей тенденции в динамике определённых участков нервной ткани, состоящей из целого набора стандартных клеточных элементов.

Таким образом, с моей точки зрения, вышеописанные постулаты современной философской антропологии, основанные на базе современных «парадигмальных» научных представлений о головном мозге, де-факто инанисальны (иллюзорны):

– во-первых, в подавляющем большинстве случаев исследования проводятся на иносхематично построенных ФС (животных), а громкий и дорогостоящий «проект коннектома человека» – составление карты всех синапсов человека – вообще основан на базе изучения нервной системы простейшей нематоды;

– во-вторых, опыты на людях представляют собой исследования на больных, чаще всего имеющих нейро-психические отклонения, априорно тенденциозно смещающихся в другую Схему Синтеза;

– в-третьих, по порядку, но не по значимости, для создания более или менее объективной картины необходимо комплексное многофакторное динамичное, достаточно длительное наблюдение за совокупной динамикой всех структур головного мозга, включая активность миллионов нейронов, что в конечном итоге сможет способствовать расшифровке тех «непроходимых джунглей», в которых, по словам одного из основоположников современной нейробиологии – испанского гистолога Сантьяго Рамона-и-Кахаля (Santiago Ramon у Cajal), заблудились многие ученые;

– в-четвертых, многие функциональные методики являются инвазивными, что само по себе приводит к повреждению структур головного мозга и искажению результата исследования.

Поэтому для изучения эмерджентной активности мозга настоятельно требуется привлечение нанотехнологий, создающих новые материалы, зачастую меньшего размера, чем некоторые молекулы, что и попытался, в частности, осуществить М. Арен, сделав визуализацию под микроскопом целого мозга личинки рыбки Данио. Будучи излюбленным объектом нейробиологов, она сохраняет в своей личиночной стадии полную прозрачность, что позволяет наблюдать ее внутренние органы, в том числе и мозг. М. Арен акцентировал своё внимание в этом эксперименте на нейронах личинки, которые были генетически модифицированы так, что они флюоресцировали, когда в клетку входили ионы кальция при генерации нервного импульса.

Более того (в-пятых), объективно существует другая техническая проблема, возникающая при визуализации нейронной активности, связанная с тем, что крайне сложно регистрировать свет около нейронных цепочек, расположенных в глубине мозга, что и вынудило «нейротехнологов» тесно сотрудничать со специалистами в области вычислительной оптики, технологии материалов и медицины, которые помогли разрешить вопрос необходимости неинвазивного просмотра непрозрачных объектов, таких как кожа и череп, в частности и с помощью еще одной новой разработки – микроэндоскопических оптических технологий.

В настоящее время нейрорадиологи, используя оптические технологии, не способны регистрировать структуры, лежащие глубоко в мозге, хотя для решения данного вопроса уже существуют и используются новые разработки – микроэндоскопии, когда в бедренную артерию вводят тонкую и гибкую трубку с микроскопическим световодом, который по сосудам можно провести ко всем органам, в том числе и к мозгу. На этом фоне американский учёный Д. Черч, вдохновлённый идеями синтетической биологии, предлагает синтезировать молекулу-тикер, которая будет особым и заметным образом изменять что-то в клетке всякий раз, когда нейрон возбуждается. Тикер может создаваться ДНК-полимеразой, которая считывает последовательность нуклеотидов в одной цепочке ДНК и собирает вторую, комплементарную первой, при этом приток ионов кальция после генерации импульса нейроном приведет к тому, что полимераза будет синтезировать другую последовательность нуклеотидов и таким образом совершать ошибки, позволив далее для каждого нейрона мозга экспериментального животного определить конкретную последовательность нуклеотидов в молекуле ДНК. По замыслу ученых это обеспечит в конечно-промежуточном итоге возможно большую объективизацию данных секвенирования in situ и таким образом подвигнет современную инновационную технологию, называющуюся, в частности, флуоресцентным секвенированием in situ, к возможности выявить изменения и ошибки (по сравнению с оригинальной последовательностью нуклеотидов), соответствующие интенсивности или временным характеристикам электрической активности нейрона, предопределяющими в совокупности, с точки зрения сегодняшнего научного подхода, весь синдромо-комплекс поведенческих динамизмов любой ФС.

Сложившаяся концептуальная ситуация, применительно к методикам и основным теориям изучения функциональности головного мозга, вызывает у автора статьи невольную аналогию с механической разборкой ПК, предпринятой воспитанниками детского сада, которые, преследуя цель изучения нюансов интернет коннективности, при этом разобрали ПК «Sunway Taihu Light» на основные, с их точки зрения, компоненты (блок питания, процессор, материнскую плату, накопители и т.д.), далее разбежались по разным комнатам изучать каждый свою текуще-интересующую составляющую, не имея конфигурационной возможности для размышлений над доминантной значимостью самого процесса информационного императива, на фоне того, что из соседних комнат, специализирующихся на междисциплинарных исследованиях (изучающих функциональную сопоставимость «запчастей»), периодически доносились интуитивно несформированные выводы, сопоставимые с пытающимся играть на саксофоне хоккеисте: «О… не работает?!».

Несомненно, что революция в философской антропологии, прорыв в понимании поведенческих динамизмов человеческих ФС, раскрытие тайны головного мозга необходимо–достаточно интегральны по отношению к информационной ёмкости нашего понимания доменов памяти, побуждая меня, как автора статьи, выделить отдельным блоком описание некоторых современно-признанных теорий, касающихся данного вопроса, соотнеся их с ииссиидиологической парадигмой.

Согласуясь с сегодняшним научно-ортодоксальным пониманием, память является одной из основных функций головного мозга, и она равномерно распределена по всем нервным клеткам коры головного мозга, а также в подкорковых узлах и хранится в них непосредственно на белковых и геномных сетях нейронов (A. Роутенберг, 2013), что и позволяет записать, сохранить и воспроизвести информацию в каждом участке этой многослойной нейрональной сети (Н. Тэйлор, Е. Кандел, 2004). Основным субстратом головного мозга, отвечающим за память, является гиппокамп, активация которого позволяет добиться создания ложных воспоминаний путём оптогенетических манипуляций с клетками памяти, несущими энграммы в гиппокампе (С. Рамирес, 2013).

В данной статье я осознанно позволил себе условно «дистанцироваться» от нейрофизиологического, во многом утилитарно медицинского подхода к описанию мнемонических динамизмов, аффектированно (с моей точки зрения) использованных автором 6-го тома Основ Ииссиидиологии, сосредоточившись, памятуя царя Соломона с его «что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем… нет памяти о прежнем, да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Екклесиаст 1, 4-11), на стратегической информационно-энергетической сути понятия памяти, как интегральной функции самой ФД ФС.

Мозг или память, в понимании ортодоксального научного сообщества, являющуюся его функцией, можно сравнить с CD-R диском, предназначенным для однократного записывания информации (консолидации памяти), хотя и подверженным определённым регрессивным преобразованиям, подчиняющимся закону Т. Рибо (закономерность, сформулированная им в конце XIX в., согласно коей разрушения памяти при прогрессирующей амнезии, – например, в случаях заболеваний или в пожилом возрасте, – имеют определённую последовательность: сначала становятся недоступными воспоминания о недавних событиях, затем начинает нарушаться умственная деятельность субъекта, утрачиваются чувствования и привычки, наконец, распадается инстинктивная память; в случаях восстановления памяти те же этапы происходят в обратном порядке, тем не менее несущим тенденциозно персонифицированную константность). Однако уже в конце XIX века, ознаменованного в части подхода психофизиологов, биологов и философов к вопросу памяти очередной сменой духовной этиологической парадигмы на биологическую, мы находим у З. Фрейда следующее высказывание: «Память закладывается не единожды, а на протяжении ряда эпизодов её востребования», что и было экспериментально – с помощью методов картирования нервной сети (в части электрической составляющей) и методов ингибирования синтеза специфических белков (в части биохимической составляющей) – подтверждено уже в конце XX начале XXI веков при доказательстве реактивационных и реконсолидационных свойств памяти млекопитающих, включая человека, что позволяет нам сравнить память скорее с потенциально перезаписываемым CD-RW диском.

Важно, что последние из указанных выше особенностей памяти, а уж тем более такие качества, как способность к репарации (возвращению «утраченной» памяти через 5-7 часов после консолидации), а также любые клинически оформленные нарушения памяти не могут быть адекватно разъяснены современной наукой без понимания базовых положений Ииссиидиологии.

Объективно процесс запоминания стратегически представляет собой некое информационно-энергетическое персистирование фокусной Конфигурации – амплификационное вспоминание себя первопричинного, гештальтированного (целостного) в процессе преодоления диссонационных расстояний, выражающееся в перманентно-ежемгновенном пребывании в динамике обратного развития, в динамике постоянного импринтинга (в данном случае более широко понимаемого в сравнении с геномным импринтингом). В контексте ассоциативных распаковок формо-образов НВК процесс запоминания вполне может быть сравним с рассмотрением собственных фотографий из забытого семейного альбома, при этом наша ФД (на данном этапе творчества) соотносима с шахматным турниром с призовым фондом в виде ревитализации (межкачественного Синтеза), в котором мы, как игроки-безразрядники, делаем чаще всего неосознанные тактические ходы (поли-подсхематические выборы), проводя виртуальную партию с гроссмейстером-куратором (с «собой» информационно более ёмким), осознающим все нюансы конкретной игры (двуинвадерентного Синтеза) и общую стратегию турнира (синтетического Процесса).

Вспоминая классическую цитату председателя шахматной секции Васюков из «Двенадцати стульев» И. Ильфа и Е. Петрова: «Позвольте, товарищ, у меня все ходы записаны», – можно сказать, что в мироздании, в изначальности творчества ССС-Сущности, применительно к биологическим аналогам НУУ-ВВУ-Формо-типов, вся структура головного мозга априорно активна, все нейронные цепочки построены, мы же в данности микстумных реализаций постоянно ассоциативно выхватываем, субъективно как бы формируем, лишь текуще-интересующее звено в уже сформированной гармонизированной системе.

Реактивация и реконсолидация памяти происходит во сне, отсюда следует практический вывод, согласующийся с 9-м пунктом закона Г. Эбингауза («повторение несколько раз подряд заучиваемого материала менее продуктивно для запоминания, чем распределение таких повторений во времени»): интересующую информацию малорезультативно повторять до бесконечности, гораздо более эффективно с ней «переспать». Попутно замечу, что сам факт возможности структуризации памяти во время сна является косвенным подтверждением теории многомирия и многосценарности и полностью согласуется с декларированными Ииссиидиологией принципами синтетических фокусно-конфигурационных динамизмов.

Памятуя И.М. Сеченова, характеризовавшего память как «краеугольный камень психического развития», и используя аналогии с принятым в Ииссиидиологии подразделением Уровней Самосознания, рассматривая память как ннаассмм-интегральную функцию, как характеристику субтерансивности Фокусной Динамики, и условно абстрагировавшись от симультанности процесса, целесообразно, в дополнение (или взамен) к имеющимся на сегодняшний день классификациям, введение следующей градации видов памяти, применённой в 6-м томе Основ:

1. По уровню синтетического развития:

– интуитивная (память «себя» более амплификационного, более информационно ёмкого) как объективная составляющая насущного Интереса;

– бессознательная (память «себя» менее информационно ёмкого и/или иного под-, под-под-схематически «сформированного», включая другие личностные интерпретации, межформотипные пертурбации, начальные/конечные этапы межпротоформных динамизмов);

– личностная, она же оперативная, отражающая тенденциозность конкретного этапа межкачественного (для нас на данном этапе творчества) синтеза, характеристика текущего интереса.

2. По Схеме Синтеза (синтетическая и несинтетическая). Первая подразделяется на:

– базовая нууввумическая;

– микстумная (межпротоформная, окололлууввумическая, клеточная, память органов и систем организма – иммунологическая, генетическая).

Предложенная выше дифференциация видов памяти крайне условна, она подразумевает лишь некую доминацию, либо вексативное информационное наложение внутри объективной микстумности фокусной динамики, вместе с тем на её базе можно интерпретировать практически любые структурные составляющие современной научно признанной классификации видов памяти. Например – принятое подразделение памяти, как характеристики психической активности, на двигательную, эмоциональную, образную и словесно-логическую в первую очередь является проявлением разной степени активности бессознательной и интуитивной памяти; классическое деление по характеру целей деятельности на непроизвольную и произвольную (целенаправленную) и выделение внутри способа запоминания механической и смысловой памяти – является отражением преобладания в ФД либо бессознательной, либо личностно-оперативной компоненты.

В определенной степени более интересным и, пожалуй, более объективным, а главное (для удобства описания) – общепринятым в современном научном сообществе, является аспект рассмотрения памяти по признаку длительности хранения-забывания, декларирующий выделение мгновенной, кратковременной, оперативной и долговременной мнемонической составляющей. Однако не следует забывать, что сама принципиальная возможность выделения временных характеристик памяти является всего лишь данью степени развития наших систем восприятия и может быть использована как одна из эффектусностных (здесь: «результирующих») характеристик степени инерции, свойственной данным резопазонам амицирации, при этом, несомненно, в виртуальных условиях статики ФД существует только долговременная память.

Следующий вариант косвенных характеристик амицирационных перефокусировочных процессов, описанный в анонсируемом томе Основ, – это психо-биологические динамизмы, понимаемые в медицине как вопрос «клеточной памяти», в частности «памяти сердца». Впервые в ортодоксальной медицине он был поднят американской психиатрической школой в лице С. Грофа и Г. Шварца, документально доказавших, что в более 10% случаев после трансплантации таких органов, как сердце, лёгкие, печень или почки, изменяются характерологические особенности реципиента. Эти работы были продолжены У. Саймоном и П. Пирсоллом, авторами термина «энергетическая кардиология», пришедшими к выводу о том, что в основе феномена системной памяти лежит информационный взаимообмен на уровне ДНК при катализации процесса иммунодепрессантами, применяемыми при пересадках. Достаточно глубоко, с экстраполяциями из древнекитайской теории органов (Цзанфу), эта тема описана англичанином А. Д. Альберто – в российской медицине она легла в основу волновой теории Гурвича-Любищева-Гаряева.

Принципиально к вопросам так называемой «соборной памяти клеток» относятся и случаи фантомных болей, феномен стигматов и врожденных дефектов, привнесённых, по выражению детского психиатра Я. Стивенсона, собравшего достаточно большой статистический материал по данной теме, из «прошлой», а как мы понимаем, из параллельно-одновременной жизни. Вопрос памяти клетки гораздо глубже, чем память органа или части органа, используемых при трансплантации, – это еще и никак не изученные взаимодинамизмы, связанные с гемотрансфузией, и фундаментальные вопросы клеточной детерминации во время эмбриогенеза, дэ факто – это вопросы разнобирвуляртности перефокусировок и интроперефокусировочных подсхематических динамизмов, наиболее амплиативно рассматриваемые Ииссиидиологией. Для классической же медицины данной группы континуумов – это потенциальная прерогатива эпигенетики, как раз и занимающейся молекулярно-биологической информацией, хранимой клеточными структурами и передаваемой своим потомкам (дочерним клеткам) на фоне видимого отсутствия (для современных исследователей, прежде всего для ортодоксальных генетиков) данной информации в наследственном материале – в генетическом коде. При этом именно эпигенетика, примирив адептов биогенетизма с социогенетиками, обусловила прогресс в изучении такого важного для амицирационных процессов биологического элемента, как стволовые клетки, оказала влияние на геронтологию и перинатальную психологию. Таким образом, становление эпигенетической теории «Второго кода» (Первый код – это геномная последовательность), понимаемого как биологическая информационная система, работающая в ином (нестагнированном) временном масштабе, – это серьезный шаг для амплификации современной биологической науки, определённое подспорье для синергетизации, сонастройки с ииссиидиологическим подходом, в том числе и к описываемому автором 6-го тома процессу перефокусировок (амицирационных динамизмов) на базе профективного (менее искаженного) представления поведенческих особенностей микстумных Формо-Типов с помощью анатомо-нейро-физиологических модусов представления взаимосвязей различных доменов головного мозга.

По моему мнению, гениальный парадокс изложенного в данном томе материала состоит в том, что, основываясь на дуальности нашего (читательского, микстумного) мышления, используя логически дихотомичные СФУУРММ-Формы ортодоксальной биологии, автор, «противопоставляя» интересы различных участков префронтальной коры, неокортекса и лимбической системы, выделяя в конкретике фокусно-динамических поведенческих особенностей разностепенную значимость кармических каналов первой и второй пары ИИССИИДИ-Центров и применяя акцентуацию на уровнях под-, над- и личностного Самосознания, таким образом подводит читателя к мысли об объективности и структуризационной значимости бинарной оппозиции, о её амплификационной космической целесообразности, приводящей к ассимиляции опыта разнокачественного, гетерогенеусного взаимодействия разнопротоформных Форм Самосознаний, к абиссальной гармонизации и универсализации нашей ФД (на базе всё более осознаваемых ллууввумических выборов), – именно таким образом раскрывая и углубляя потенцию нашей Человечности.

«Мир преобразуют те, кто смог преобразовать себя, зная, что величайшее мастерство начинается с контроля ума. Когда ум станет послушным слугой человека, весь мир ляжет у его ног» (Кун Цю/Конфуций).

О.Ю. Иванов, кандидат медицинских наук, г. Москва

Раздел XX. Нейрональные механизмы интерпретации Творческой Активности Формо-Творцов Самосознания в ЦНС биологических человеческих Форм

Глава 1. Биохимическая активность нейронных структур организма – основа амплиатизации Фокусной Динамики в ллууввумическом Направлении развития

6.1. Способность каждого нормально развитого (то есть не отягощённого патологическими физиологическими проблемами) человека консуетно осуществлять в своей системе Восприятия субтеррансивное проявление своеобразного квантового эффекта, который мы субъективно определяем как «личностное» Самосознание (или состояние внутреннего диалога с «самим собой», проявление которого при некоторых органических поражениях мозга становится невозможным), является, пожалуй, самым главным эгллеролифтивным Механизмом, обеспечивающим непрерывную и осознанную реализацию нашего психоментального творчества в окружающем нас Мире. Обширный и многообразный жизненный Опыт, приобретаемый при этом, позволяет каждому из нас всесторонне осознавать и персонифицировано отличать свойственные только «лично» нам визуальные, творческие и поведенческие особенности существования от подобных и других психоментальных проявлений, которые также характерны всему множеству остальных людей.

6.2. Наличие некоторой качественной разницы между энергоинформационными параметрами каждого ФПВ, образующейся в результате симультанного осуществления трансфинитного множества квантовых «смещений» внутри разнообразных паттернов Энерго-Информации, обусловливает параллельное проявление в нашей системе Восприятия другого квантового эффекта – нашей субтеррансивной Фокусной Динамики (ФД), которая, в свою очередь, качественно обусловлена наличием в фокусируемой нами НУУ-ВВУ-Конфигурации симультанной (интегральной, суммарной) резонационной активности разнокачественных состояний ФПВ Формо-Творцов бесчисленного множества других – молекулярных и клеточных (геномных, гормональных, нейротрансмиттерных и других) – Форм Самосознаний, структурирующих разные участки нашего биологического организма и по-разному влияющих на нашу общую ФД. Каждому человеку, как и любой другой Форме Самосознания, присуща своя собственная, субтеррансивная ФД.

6.3. Благодаря присутствию в наших системах Восприятия этого универсального эгллеролифтивного Механизма (выполняющего, кроме всего прочего, также функции адекватного сопоставления, анализа и субтеррансивного распознавания воспринимаемых нами вибрационных проявлений – форм, звуковых и визуальных явлений, ситуаций и отношений, и так далее), каждый из нас (как НУУ-ВВУ-Формо-Тип, одно из бесчисленных проявлений «личностных» Интерпретаций, симультанно структурирующих сллоогрентную ф-Конфигурацию нашей Стерео-Формы) имеет возможность качественно разотождествляться с Фокусными Динамиками всех остальных Форм Самосознаний (то есть осмысленно отделять «самих себя» не только от других людей, но также от животных, растений, природных явлений и всех прочих проявлений окружающей среды), что позволяет нам подобающим образом (субъективно, по-своему) отражать в своих поступках и психоментальных переживаниях профективную динамику окружающей нас действительности и более или менее эффективно регулировать свои отношения с представляющими её Формами Самосознаний.