Опара – городок

Ванильный творог –

За ним отправлюсь хоть на край земли!

Творог! Творог! Творог! Творог!

Как вы уже знаете, в Мучном переулке, кроме семейства младших Пшеничных, проживала знаменитая Ромовая Бабка, которая состояла в тесном родстве с такими знаменитыми Сдобно-Дрожжевыми опарцами, как Докторский Хлебец и Крендель. Громкое пение Плюшки разбудило соседку и вывело из себя. Всю ночь бабуля гнала на ромовом аппарате чистейший ром и, конечно, хотела поспать подольше. Тайная лаборатория Ромовой Бабки, где она занималась производством запрещённого в Опаре напитка, находилась в подвальном помещении. Вход туда располагался в жилой комнате под ковриком. Накануне Ромовая Бабка изготовила из тростникового сахара рекордное количество напитка, который собиралась распространить среди местных хулиганов и страдающих от одиночества хлеборейцев.

Когда-то Ромовая Бабка проживала в городе Тортищеве и даже была замужем за Ванильным Кексом. Позже случилось так, что ей пришлось переехать. Но избавиться от пагубных привычек она не смогла. О Кексе Бабка забыла быстро, а вот про ром забыть не могла. Даже во сне ей снились исключительно ром и ромовый аппарат, которым она невероятно дорожила, потому что без нужной техники приготовить дорогой напиток было практически невозможно.

В ту ночь Ромовой Бабке во сне привиделся змеевик с трубочками, колбочками, а также медный таз, в который капал чудодейственный напиток. Вдруг сквозь дрёму она услышала припев из арии «Ватрушки». При слове «творог» Бабка резко вскочила с постели. Голова её раскалывалась, глаза слипались, соображала она плохо. Когда пение стихло, Дрожжевая сдоба опять легла, начала ворочаться с одного бока на другой, но повторно заснуть не получилось. Домик ходил ходуном, стеклянная посуда, в которую она разливала ром, дребезжала, вокруг раздавались ужасающие звуки. В Ромовой Бабке скопилось столько злости, что не передать словами! Любительница алкогольного напитка выскочила из домика как ошпаренная и побежала выяснять отношения к Пшеничным.

Этим утром комната Рогалика превратилась в штаб по спасению бабушки Тюри.

На короткое время хлебный поэт даже расстался с «Золотой Книгой Пекарей», которая теперь красовалась на самом видном месте в книжном шкафу между повестью Гоголя-Моголя «Вечера на хуторе Сухомятке» и «Научным колобизмом». Бабушка Тюря молча сидела напротив стеллажа рядом с мужем, как потрёпанная бесхвостая ворона. Старушку частично привели в порядок, освободили от пут, но причёска и настроение всё равно уже были испорчены. Все будто воды в рот набрали. Ни Рогалик, ни Булка не могли ничего сказать. В доме Пшеничных наступила редкая тишина. Даже Каравай перестала играть на пианино, прислушиваясь к тому, что творится в соседней комнате.

Вдруг гробовую тишину нарушил сильный грохот. В дверь кто-то звонил, барабанил, стучал изо всей мочи – так сильно, как будто в городе случился пожар.

Пшеничные от мала до велика насторожились. Булка на правах хозяйки пошла открывать дверь.

В коридор, словно вихрь, ворвалась разъярённая Ромовая Бабка, от которой разило алкоголем. Рогалик, бабушка Тюря с испорченной причёской в остатках мишуры и дедушка Тёртый Калач тоже вышли посмотреть, кто к ним пришёл.

– Здравствуйте, что-то случилось? – мягко спросила Булка.

– А вы ещё спрашиваете?! – дыша на маму ромом, возмутилась соседка. – Я больной старый хлебовек!.. – Бабка склонялась над Булкой всё ниже и ниже, так что мама вдруг почувствовала себя маленькой девочкой: – …Прилегла на часок отдохнуть, а тут этот страшный шум!

Отстраняясь от алкогольных паров, мама спокойно произнесла:

– Я не поняла, объясните, в чём дело.

– Ваша семья не даёт мне спать! Вчера весь день песню про Каравай распевали и на пианино тренькали. Я терпела. Сегодня опять поёте, играете. Я старый хлебовек и нуждаюсь в отдыхе! – Претензии шли по нарастающей, и Ромовая Бабка перешла на крик: – Прекратите это безобразие, иначе я за себя не отвечаю!