Дитя леса

Дитя леса
Ольга Васильевна Кобец

Ретеллинг к книге "Юродивая", который предоставит уникальную возможность взглянуть на знакомый сюжет под новым углом. В этом пересказе множество деталей, оставшихся "за кадром", выйдут на свет, обогащая ваше восприятие уже известных событий. Мы сможем заглянуть в глубины персонажей и уловить оттенки их переживаний, ранее ускользавшие от нашего внимания. Каждый слой повествования раскроется, предлагая новые смыслы и интерпретации, который приведут к переосмыслению привычного. Этот ретеллинг обещает не только восстановить утраченные глубины, но и пробудить в читателе желание вновь погрузиться в мир, который уже знаком. Это будет новый взгляд на тайны, скрытые в сердце моего произведения "Юродивая".

Ольга Кобец

Дитя леса

Наталья сидела на краю забытого колодца, прокладывая пальцами узоры на пыльной поверхности. Она уже смирилась с тем, что жители деревни считают ее юродивой, и не утруждала себя переживаниями по этому поводу. В ее сердце царила мудрость, которую не могли затмить их шепоты. Она принимала свою роль в этой маленькой общине, где грешники и святые смешивались в едином потоке бытия, и каждое утро встречала рассвет с осознанием своей уникальной судьбы. Мудрость жизни вела ее по тропам, где не имело значения, кем она была в глазах других, а лишь важным оставалось то, кем она могла стать. Аксинья, словно понимая мысли Натальи, ласково говорила ей, что настоящая суть – за пределами общественного мнения, в красках мглы и света, в истинах жизни, лежащих невидимыми на поверхности.

Наталья прекрасно знала, что Аксинья не ее настоящая мать, и ее появление в деревне – это результат таинственных обстоятельств. Жизнь Аксиньи наполнилась новым смыслом в тот день, когда крошечную Наталью нашли на берегу реки в корзинке, оставленной у воды для исполнения неведомых судеб. С этого дня одинокая женщина, наконец, обрела счастье материнства, наполнившее каждый её день светом и теплом. Она рассказывала, как мелодия детского смеха заполнила пустоты её души, и делилась моментами, когда, держа Наталью на руках, ощущала непреодолимую связь, которую столь долго искала.

Порой в сердце Натальи пробуждалось желание понять, откуда она пришла, но это желание не обременяло её, напротив, она ощущала глубокую связь с природой, с шёпотом волн и скрипом ветра. В отражении серых вод реки иногда мелькали образы другой жизни, она чувствовала, как ветры минувших дней шепчут ей о неведомых корнях, о мире, который остался за пределами ее познания. Два мира внутри нее боролись за право на существование – тот, который она знала, и тот, что оставался в тени. Она продолжала искать ответы в закатах и зорях, в лесных тропах и шепотах трав, надеясь понять, кто же она на самом деле.

С самого детства Наталья была вполне довольна своим одиночеством, ей не хотелось играть с другими детьми. Гораздо больше ее манили бескрайние поля, зелёные луга и таинственный лес, где величественные ели, словно стерегущие небесную синь, тянули свои могучие ветви к облакам. В этих местах, пропитанных духом природы, словно в объятиях родной земли, она находила утешение и гармонию. Каждая травинка, каждое шуршание листьев под ногами напоминали ей о безграничной свободе и просторах, где можно было затеряться, раствориться в этом живом полотне. Здесь, вдали от суеты, шумных голосов и детских затей, Наталья создавала собственный мир, полный чудес и тайн. Каждое мгновение открывало ей глубину пространства и времени. Одиночество стало ее другом, а природа – её вдохновением.

С тринадцати лет Наталья начала ощущать на себе не только взгляды, адресованные ей как к странной и загадочной, но и восхищение юношей, а также сдержанные завистливые взгляды девушек. И Наталью охватывало ощущение некоей власти над ними. В отражении зеркала она видела, как её молодая красота расцветает, обретая все новые очертания, словно цветок, распускающий свои лепестки под теплом весеннего солнца. Лучи света играли в ее волосах, словно подчеркивая ее неповторимое очарование, а в её глазах светилась искорка, намекающая на тайну, которую она сама едва осознавала.

***

На днях Наталье исполнилось пятнадцать. Гуляя по поляне, утопающей в зелени леса, усыпанной солнечными лучами, она вдруг ощутила на себе пронзительный взгляд – это было знакомое чувство, когда кто-то внимательно следит за ней. Обернувшись, Наталья встретила взгляд юноши, который явно был не из их деревни. Это немного насторожило её: свои, хоть и смотрели с осторожностью и насмешкой, никогда бы не осмелились причинить боль, незнакомец же таил в себе непредсказуемость. На вид юноша выглядел ровесником Натальи. Он смотрел на нее так, словно открывал для себя новый мир, заворожённо широко открытыми глазами и, не скрывая своего удивления. В этот миг Наталья ощутила смущение, что было для нее новым состоянием. Казалось, он и дальше стоял бы неподвижно, как застывшая статуя, не уходя и не делая шагов вперед, не пытаясь заговорить. Чарующее красивое лицо юноши обрамляли светлые кудри, сверкающие на солнце, а сильные руки уверенно держались за ствол дерева, из-за которого он выглядывал. Наталья почувствовала новое, ранее незнакомое ощущение желания сблизиться, подойти поближе. Это чувство было похоже на то, что она чувствовала только к Аксинье и больше ни к кому и никогда. Она направилась к нему, а юноша не шелохнулся и все так же смотреть на нее. Большие зелёные глаза его не моргали и притягивали словно магнит. Наталья шла как под гипнозом, так же завороженно, как мотыльки летят на свет. Подойдя, она, вместо приветствия, протянула ему цветок, который держала в руке. Он молча взял его, будто этот жест и был тем, для чего они оба сюда пришли сегодня.

– Ты меня не боишься? – Наталья не узнала свой голос, он был такой непривычно мягкий.

– Нет, – юноша отрицательно качнул головой, – ты такая красивая, как можно тебя бояться?

– В деревне меня все сторонятся, я привыкла к этому, – ее голос была все таким же мягким, – а ты откуда?

– Я с бабушкой живу в глубине леса, там кроме нас никого нет и я редко видел других людей. Обычно я не захожу так далеко от дома.

Наталья подумала, что тоже хотела бы так жить, отдельно от всех и еще больше почувствовала непреодолимую тягу к этому юноше.

– Хочешь ягод? – он с детской непосредственностью протянул ей корзинку с малиной, – меня зовут Алексей.

Несколько часов они провели на солнечной поляне, погруженные в мир ароматных ягод и лёгкого дуновения ветерка. Юноша, рассказывал необычные факты о животных – тайнах, которыми не ведали даже жители их деревни. Наталья, в свою очередь, погружала его в мир человеческих судеб, пересудов и тайн. В их беседе возникало ощущение, будто они вышли из разных вселенных, соединяясь лишь в этом волшебном моменте. Их глаза светились любопытством и пониманием, они были слушателями и рассказчиками одновременно, создавая уникальный диалог, где царили интерес и близость. Эта простая поляна стала местом, где переплетались их истории, как две реки, встречающиеся, чтобы образовать безбрежное море. Время текло незаметно, а мир за пределами поляны ускользал, уступая место их бесконечным размышлениям и открытиям. В этом хрупком, но полном волшебства мгновении они были едины, словно две звезды, рожденные в разных вселенных, отражающие друг в друге бескрайние горизонты своих мыслей и чувств.

Вернувшись домой, Наталья впервые в жизни ощутила в себе новые эмоции. Ранее, её мысли прочно привязывались лишь к Аксинье, однако сейчас это новое чувство к юноше было подобно вихрю, разрывающему её внутренний мир. Сердце сжалось, как будто в тисках, и ни одна мысль не могла вырваться на свободу, кроме как о нем. Ум её терзала навязчивая мечта об их встрече, о том, как они смеялись, делились мечтами и открывали друг другу свои тайны. Эта сладостная тоска, словно яркий огонь, сжигал каждую из её забот. Она не могла избавиться от ощущения, что Алексей стал частью её души, и, хотя раньше она догадывалась о силе этого чувства, теперь оно овладело ею целиком. Наталья понимала, что это уже больше, чем простая симпатия; это было время для нового, неведомого ей прежде.