Венчанные огнем

– А темным? – хмыкнула я, повторив вопрос.

Широкие ноздри раздулись и затрепетали. И снова оценивающий взгляд. Потом осторожное:

– Возможно…

Он попытался заглянуть под капюшон. Мне надоело играть с ними в вопрос-ответ, и я медленно сняла перчатку. Вытянула руку в сторону старшего и, показав палец, на котором красовалось кольцо Камоса, прямо спросила:

– Вы знаете, чье это кольцо?

Сначала он лишь покосился на драгоценность, потом, рассмотрев рунную вязь и три витые буквы – знак старого мага-призрака, – нахмурился. Напрягся под непонимающим взглядом сына и выдавил:

– Возможно!

Я его хорошо понимаю. Он считал, что я светлая эльфийка, проклятый враг, да еще с кольцом того, кто должен был вернуть святыню. Уверена, случившееся сотни лет назад передается у них из поколения в поколение. Как плач по утраченному, чтобы помнили врага.

– Мне нужно встретиться с советом марханов! Лично! И времени на игры у меня нет.

Парень опешил от моей наглости, зато его отец еще больше подобрался и еще раз внимательно окинул меня взглядом:

– Это не в моей компетенции и… мне нужно посоветоваться…

– Я подожду здесь… пока вы советуетесь… Если вы не против?

Он лишь кивнул и уже было направился к выходу, но опомнился:

– Сирин, быстро к Ксиону! Расскажешь все как есть и пригласи его сюда.

– И передай ему привет от того Кто Всегда Идет до Конца, Сирин! – добавила я.

Парнишка, сделав судорожный вздох, быстро заскользил по деревянным доскам лавки к выходу. Над дверью тренькнул звонок, и мы со старшим марханом остались наедине. Он бросил на меня еще один напряженный взгляд и, указав рукой направление, предложил:

– Госпожа, не желаете присесть в более удобном месте?

В этот момент я ощутила в груди странное тепло, будто кто-то изнутри коснулся маленькой ладошкой моего живота. Я растерялась от непонятных чувств, а в следующее мгновение зазвонил колокольчик и, морщась от полутьмы, в лавку зашел эльф. Он еще меня не заметил, а вот моя реакция от мархана не укрылась.

Перед нами был высокий мужчина с белоснежной кожей, темными узкими глазами и длинными волосами чернее самой черной ночи, красиво струящимися по плечам хозяина и ниспадающими до ягодиц. Словно тьма вьется возле его головы и стекает по спине. Острые скулы, тонкие губы, поджатые в ниточку, и угловатый подбородок. Красив до чертиков, чересчур горд, уверен в себе и до невозможности ненавистен… мне. Темный эльф из сна… Убийца моих родителей – Фаотей Черный!

Я побледнела. Натянув поглубже капюшон, пыталась справиться с драконицей, жаждавшей его крови. Но когда эльф прошел чуть дальше вглубь помещения, я смогла дышать спокойнее – сейчас передо мной явно стоял дядя Дэной.

Как сказал Камос, когда мы затрагивали тему моих родственников, Дэной довольно спокоен и сдержан, в отличие от своего отца, и часто сдерживает бешеный темперамент Фаотея. Но знакомиться с дядей я сейчас не хотела, поэтому резко отвернулась, когда он посмотрел в мою сторону. Мархан это всё заметил и скользнул к новому посетителю. Я же медленно, ощущая внимательный взгляд хозяина лавки, двинулась в указанном направлении. Присесть очень хотелось.

Обычный разговор между торговцем и покупателем закончился довольно скоро, так как мархан вежливо, но отчетливо дал понять темному, что ему здесь не рады, и, как бы оправдывая себя, сообщил важному господину, что достойный его товар в лавке отсутствует.

А я, пока эльф не ушел, рассматривала черное кольцо матери, которое запульсировало у меня на руке. Словно вспоминало знакомых, настраивалось на их волну. Да-а-а, вот и свиделись… Так скоро и именно в этом месте… Неужели и правда боги играют в только им понятную игру?

Темный ушел, рядом появился мархан:

– Родственник?

Я оторвала взгляд от кольца, которое уже успокоилось, и, не видя причин скрывать, кивнула.

– Ну что ж, родню не выбирают – это истина!

Я посмотрела на ухмыляющегося мужчину и тоже непроизвольно усмехнулась:

– Это точно!

Снова тренькнул звонок, и в лавке появились двое: вернулся Сирин, а позади него двигал коротким толстым хвостом старый мархан в синем, украшенном серебристой вышивкой камзоле. Он, спеша за более молодым сородичем, запыхался, но старался сохранить достоинство и солидный вид. Сирин скользнул ближе ко мне и хрипло спросил:

– Госпожа, тот… мархуз за дверью ВАШ?

Я кивнула, и они втроем посмотрели на меня с огромным интересом.

– Я шаман Ксион Радеющий за Правду, госпожа! – Старый мархан немного пожевал толстую сухую губу и, глядя на меня, продолжил: – Глава свода всех марханов Илисвурга.

Мне стало грустно еще больше. За пятьсот лет случилось то, чего так боялся Камос. Маги практически исчезли, и вся раса марханов вымирает, забывает свое прошлое и наследие предков. Вытянув руку, я снова продемонстрировала кольцо Камоса внезапно задрожавшему от переполнявших его чувств Ксиону.

– Откуда оно у вас, госпожа?

– От его владельца, теперь, правда, бывшего!

– Он жив? – Неуверенный, неверящий, но полный надежды голос Ксиона заставил меня тяжело вздохнуть.

– Нет! В прямом понимании этого слова. Маг Камос – мой наставник… учитель. Он просил меня выполнить до конца его миссию. Вернуть своему народу былую славу и все украденное Светлыми. Он передал мне Сердце Марханов и заставил поклясться, что я лично возложу артефакт на его законное место. От его имени. И как его ученица.

Троица стояла разинув рты: казалось, им не хватает воздуха, и я хорошо их понимала. Когда все связанное с этим артефактом для живущих не более пятидесяти лет марханов превратилось в легенду, покрытую пылью веков, заявляется темная эльфийка и рассказывает нереальную историю. Сложно даже поверить, не то что принять!

– Но позвольте… как давно вы его видели?

Я предвидела подобные вопросы, поэтому кратко описала нашу встречу в лесу. Они пристально меня разглядывали и не слишком верили. Старик снова пожевал губу и спросил:

– Сколько вам лет, госпожа? Как вы там оказались? Одна, без сопровождения…

Я посмотрела на них, решая, стоит ли им много рассказывать.

– Двадцать семь! Все остальное вас не касается!

Шаман хмыкнул, словно уверился в моей лжи, Сирин потускнел, а его отец нахмурился, нечаянно взглянув на дверь, где не так давно скрылся мой родственничек. Он явно над чем-то раздумывал.

– Простите, госпожа, за недоверие, но я уверен, вы не можете не знать… не помнить или не заметить, но проклятие марханов легло на ВСЕХ эльфов, и теперь ваша раса потомства не имеет.

– Господин Ксион, я не светлая эльфийка, хотя, не скрою, в моих жилах течет и их кровь, но лишь на четверть. Я… полукровка. Моя мама – Гленсия Штерназия, а отец… Суорен Красный. Дракон.

Вот теперь на лицах марханов вспыхнули новые чувства. У старика – непередаваемый энтузиазм мага-исследователя, смешанный с восторгом и надеждой на возможную удачу и обретение утраченной реликвии. У отца Сирина отразился шок, а затем он озарился светом удовлетворения. А парнишка теперь глядел на меня просто как на чудо. Но все же Ксион спросил, слегка скрипнув клыками:

– И вы думаете, мы можем вам доверять? Учитывая, что для проклятия марханов цвет вашей расы не важен. Были прокляты все эльфы, но, хвала Высшим, ваши темные сородичи вину за это возложили на светлых…

Как интересно, а я не знала, что и темные под раздачу попали… И Камос тоже не понял масштабов всей трагедии. Я снова вытянула руку и продемонстрировала частичную трансформацию. Когда по смуглой коже пробежали красные чешуйки, растекаясь по руке пламенем, они обомлели. Как и я, потому что за прошедшие с моего первого оборота недели я все еще не могла привыкнуть и налюбоваться на это чудо. В душе я все еще землянка, человек, хоть и чешуйчатая, и хвостатая, да еще и с острыми ушами…