Козье молоко. Сказка для взрослых

Он снова стал раздуваться, и чем больше прижимались к земле Чрево, Карман и Ширинка, тем больше он становился. Вдоволь насладившись видом пресмыкающихся и трясущихся от страха вассалов, призрак надменно сказал:

– Брюхо, скажи мне, положа руку на живот, много ли ты знаешь людей, которые смогли бы отказаться от еды?

– Нет, мой господин, не много…

– Значит, всё же знаешь?

– Да, господин, как же не знать… – униженно пролепетало Чрево. – Есть… мало, но есть…

– Ширинка, дурья твоя башка, ответь, много ли ты знаешь людей, которые могут наступить тебе на горло или завязать узлом?..

Ширинка, испуганно озираясь то на Чрево, то на Карман, чуя подвох, жалобно залепетал:

– О Господин, не надо… похоть… она… мы… можем…

– Отвечай, пипетка, есть такие, кому нет до тебя дела? – зыркнул на него призрак. – Те, кто чихать хотел на любострастие и прочие твои похотливые фокусы?

– Мало, господин, очень мало…

– Значит, есть?

– Да, есть… – едва слышно пропищал Ширинка.

– Карман, чем порадуешь меня ты? Много ли знаешь таких, кто не зависит от тебя?

– Мало…

– Значит, есть…

– Есть… мало, правда, но есть…

Призрак вновь дурью заревел:

– Все ваши чары ничтожны! Если есть хотя бы один человек, кому наплевать на тебя, Брюхо, на тебя, Карман, на тебя, Ширинка, если…

Он опять стал менять свою форму и размер, наводя тень на плетень.

– Если сегодня есть, хотя бы один такой, это значит только одно – завтра их будут десятки, тысячи, миллионы! Или все или никто, бездари!! Рабство относительным не бывает!!!

С этими словами призрак стал увеличиваться в размерах. Вначале он принял размер с добрую корову, потом раздулся до размеров слона, а потом стал больше дома. Ширинка, Карман и Чрево с ужасом наблюдали за его метаморфозами.

– Скажите мне, несчастные, – вновь забасил призрак нечеловеческим голосом, – покажите мне, хотя бы одного человека, кто смог бы обойтись без меня??? Кто, где, когда был в состоянии противиться моим чарам? Кто может прожить без меня?!

– Нет, таких нет… нет, нет, таких нет, не было, и не будет… – исступленно голосили Чрево, Ширинка и Карман.

– Да что там прожить! Я неуничтожим, я бессмертен! Даже время бессильно передо мной! Со смертью человека и ты, брюхо, и ты, Карман, и ты, Ширинка, вы все исчезаете, и только я продолжаю жить после смерти…

– Ну и дела! – не удержался Ширинка. – После смерти?..

– Именно, ведь я – главное чуда света!

– Это как? – хлюпнул Ширинка.

– Так! Что есть пирамида Хеопса, как не я?..

Призрак снова стал увеличиваться в размере.

– Четыре с половиной тысячелетия прошло с тех пор, как умер мой раб, фараон Хеопс, но он успел увековечить меня…

– Это он о чем? – разинул от удивления рот Ширинка.

– О пирамиде, невежда, – вполголоса ответил Карман.

– Да что там пирамида… Пустяки! Всё из-за меня, людишки преклоняются передо мной, ставят мне памятники… Неужели вам, глупцам, не ясно, что человек уже давно у меня в тотальном рабстве? Да за щепотку тщеславия с себялюбием, за краюху гордыни с высокомерием человек продаст всех вас вместе взятых, да что там вас – весь мир сдаст с потрохами! А теперь всё, я устал, вы утомили меня, мне нужен покой и мир… желательно весь.

Вновь наступила тишина, хотя зловещая тень не исчезла.

– Ваша сытость, кто это был? – пискнул Ширинка, вытягиваясь.

– Да, чуть не забыл, – снова послышался голос призрака, – если вздумаете, кому рассказать о нашей встрече, то знайте, что вы, смерды, говорили с Эго!.. Хотя можете звать меня просто Я…

– Как я? – пискнул Ширинка.

– Ну, то есть Й-а, но не И-а! Ясно, неучи? Смотрите не перепутайте!.. – подытожил призрак.