Не первая Вера

– Стоять! Я сказал: ни с места! Нарушитель!

Второй охранник с трудом разлепил глаза и с недоумением таращился то на меня, то на своего сослуживца.

В этот момент в другом конце коридора показался Алькальд в сопровождении нескольких офицеров. Они видели, что меня держат на мушке, но на выручку никто не бросился. Алькальд без интереса несколько секунд смотрел в нашу сторону, после чего скрылся за одной из дверей. В голове пронеслось: «Меня застрелит этот пьяный дурак, и никто его не остановит!». Но тут к нам подошел один из офицеров и, взяв меня за локоть, повел в сторону, небрежно бросив:

– Вас приказано доставить в лагерь, идемте.

Я обернулась. Солдат некоторое время продолжал стоять с автоматом наперевес, слегка покачиваясь. Затем сплюнул и отправился обратно на диван.

Меня вывели из здания и усадили в машину. Когда впереди показались ворота лагеря, я с облегчением вздохнула. Никогда не думала, что буду рада оказаться здесь снова.

Глава 24

У ворот меня никто не встречал. Это было неприятно, означало: никто не ожидал, что мне суждено выжить и вернуться. Уже совсем расцвело и все были на работах. По дорожке я отправилась к «своему» домику. Лены не было. Я умылась, но сил раздеться уже не было. Прямо в свадебном платье, я завалилась в постель. Палец, перемотанный обрывком ткани, сильно болел. Я провалилась в глубокую темноту без снов.

– Она скоро придёт в себя? – голос был строгий и немного капризный. «Маргарита», – догадалась я, но глаз открывать не стала.

– Она уже долго спит, так что, я думаю, через пару часов – голос Нины звучал как всегда бесстрастно и размеренно.

– Как очухается, приведите её в порядок, а потом ко мне, – дверь за Маргаритой захлопнулась. На какое-то время повисла тишина.

Потом снова раздался приглушенный голос Нины:

– Ты с ума сошла! А если бы кто-нибудь тебя заподозрил?! Больше никаких выходок, понятно?!

– Она хорошая, – голос Лены был еле слышен – Она мне нравится. Я хотела как лучше.

– Ты у меня очень добрая, всегда привязываешься к «донорам», потом плачешь, когда их «допивают». Не нужно принимать это так близко к сердцу. Её история закончится как всегда. Без исключений. И нам главное, сохранить свои головы, – Нина замолчала.

«Интересно, что такого натворила твоя доченька, что ты так боишься?», – подумала я, но ответ затерялся где-то в подсознании, унося меня опять в глубину.

Когда я открыла глаза, в комнате никого не было. Я даже решила, что весь этот разговор мне приснился. Дверь отворилась и вошла Лена:

– Как я рада, что Вам уже лучше. Вы целые сутки спали. Вам нужно к Маргарите. Она просила. Хм, приказывала.

Я с трудом села на постели и проговорила:

– Разве так было? Она же сказала: приведите её в порядок! А разве я «в порядке»?

Глаза Лены внезапно расширились от ужаса, она бросилась к моим коленям и запричитала своим тихим тоненьким голоском:

– Вы всё слышали? Простите, простите меня, пожалуйста! Вера, прошу Вас, не рассказывайте Маргарите! Меня и Нину сразу убьют! Пожалуйста! Я, правда, хотела как лучше! Я не знала, что Вы выживите!

Я посадила её рядом, стараясь не показывать, что понятия не имею, о чём это она мелет и нравоучительно сказала:

– Я никому ничего не расскажу. Успокойся. Но ты должна мне рассказать всё сама. Сейчас же!

Лена несколько раз хлюпнула носом и, уставившись на свои руки, забормотала:

– Когда Вас стали готовить к последнему выезду, мне сказали прибрать дом для нового «донора». Я поняла, что Вы больше не вернётесь. Мне стало Вас очень жалко. Вы были добры ко мне. Я не хотела для Вас тяжелой мучительной смерти и поэтому я…– она замолчала и продолжала внимательно рассматривать свои руки.

– И поэтому ты… что?

– И поэтому я подмешала яда в торт.

От неожиданности я захлопала глазами:

– Так это ты – таинственный отравитель? Мне казалось, мы поладили. Почему же ты так хотела моей смерти?

Она с жаром заспорила:

– Нет, совсем нет! Наоборот, я хотела Вам облегчить страдания! Вы не представляете, что они могут с Вами сделать! А с ядом Вы бы мучились не долго!

– Прямо как та женщина, которая отведала кусочек твоей отравы, да?

– Это вышло случайно. Я не хотела никому смерти.

– Кроме меня, то есть?

– Ну да. Но я же Вам объясняю: это для Вашего же блага!

Я молчала. Логика конечно странная, но принимая во внимание место и обстоятельства, в которых выросла эта девочка, наверное, она могла считать себя правой.

– Когда я уезжала, это ты приходила меня проводить? Там, в кустах?

– Я, – она горестно вздохнула, – Я очень надеялась, что Вы уже умерли, а Вы были живая, в белом платье. Я расстроилась и убежала.

– Как мило! Ты сейчас не жалеешь, что твой план не сработал?

Лена отчаянно замотала головой. Её признание было прямодушным, а раскаянье искренним. Это подкупало. Злится на неё желания не было, я махнула рукой:

– Ладно. Хорошо, что хорошо кончается.

– Только, постой, меня Алла предупредила, что в торте яд. Она с тобой заодно?

– Нет, нет, – Лена опять округлила глаза, – Она всегда была против этого. Она просто меня любит и когда видит, что я опять э-э… пытаюсь кого-то спасти, очень ругается. Она меня не выдаст, я уверена. Это не в её интересах!

– Тааак, – пораженно продолжала я, – И многих ты до меня отравила, то есть «спасла» по-твоему?

– Только самых-самых любимых! – Лена говорила это таким тоном, будто я должна очень гордиться, что попала в их число, – За два «донора» перед Вами была Ангелина, я «помогла» ей. А до того, ещё Наташа была, а до неё ещё…

– Хватит, хватит, я поняла. У тебя много было «любимиц», которые не от «донорства» померли. Так вот о каких «отравлениях» шла речь, о чём меня предупреждала Алла Семёновна в первый же день. Я серьезно посмотрела на Лену. Она вжалась в сиденье и ждала, что будет.

– Значит, так, – строго начала я, – Обещай мне больше не подмешивать ничего в еду, да и другими способами не нужно помогать мне проститься с жизнью. Если я правильно поняла это место, здесь нет с этим проблем у таких, как я.

Лена с готовностью кивнула.

– Значит, с момента как я вернулась, прошли сутки, да?