Моя мишень

– Мне уйти? – спрашивает он, ослабляя хватку и опуская меня на землю, которая слегка покачивается.

– Нет, – обретаю дар речи. – Не уходи. Прости. Я… сама не знаю, чего испугалась.

– Я хочу тебя, – вот так просто и честно. Прямо в лоб. Наверное, к этому можно привыкнуть. К тому, что меня хотят. Вот бы он потрогал меня еще, но я не чувствую сил, чтобы открыть рот и попросить об этом. Вместо этого снова начинаю дрожать.

Он медленно и глубоко дышит.

– Ты знаешь, я думаю о тебе постоянно, хотя это и неправильно. Наверное, я бы мог постараться быть… нежнее и добрее, если бы ты позволяла мне себя трахать каждый раз после работы, – говорит он медленно, следя за моей реакцией. Я смотрю круглыми глазами в его светло-голубые, внимательные, словно загипнотизированная. Позволять ему себя трахать каждый день. Ого. У меня приоткрывается рот. – Оставайся здесь, дома.

– А Ника? – в этот момент я в состоянии выдавить из себя только имя его подруги.

– Я ее не люблю. Мне все равно, кто будет на ее месте, лишь бы кто-то был.

– А если я?

– Можешь быть ты. Если хочешь.

Я сглатываю, пытаясь сформулировать в следующем вопросе свои главные мечты и страхи:

– А любовь?

– Что любовь?

– Не уверена, что смогу быть ненавязчивой, – пожимаю плечами, он насмешливо улыбается. Поднимает мою ладонь, переплетает наши пальцы, сжимает чуть сильнее, чем следовало бы, но не до боли. Быстро отпускает. Подносит к лицу и галантно целует тыльную сторону ладони несколько раз. А потом… потом он проводит языком между указательным и средним пальцем, лаская мою кожу, при этом неотрывно глядя мне в глаза. Не понимаю, почему это так приятно, но у меня подкашиваются ноги от удовольствия.

– Ты можешь попытаться, – говорит он. – Обними меня за шею. Быстрее.

Я повинуюсь. Кладу руки на его грудь, веду к плечам, переплетаю пальцы на его затылке. В это время он вновь подхватывает меня под бедра и впечатывается в мое тело, прижимая меня к себе крепко-крепко. Джинсы впиваются в область между ног, в сто крат усиливая ощущения. Я откидываю голову на кирпичную стену и закрываю глаза.

– В тот раз ты не хотел. Что изменилось? – спрашиваю, когда он снова касается губами моей шеи. Я так сильно хочу его в этот момент, что готова выполнить все, что он скажет. Мне даже хочется, чтобы он попросил меня сделать что-нибудь пошлое, за что будет утром стыдно. Ну пожалуйста.

– Я решил, что пожалею, если не предложу тебе.

– А просто так… просто переспать ты не хочешь?

Мы могли бы прямо сейчас поехать в гостиницу. «Я хочу тебя» – это ведь почти то же самое, что «ты мне нравишься» и «я тебя люблю». Или нет?

– Нет, – отвечает то ли на озвученный мной вопрос, то ли на тот, что пульсирует в моей бедовой головушке.

– Почему?

Он натянуто улыбается:

– Что с тобой сделали Москва и новые сиськи, Рит? – приподнимает левую бровь, посмеиваясь надо мной. – Это не в моем стиле, я не трахаюсь параллельно.

– Твой стояк упирается мне между ног.

– У меня там, конечно, все отлично, но джинсовую ткань не прорвет. Грязь разводить мы не будем, ты уедешь, мне потом с этим жить, – он снова наклоняется и шепчет на ухо: – Оставайся.

Освоившись окончательно, я провожу пальцами по его затылку, ероша короткий ежик волос, по лицу, мне так это нравится!

– Рит, не искушай меня, – он улыбается, но глаза остаются серьезными. Взгляд скользит по моему лицу. – Я людей убиваю, все остальное должно быть в рамках.

– Ты про то, что это – грех?

– Я же человек, и я хочу им остаться. Насколько это возможно. Если нарушить все границы, от чего потом отталкиваться? Не уезжай в Москву. Нафига тебе все это надо? Я посмотрел твой канал. Он никакой не твой, даже называется «СашкинаМарго». Этот Сашка к тебе относится как к диковинке. «А вот Марго спит», «А вот так Марго кушает». Ты его лялька. Вырастай, – последнее слово шепчет едва слышно.

– Прекрати, – его слова обижают, парой предложений он обесценивает все, чем я занималась последние годы, я хочу встать на ноги. Целую секунду он меня не отпускает, в этот момент я понимаю, что ничего не могу против него сделать, в этом мужчине силы немерено. Затем все же повинуется и даже делает шаг назад. Без его прикосновений моментально становится холодно, и я обнимаю себя руками.

– Прекратил. Ты же с ним не спишь?

– С чего ты взял?

– Создалось такое впечатление. Ночью я промотал несколько выпусков. Ну и… если бы ты его любила, разве бы горела так сильно в моих руках?

– Не говори так, пожалуйста, – я отворачиваюсь, мне становится ужасно неловко.

– Иди, – прощается он. – Махни мне из кухни, – кивает на окно. – Чтобы я знал, что все в порядке.

– Никто на меня в подъезде не нападет.

– Мне будет спокойнее. Спасибо за вечер и поддержку.

– Увидимся. Наверное, уже на юбилее дяди Глеба. Ты же будешь?

– Да, появлюсь. Подумай над моими словами. Это не порыв, я не шучу сейчас.

Я хочу ему ответить что-нибудь, но вместо этого коротко киваю и ухожу.

Глава 7

Алексей действительно ждал, пока я не отпущу его, махнув из окна. Некоторое время мы будто зависли, глядя друг на друга, затем он развернулся и отправился ловить машину. Я подумала, что было бы неплохо перекусить после насыщенного вечера, но в итоге надолго задержалась в ванной комнате. Не знаю, как скоро он погасил свое возбуждение и пришел в норму, но мое тело по-прежнему горело огнем, дыхание рвалось, словно он все еще находился рядом, а пальцы дрожали от потребности продолжать ласки.

Поначалу я стояла под прохладным душем, но быстро поняла, что таким образом остыть не получится, и легла в ванну. Включила полный напор теплой воды, откинула голову и попыталась расслабиться.

Так и лежу с закрытыми глазами уже пару минут, медленно дышу, жду, пока наберется хоть несколько сантиметров воды. Что же я делаю? Смываю его прикосновения и поцелуи? Да нет же! Прячусь от родителей, пытаясь справиться с взрослыми желаниями в одиночку.

Как же остро! Какое-то безумие. Можно ли назвать эмоции, которые рождает любовь, деструктивными? Наверное, да, но отчего-то при этом я чувствую себя счастливой. Улыбаюсь, проводя пальцами по шее, немного грубо, будто это снова он. Затем по щеке и к подбородку. Моя грудь напряжена, соски – твердые горошины, с каждой минутой я дышу все чаще. Он завел меня. Завел так сильно, что мне физически плохо без разрядки. Никакое порно на подобное неспособно, и это я сейчас размышляю не теоретически.

Ждать его с работы, чтобы спать с ним. И, наверное, не только, но даже если брать в расчет лишь секс, в данную минуту предложение не кажется таким уж сухим и унизительным. Он не изменяет, всегда будет делать это только со мной. Наверное, по-разному.

Я заваливаюсь на бок и поджимаю ноги. Неудобно. Возвращаюсь в положение «на спине». Потом пробую устроиться на другом боку. Вода уже скрывает колени, а я никак не найду себе места. Веду руками по груди, животу, опускаюсь ниже, касаюсь клитора. А перед глазами при этом стоит он. Я со всей силы сжимаю бедра.

Бросить все, чего достигла, чтобы быть с ним. Вот это предложение! Он что, правда считает, что настолько хорош собой? Самоуверенный гад! Сердце готово выпрыгнуть из груди.

Изо всех сил зажмуриваюсь, фантазируя, будто меня все еще трогает он. Воображаю себе его запах. В следующий раз я бы вела себя увереннее, я бы прижалась губами к его шее и поцеловала. Провела языком. Я бы коснулась его губ своими. Я бы… Подношу те самые пальцы, между которыми он целовал, ко рту и совершаю те же движения языком, что выбили меня из колеи на улице. Мои щеки горят, я не отдаю себе отчета в том, что делаю. Осознаю только, что не могу остановиться. Стыд уступает место безудержной похоти, я сама себя ласкаю и целую, представляя его. Думая о нем. Сердце колотится на разрыв. Ощутить бы вес его тела на себе. Услышать на ухо, что хочет… как сильно хочет. Меня.

Оргазм обрушивается уничтожающей разрядкой, я сворачиваюсь в комочек и дышу часто и быстро. Много. Задыхаюсь, поймав гипервентиляцию. Прижимаю ладони к лицу, снижая уровень кислорода в воздухе, иначе, клянусь, потеряю сознание и захлебнусь.