Не про сыр

Не про сыр
Опять Ты

Лиса не ожидала от зайца ничего хорошего. Вечно с ним какие-то проблемы. Однако ж есть хочется…

Опять Ты

Не про сыр

Лиса бежала вдоль опушки, выглядывая мышиные следы, и попутно ловя носом дальние запахи. Где-то здесь… Живот был пустой со вчерашнего вечера, и уже ворчливо напоминал о себе, хотя и без того есть хотелось. Следы чувствовались носом, но утренний лёгкий снежок припорошил всё и спрятал мелкие мышиные тропинки. Лиса облизнула нос, чтобы освежить нюх, и шёпотом сказала, как ей казалось совсем неслышно:

– Вот бы хоть самую захудалую мышь найти.

И тут откуда-то из-под самого низа куста кто-то пробасил тоненьким голосом:

– Ещё чего, у нас семья зажиточная. Все мыши крепкие да здоровые. Тебе не чета, вертихвостка!

Лиса одним прыжком через поляну под самый куст. Там в сугробе лазейка. Нос туда сунула, а там пень кряжистый под снегом спрятан. А у корней маааленькая дубовая дверь. Хвать Лиса лапой по двери, а зацепить ручку не может – мелкая очень. Только лапой туп-туп по двери постучалось. А из-за двери:

– Ахаха! Ишь чего удумала, дверь крепкая, и нора глубокая. Тебе не по силам.

Видит Лиса, и впрямь дверь крепкая. Но уходить не хочет. Заговорила она ласково:

– Мышь, а Мышь, я вот тут корешки разные собираю, на веганство перешла. Вот думала у тебя спросить мяты да розмарина. Ты бы мне вынес немножко.

А Мышь ей отвечает тоненьким басом сурово так:

– Ты, Лиса, иди дураков в другом месте ищи. У нас таких нет.

Поняла Лиса, что тут ловить нечего. Ну, и ладно – думает – пойду, правда, в другом месте поищу. Дураки, авось, найдутся.

Идёт-идёт по лесу Лиса, да по сторонам глазами зыркает. Где ветки обломаны, там лось проходил. Следов не видать, а всё понятно, туда ходить не надо. Лось может и не особо умён, однако бывает зол. А с такими дураками опасно. И еды у него не добыть, он под снегом мох разрывает. Разве что, если на веганство переходить, – желудок возмущённо забурлил. Ну-ну – успокоила его Лиса –это уж совсем крайний вариант. Поищем что получше. Нос облизнула, ушами повертела – слышит, ворона на ветвях устраивается. Наверное, чего-то где-то ухватила. Лиса и говорит себе шёпотом:

– Ворона ухватила, а может и мне перепадёт – и захихикала довольно.

– Пррроваливай! – донеслось с высокой ветки берёзы.

Встрепенулась Лиса – да, что ж такое, чего й то я совсем разучилась шёпотом говорить, охрипла похоже. Но виду не подала, и примирительно так начала:

– Чего ты ругаешься, я же тебя всегда хвалю, что ты хорошо по?шь!

– На тебя сыррра не напасёшься! Нечего мне тут спагетти на уши вешать! Хитрррая!

– Ой, а ушки у тебя совсем маленькие, миленькие, на такие ничего и не повесишь. А вот от спагетти с сыром я бы сейчас не отказалась. Ой, аж в животе заурчало.

Лиса в нетерпении стала переступать с лапы на лапу.

– Пррританцовываешь что ли? Ну, потеха! Вот стрекозы тоже отплясывали, пока не зам?рзли все. Я себе с десяток насобирала. Уж так и быть могу одной угостить, хоть ты и хитрюга-обманщица, а хвалишь и правда приятно.

– Нет уж, спасибо. Я ещё не настолько голодна, чтобы на стрекозу польститься.

– Кррроме стрекоз, только жуки есть суш?ные. А коль не хошь, так надо свои запасы иметь. Вот муравей всё лето работал, теперь пузо греет, в ус не дует.

У Лисы начал мёрзнуть нос, и она подула в него, и заодно в усы. Просто из любопытства.

– То же мне пример – муравей. Какое у него пузо. У самых работяг пуза-то и не бывает. Они все стройные.

– У муррравья брррюшко.

– Ты мне всё про насекомых, ворона. Всё не то. Пойду-ка я к волку, он чего-нибудь пораздобыл наверняка. Бегает без устали всё. А я у него умыкну, так он дурья башка ещё думать будет, что он мне должен. Ахаха! Ахаха!

– Сдурррела ты Лиса, видать! Что думаешь, волк забыл, как ты его в проруби приморозила. Он хоть умом не дал?к, да с тех пор кой-что уразумел. Кабы ты его хвоста не лишила, он бы может и простил да забыл. А так хвост потерял – не забудет! Волк не ящерица, у него уж не отраст?т!

И правда, думает Лиса. Не отрастёт. Волк хоть и простоват, но зимой лучше не соваться, а то он мне живо всё припомнит, и у самой хвост откусит. Лиса оглянулась на свой хвост, какой красивый, пушистый, каждая шерстинка ровно-ровнёхонько лежит. Залюбовалась Лиса, заиграла хвостом. Ах, на солнышке особенно хорош. Тут живот как заворчит из-под Лисы.

– Ой, прости! – говорит Лиса. Села, живот лапой пригладила, но легонько, чтобы мех воздушнее был – так теплее. Вскочила, пошла, задумалась, куда направиться?

И сама собой к высокому дубу пришла. На золотой цепи записка: «ушёл зимовать в деревню, цепь не трогать». Коту хорошо, ему в деревне и молока нальют, и в дом пустят. Ещё и чесать будут. Вот ловко устроился!

Можно бы тоже в деревню сходить, да только Лису там не любят. Зафыркала Лиса: кур своих больно любят, а меня не жалуют. И собаки там противные, это даже кот подтвердит.

Лиса повертелась у дуба, тут был сильный рыбный запах, аж живот разволновался. Но Лиса знала, что искать тут нечего: летом русалки на ветвях отираются, вот полдуба ими и пропахло. Песни вишь они с котом поют. Когда он направо ходит, а когда налево – он на речитатив переходит. Типа рэп читает. Но это русалки не любят. Они его вечно направо зазывают, петь значит им больше нравится.

Когда хорошо поют, то их даже птицы послушать прилетают. Заяц вон пробовал за кота осенью устроиться, слыхал где-то что котов с зайцами заодно считают. Но только у зайца голоса нет. Так только посмеяться если. Пробовала Лиса его тогда нахваливать, издалека так осторожно, крадучись. Так даже сам заяц не поверил – плохо, говорит, плохо я пою – и бежать.

Не верит в свой талант. Ну что поделать, всё правильно, надо к себе честно подходить. В общем, не метит заяц в артисты. Так только иногда тут крутится, когда никого нет. Где-то недалеко и заячий дом. Надо бы заглянуть.

Пошла Лиса к заячьей норе, издалека чувствует: печка топится. Вот уже видит, как дымок лёгкий из трубы над пригорком струится. Там сверху проталина и дымоход вглубь пригорка. Да только очень глубокий он, лапой не достать. Лиса уже пробовала, только зря в золе перепачкалась. А сейчас там, тем более, огонь в печке горит. Огонь горит – в норе тепло. И чувствует Лиса, что к густому плотному запаху дыма ещё какой-то аромат мягкий прибавляется.

Голову набок склонила, задумалась. Знакомый запах, в деревне такой часто можно учуять, а в лесу только раз доводилось такой встречать. Когда колобок непослушный от бабки с дедом сбежал. Жаль не пошла эта тема у бабки с дедом, тогда они как-то по-особому видать по сусекам скребли, пробудили какие-то силы языческие, что хлеб ожил. Крутой замес был. А может они с тех пор просто окна нарастапашку открытыми не держат? Неизвестно, не из этой деревни был колобок, неместный.

Думает Лиса про колобка, облизывается, а тем временем к самой заячьей двери подошла. Запах из-под двери Лису заманивает, да тут ещё и самим Зайцем запахло. Слюни так у Лисы и потекли. Но Лиса слюни-то подобрала, и самым воркующим своим голоском говорит:

– Зайка-заинька, пусти меня в избушку погреться.

Слышно, как в избушке что-то из лап выронили – об стол стукнулось, посуда забренчала. И топот лап – заяц побежал в погреб прятаться. Прыснула Лиса со смеху, но лапой рот прикрыла, чтобы не выдать. Заяц всего боится, а чего спрашивается, – вот же дверь у него закрыта. Это Лиса тихонько проверила сразу как подошла.

Подождала Лиса немного, и опять вкрадчиво начинает:

– Заинька-заяц, пусти погреться…

Только в этот раз воркования не получилось, опять на хрип сорвалось. Простудилась Лиса на днях, пыталась сама рыбу ловить, лёд треснул, чуть не провалилась совсем, но только лапы замочив, выбралась. Да ещё хвост. А куда Лисе с сырым хвостом, она же когда спит им как одеялом укрывается. Пришлось долго вычёсывать-сушить дома, а пока по лесу бежала сырая, так и простудилась.

– Слыхали уже такое! К себе иди грейся, у тебя нынче избушка лубяная, не замёрзнешь! – это значит Заяц, осмелев, из погреба кричит. А сам, небось, уши к голове прижал. И верно –Зайцу аж самому не по себе от своей дерзости. Но он однако ж крепится и приговаривает:

– Я тебя второй раз и на порог не пущу. Мало того, что из дома меня выдворила, что насилу тебя спровадили. Так ещё и по моему образцу себе жильё отстроила, все идеи своровала и не привет, ни спасибо!

– Ну, так вот я, Заинька, пришла как раз спасибо сказать! Отвори, милый, пусти погреться.

Прислушалась Лиса – нет звуков, заяц где-то в погребе ещё и в дальний угол залез. Тихонечко прокашлялась Лиса в лапу и продолжает: