Краткое содержание «Информация. История. Теория. Поток»

Краткое содержание «Информация. История. Теория. Поток»
Ольга Тихонова

Краткое содержание
Этот текст – сокращенная версия книги «Информация. История. Теория. Поток». Только самое главное: идеи, техники, ключевые цитаты.

Американский публицист, популяризатор науки Джеймс Глик повествует о том, как на протяжении человеческой истории менялось отношение к информации, и как оно повлияло на саму природу сознания. Его книга «Информация. История. Теория. Поток» – увлекательный экскурс из далекого прошлого в настоящее и возможное будущее. Вам предстоит путешествие по шкале времени – от африканских говорящих барабанов, к изобретению алфавита и возникновению письменности, появлению телеграфа и телефона и, наконец, к электронным письмам и интернету. На пути вы встретите Чарлза Бэббиджа, Аду Лавлейс, Клода Шеннона и других великих ученых. «Информация. История. Теория. Поток» стала международным бестселлером. Газета Los Angeles Times выбрала ее лучшей книгой 2016 года.

Напоминаем, что этот текст – краткое изложение книги «Информация. История. Теория. Поток»

Информация. История. Теория. Поток

Введение

Независимо от места жительства и рода занятий мы непрерывно взаимодействуем с информацией – через книги, телевизор, телефон, электронную почту.

Человечество не сразу изобрело такой удобный способ фиксирования и передачи сведений на расстояние. Знания накапливались постепенно, на протяжении веков. Свой вклад внесли тысячи людей – от барабанщика из африканского племени до плеяды блестящих физиков и математиков. На этом пути были пробы и ошибки, научные расчеты, гениальные озарения и бесчисленные эксперименты.

Каждая находка и научно-технический прорыв открывали захватывающие перспективы. Многие изобретения уже вошли в нашу жизнь. Компьютеры, мобильные телефоны – концентрат, квинтэссенция научно-технической мысли, привычные для нас вещи. Кажется, лишь недавно появилась устойчивая связь между городами, а уже расшифрован геном, открывает тайны квантовая механика, вот-вот станет возможна телепортация. Прогресс не остановить: на устройства, которые видятся нам совершенными, наши дети будут смотреть со снисходительной улыбкой, сочувственно вопрошая, как же мы выжили, пользуясь этой архаикой.

Информация изменяет мир и людей, как частицу этого мира. А мы идем вперед: расширяем «Википедию», пишем стихи, запускаем мемы; и своим упорством, тягой к знаниям, любовью к жизни заставляем Вселенную расширяться.

Говорящие барабаны

Для передачи информации на расстояние люди использовали колокола, флаги, сигнальные костры, дым, зеркальные отражения. Их общим недостатком было то, что они передавали минимальный набор сообщений, а чаще один сигнал. Это работало, если условный знак был заранее оговорен, например, зажженный огонь на башне означал победу в битве.

Но были способы связи с намного большим потенциалом, который так и не удалось реализовать. Африканские говорящие барабаны – одна из таких странных технологий прошлого. Парадокс в том, что народы Западной Африки, находившиеся на самой примитивной, дописьменной стадии развития, создали сложную и эффективную систему скоростной передачи информации на расстоянии, альтернативы которой не было вплоть до XIX века, до появления телеграфа.

Особенность языка африканских барабанов – избыточность: одному слову соответствует целая фраза. Это позволяет передавать человеческую речь, не прибегая к кодированию.

Избыточность, неэффективная по определению, борется с непониманием. Она дает второй шанс. Все естественные языки избыточны, вот почему люди могут понимать написанный с ошибками текст или разговор в шумной комнате. В большинстве случаев избыточность языка – всего лишь фоновое явление. Для телеграфистов это дорогое удовольствие, для африканского барабанщика – жизненная необходимость. Для сравнения приведем пример еще одного специализированного языка. В языке авиационной связи числа и буквы составляют большую часть данных, которыми обмениваются пилоты и диспетчеры: высоты, векторы, бортовые номера, идентификаторы взлетно-посадочных полос, радиочастоты. Это очень важная информация, которая передается по известному своей зашумленностью каналу, поэтому, чтобы исключить неоднозначность, используют специализированный алфавит. Буквы B и V в устной речи легко спутать, bravo и victor звучат безопаснее. M и N стали mike и november. Числа five и nine, которые особенно похожи, произносятся как fife и niner. Дополнительные слоги выполняют здесь ту же функцию, что и дополнительные выражения в языке говорящих барабанов.

Например, фраза «Возвращайся домой» звучит так: «Пусть твои стопы идут назад путем, который они прошли. Пусть твои ноги идут назад путем, который они прошли. Поверни свои стопы и ноги в деревню, принадлежащую нам».

Постоянство слова

История началась, когда люди научились записывать прошедшие события. Письменность стала громадным информационным прорывом, первым по значимости для человечества.

С помощью слов мы начали оставлять след вроде хлебных крошек – воспоминания, заключенные в символы, которые могут быть прослежены другими. Муравьи оставляют феромоны, следы химической информации. Тесей разматывал нить Ариадны. Теперь люди оставляют бумажные следы. Письменность была нужна, чтобы сохранить информацию во времени и пространстве. До письменности коммуникация была недолговечной и локальной – звуковые волны распространяются всего на несколько метров и затухают навсегда. Недолговечность устного слова воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Речь была настолько призрачным явлением, что редко возникающий феномен эха, повторенного звука, казался магией. «Произнесенный символ, – отмечал Сэмюел Батлер, – исчезает мгновенно, не оставляя следа, и если остается живым, то лишь в умах тех, кто его слышал». Батлер сумел сформулировать данную истину как раз тогда, когда в конце XIX века она была впервые подвергнута сомнению из-за появления электрических технологий сохранения речи. Именно потому, что идея оказалась не безупречно истинной, ее значение стало настолько очевидным. «Написанный символ простирается до бесконечности во времени и пространстве там, где один ум может общаться с другим, – продолжал описывать различия Батлер. – Он дает разуму пишущего человека жизнь, ограниченную временем существования чернил, бумаги и читателей, в противоположность сроку жизни его плоти и крови».

Этапы развития письменности: пиктография – идеография – логография. Временные рамки возникновения каждого этапа различны: так, система китайских иероглифов формировалась несколько тысячелетий – в период от 4,5 до восьми тысяч лет назад. Алфавит, в котором каждому символу соответствует один звук, возник позже, около XVI века до нашей эры. Алфавитный язык – наименее естественный, максимально упрощенный (редуктивный), но прагматичный и легкий для изучения.

Вслед за письменностью стала развиваться логика. Устная речь не слишком пригодна для силлогизмов, ненадежна для строгого анализа и оперирует событиями, но не категориями.

Математика – тоже производная письменности. Древние вавилоняне добились впечатляющих успехов: вычисляли геометрическую прогрессию, извлекали квадратные и кубические корни, разлагали сложные многочлены. Они же изобрели и описали алгоритм.

Два словаря

С развитием письменной речи росло количество слов и понятий. Настал момент, когда потребовались словари. Это был качественно новый уровень работы с информацией.

Первые английские словари появились на рубеже XVI–XVII веков. Их авторы – Ричард Малкастер, Роберт Кодри, Джон Баллокар – ставили цель охватить весь язык или хотя бы наиболее значимую его часть. Ценность слова определяли сами составители.

Эти ранние словари сохранились до наших дней, по ним видно, как формировался язык. Так, понятия, обозначающие взаимоотношения вещей и слов («представлять», «символизировать»), в то время находились в зачаточном состоянии. Науки как системы изучения законов Вселенной еще не было, а вместе с ней не было и научных терминов.

Когда Исаак Ньютон начал свое великое дело, он столкнулся с фундаментальным отсутствием определений там, где они были нужнее всего. Он начал с семантической уловки. «Я не определяю время, пространство, место и движение, потому что они всем хорошо известны», – лукаво написал он. На самом деле его главной целью было именно дать определение этим словам. Не существовало единых стандартов мер и весов. Вес и мера и сами были расплывчатыми понятиями. Латынь казалась более надежной, чем английский, потому что была менее изношена ежедневным употреблением, но у римлян тоже не оказалось нужных слов. По черновикам Ньютона (а не по тем трудам, которые в итоге были опубликованы) можно проследить, как непросто ему было справиться со вставшей перед ним задачей. Он пробовал выражения вроде quantitas materiae. Ньютон попытался объяснить это слово как «то, что возникает из соединения плотности и массы». Он решил использовать больше слов: «Это количество я обозначу как тело или массу». Точных слов катастрофически не хватало. Ньютон не мог продолжать без них. Скорость, сила, гравитация – ни одно из них не подходило. Их нельзя было ни объяснить, ни использовать в объяснении. Вокруг не было ничего, на что можно было указать пальцем для объяснения, и не было книги, в которой можно было найти нужные слова.