Дневник Трансмутации. Часть 1

На утренней Медитации над нашим лагерем появился широкий конусообразный Луч энергии ярко-салатового цвета, который вращался по часовой стрелке. Постепенно он все больше и больше расширялся сверху, пока не превратился в мощный стоячий столб энергии салатового цвета, в котором разместились все наши палатки и мы вместе с ними.

Орис, находящийся вне плотного тела, собрал наши три неоново-серебристых Луча (мой, Веллы и Вооулла), которые мы продуцировали из своих центров, и, соединив их со своим фиолетовым потоком, направил всю эту энергию ввысь, в Космос. Так продолжалось до появления с южной стороны долины огромного черно-серо-коричневого вихря, как торнадо, уходящего одним своим концом в землю, а другим – в фиолетово-розовое небо, укрытое сиреневыми и голубыми облаками.

Вихрь быстро приближался к нам, но тут все пространство вокруг нашего лагеря наполнилось множеством фиолетово-синих лучей, образовавших как бы защитную стену по периметру салатового энергетического столба. Покружив вокруг лагеря и не рискуя проникнуть за оградительную завесу, торнадо убрался восвояси, скрывшись за склонами южных гор.

Когда его не стало, от Ориса через ускоритель высоко вверх хлынул поток светло-синей энергии. Затем, ни с того, ни с сего, на уровне четвертого обертона Астрала, с которого за нами Орис вел свои наблюдения, началось мощное землетрясение (8-9 баллов). Все вокруг так сильно колебалось, что Орис, испугавшись за наши физические тела, тут же вернулся с Астрала, обнаружив, что в лагере все по-прежнему было тихо и спокойно. Больше Орис не стал выходить в Астрал и на этом утренняя Медитация закончилась.

После того, как Орис знаками дал понять нам, что происходило во время Медитации, мы, попив воды, отправились босиком в долину на гимнастику. Орис расставил всех нас в определенном порядке, в зависимости от стихии дня рождения, – Орис – Водолей (воздух), Фироксанта – Дева (земля), Велла Гратилларис – Овен (огонь), Тригордий Навварис – Телец (земля), Радаэна – Скорпион (вода), Вооулл – Козерог (земля), –и мы, взявшись за руки, начали дышать так, как учил Орис, вбирая в себя прану и ускоряя темп.

Как только мы начали это делать, тут же на уровне четвертого обертона дали фиолетовый Луч в виде широкого конуса, который интенсивно вращался вокруг нас и в котором нас всех подняли до самой его вершины, высоко-высоко в небо, после чего всю нашу группу погрузили внутрь большого оранжевого шара. Секунд 10-15 нас нигде не было (Орис вообще потерял нас из виду, словно бы мы куда-то исчезли, растворились в пустоте), затем все вдруг тихонько выплыли просто из ниоткуда, спокойно сидя рядышком друг возле друга в позе лотоса. Осторожно приземлившись на землю, мы встали.

Во, как интересно было! По окончании упражнений, мы совершили благодарственную молитву и возвратились гуськом, читая про себя молитвы, вслед за Орисом вниз к палаткам.

Попив воды, все занялись хозяйственными работами: Сестры стирали, Братья пилили и кололи дрова для вечернего костра, набирали и носили воду из источника, затем под навесом перетирали и измельчали траву для подушек. На небе ни единой тучки, солнце здесь, на высоте 1.200 метров над уровнем моря, палит просто немилосердно, но иногда все же наскакивают порывы свежего ветерка, от которых становится чуть легче переносить жару.

С 15 до 17 часов – уже традиционный сон в общей пирамиде, недавно сооруженной Братьями под навесом. Но поспать особо не удалось – все по-прежнему не отстают от Ориса со всевозможными вопросами, и по делу, и нет. Он уже половину общей тетради исписал, терпеливо и подробно отвечая нам. Ну и ну, откуда только в нем столько энергии и терпения!

Хотя некоторые из нас, а то и все сразу, получают от него уже первые замечания, как например: меньше суетиться, не отвлекаться на внешние объекты и обстоятельства в ущерб духовным мыслям, больше уделять внимания внутреннему самосозерцанию и т.д. Но характерно, что сделав кому-то замечание, Орис всегда целует после этого Брата или Сестру в лоб или в щеку. Или еще – просто пишет в тетради, как сильно он всех нас любит! Может поэтому нам иногда даже хочется получать от него замечания?..

Часто бывает, что, слушая какую-то душевную музыку или песню, Орис долго и по-настоящему плачет, стараясь как-то скрыть от нас свои слезы… Все его громадное тело и здоровые мужские плечи непривычно вздрагивают от внезапных и продолжительных, ну прямо как у маленького ребенка, рыданий!..

Но мы-то все замечаем! Что это? Способность воспринимать мир не так как мы и признак чувственной переполненности его Сердца той поистине Божественной Энергией, которая называется не обусловленной Любовью? Может, именно такое состояние Души имел ввиду Христос, когда, обращаясь к людям, просил их: «Будьте как дети малые!..»

Во время одного из таких душевных порывов, Орис снова взял тетрадь и тут же написал в ней стих:

Душе так радостно Любить!

Ежеминутно, ежедневно!

Хоть Жизнь и продолжает бить

По этой оболочке тленной.

То в глаз ударит, то под зад

Увесистый пинок отвалит,

И все обидеть норовят…

Любовью нынче кто одарит?

Но я люблю любить сполна

За все обиды и упреки.

Спешу любить! Идет весна!

Не отодвинулись бы сроки…

Затем подумал и в конце предпоследней строчки дописал в скобках слово «Преображение», чтобы понятнее всем было… Естественно, мы тут же засыпали его уймой вопросов по поводу подробностей предстоящего Преображения. И снова он терпеливо отвечал нам жестами и в тетради! Вдруг остановился посреди слова, на миг задумался, улыбнулся и записал в тетрадке:

Однажды некто все пытался мне

Внушить, что, дескать,

Истина – в вине…

Ответил я: «Ты бога не гневи,

Ведь знаю я, что Истина – в Любви…»

И, как ни в чем не бывало, снова продолжал отвечать на заданный ему до этого вопрос. У меня сложилось впечатление, что стихи в нем рождаются сами по себе, словно бы неожиданно проявляясь в мозгу откуда-то, из неведомых всем нам духовных источников…

Орис «говорит», что «состояние постоянной Любви в Сердце – это умение принять и себя, и других людей такими, какие они все УЖЕ ЕСТЬ, это глубокое понимание того, что каждый человек идет своим собственным путем, получая от жизни именно те Уроки, которые он ДОЛЖЕН, которые ОН САМ ХОТЕЛ получить, не важно, как он сам или другие люди оценивают эти Уроки со стороны.

Можно по-всякому называть Любовь: гуманизм, служение, сострадание, веротерпимость, забота, но все же самое главное – это самоотверженная нежность и понимание в сочетании с настойчивой твердостью собственной духовной позиции! Между выражениями «Я Люблю!» и «Я излучаю Свет!» можно поставить знак равенства.

Безусловная Любовь к самому себе и окружающим – самый трудный и сложный Урок, который предполагает самопрощение и принятие без осуждения любых путей, выбираемых окружающими людьми, понимая, что каждый из них всего лишь выполняет свою собственную задачу воплощения. Для культивирования такой Любви в своем Сердце нужна большая ТЕРПИМОСТЬ к ошибкам, точкам зрения и недостаткам других людей, а не упорное стремление переделать всех и каждого под свое, пусть даже очень верное, понимание жизни.

Иначе будет просто невозможно ни развивать, ни углублять степень восприятия своей Души!.. Но к сожалению, пока человеческое трехмерное восприятие Вселенной ограничено рамками Времени, люди не смогут полностью объять космический Принцип Любви и Всеобщности. Я могу только посоветовать вам стараться смотреть на свою земную жизнь с как можно большего расстояния, потому что лишь только тогда, без привязки к своему мелочному «эго», вам удастся увидеть в ней больше порядка, смысла и организованности, а все ее многочисленные аномалии незаметно растворятся в вашем Понимании и Любви…»

Так, за активным и плодотворным общением с Орисом, незаметно снова наступил вечер и все мы собрались у костра – нашего «семейного» сладкого очага. Слушали песни Иеромонаха Романа, классическую медитационную музыку, а я дописываю наш общий Дневник, занося в него также и стихотворение, которое Орис только что написал (как всегда – всего за несколько минут и все сразу!):

Накануне Преображения

Засасывает суета,

Кружит мирская маета,

А голос Сердца – глуше, глуше…

И загнивают наши Души.

Что нам не нужно, – то копим,

Над чем не надо – все корпим,

И тут же, в грязи и пыли,

Теряем то, что обрели.

Что нам дано – не бережем:

И Сердце режем, как ножом

В погоне вечной за не тем,

Себя теряя в суете.