Свидетель

Проулок за медицинским учреждением и СТО, между одноэтажных домов и до ближайших фонарей у рельсов вокзала. Начинается самая пугающая часть. Алиса привыкла в буквальном смысле к каждому камню, но держалась наготове. Ее с детства пугала темнота. Мама пыталась приучить спать без света, но каждый раз это заканчивалось лишь большими слезами. Даже теперь она не гасит свет перед сном. Погружаясь в мысли и следя за дорогой, оказалось, что совсем не страшно в очередной раз пройти по привычной темной улице. Теперь ее силуэт на земле стал длиннее от фонаря у вокзала. Так успокаивает, подходя все ближе, тень уменьшается. Страха все меньше, а света больше.

Алиса прошла по тем же самым деревянным дощечкам между рельсов, и вышла уже к большой дороге. Белое пальто шуршало по улице в сторону пекарни, в которой она каждый день работала. Тихое место, без лишних громких людей, в окружении тепла и покоя. Алису отделяла стена от бесконечного потока покупателей. Эхом до нее доносились разговоры, редкие конфликты за прилавком. Казалось, она совсем не здесь. Она продолжала готовить и не контактировала с людьми, находя упование в своей работе. По-детски делала игру из работы. Как будто мама снова пустила на свою кухню и разрешила трогать руками тесто. Нежно размешивая, прикладывая к нему силы всего хрупкого тела, Алиса каждый раз будто отдавала через руки все, что у нее было в сердце. Это было не от любви к людям, а от бесконечной влюбленности в работу.

Только войдя внутрь, еще так же холодно. Почти как на улице. Сразу же переодевшись в рабочее, помыв руки, Алиса начала разжигать пространство собой. Даже от включенных печей нет такого тепла, что от самой девушки. Через несколько минут помещение уже заполняется запахом свежего хрустящего хлеба. Алиса уже давно не обжигала руки. Казалось, от любого прикосновения, даже к пышущему хлебу, она греется от него, и он не может причинить ей вред.

Небольшое пространство кухни уже заполнено запахом не только свежего хлеба, но и сладкой выпечки, за которой часто бегали старшеклассники из ближайшей школы и студенты местного колледжа. Особенно щемило в сердце, когда взрослые люди, скорее всего родители, покупали несколько сдобных булок со сладкой начинкой для своих детей. Порой, когда работа почти затихала и Алиса уже готовилась уходить, она слышала эти теплые диалоги за стеной от себя, за кассой.

Так и пройдет еще один день в покое и тепле. Еще до пяти часов вечера, Алиса выйдет с работы домой и пройдется тем же самым маршрутом, с теми же мыслями и воспоминаниями и редкими инициативами что-то изменить.

2 Глава. Нахождение.

Алиса, раскрасневшаяся от тепла печей с булочками, вышла на холодную улицу. Контрастом температур ударило даже через пальто. К огромному счастью, не было такого сильного ветра, как вчера. По дороге не так уж и много людей. По времени, все еще на работах. Лишь одна краснощекая девушка шла по пустующим бесснежным холодным улицам, все так же погружаясь в свои мысли.

На вокзале еще осталось совсем немного людей. Буквально только что отъехал поезд. На перроне чуть толпились люди с сумками и чемоданами наперевес. Белой каплей через небольшую толпу просочилась Алиса и вновь шла по рельсам к домам. Навстречу ей шел мужчина, слегка полноватый и среднего роста. Он смотрел внутрь своей приоткрытой коричневой куртки и что-то поправлял в ней. Он не смотрел на дорогу, от чего столкнулся плечом с Алисой. Девушка в неловкости и стеснении пошла дальше, не забыв бросить в след уже уходящему кроткое «простите».

Одноэтажные покосившиеся деревянные домики пригибались к пустым грядкам за деревянными заборами. Небо оставалось таким же серым, как и вчера. Из-за отсутствия ветра, казалось, что небо абсолютно неподвижным куполом висит над городом, опираясь на редкие многоэтажные дома. Совсем редкие прохожие выбивались из пейзажа быстрым шагом и взглядом в пол.

Доходя до поворота к забору больницы, Алиса услышала очень высокий писк, походящий на плачь. Девушка замерла на середине дороги и вслушивалась в направление этого звука. Казалось, что какой-то безответственный человек выкинул совсем маленького котенка. Алиса свернула и пошла на плачь. Казалось, что нужно идти за красное кирпичное здание СТО. В голове уже были мысли, что нужно будет по пути домой зайти в ветеринарную аптеку и купить хотя бы средство от блох и какое-нибудь питание для нового жильца пустующей белой квартиры.

Пока девушка шла на звук, на ее пути валялись совсем маленькие порванные детские вещи. Они не были побиты грязным дождем, будто только выкинули. Небольшая оранжевая ветровка с вырванным замком, белая майка с фиолетовой бабочкой с порванными бретельками, половина красной юбки в рюшах и стянутые гармошкой белые колготки.

Придя на звук, Алиса увидела девочку от силы лет трех, лежащую на бетонном люке. Бледное тело было практически полностью залито кровью от колен до ребер. Худые колени бессильно содрогались чуть внутрь, словно пытаясь закрыться, не имея сил сделать этого. Тонкие руки лежали ладонями вниз на бетоне и пальцами скользили по железному люку. На грудной клетке виднелись бугры сломанных ребер, которые содрогались в попытках сделать вдох. Лицо залито кровью из носа. Беззубый рот в немом крике открывается и закрывается на манер рыбы. Вокруг головы валялись выбитые молочные зубы девочки. Гигантские зеленые глаза в окружение белесых ресниц моргали и смотрели на небо. Увидев Алису, девочка начала следить за ней взглядом и пыталась что-то сказать, но из нее рта доносились лишь хрипы и бульканье крови.

Алиса с ужасом и страхом смотрела и не походила к ребенку до тех пор, пока сама девочка ее не заметила.

– Солнышко мое. Маленькая моя. – Алиса подобрала с выцветшей серой травы кусочек разорванной юбки и накрыла истерзанное тело еще живого ребенка. – Бедная моя. Тебе холодно. Как взять-то тебя? Как помочь? – сама девушка была напугана и в ужасе от увиденного.

Алиса продолжала пытаться успокоить ребенка. На голубых глазах девушки уже выступили слезы. Боясь причинить только больше боли, Алиса начала пытаться взять трехлетнюю девочку на руки. Голова, покрытая побоями, болталась из стороны в стороны. Почти бесцветные кудряшки были пропитаны кровью из раскрытых ран. Алиса положила затылок ребенка себе в левую ладонь. Пытаясь излишне не тревожить зияющую рану, просунула правую руку к спине ребенка. Прижимая маленькую девочку к себе, старалась не давить, что бы ни сделать еще больнее. Когда Алиса подняла девочку на руки, из горла донеслось подобие слово, разбавленное удушливым звуком поднимающейся крови из легких.

Алиса развернулась и понесла девочку к дороге, в сторону больницы. Она чувствовала, как по ее пальцам стекает что-то густое и мокрое из головы и по ногам ребенка. Алиса старалась идти ровно, бережно неся изувеченную девочку, подавляя в себе желание бежать, дабы не сделать ребенку не нарочно хуже. Только выйдя с едва протоптанной тропинки из-за кирпичного здания СТО на асфальтированную дорогу к больнице, Алиса встретилась с полнотелой пожилой женщиной. До того, как она посмотрела на ношу девушки, ее глаза уже были встревожены. Увидев избитую девочку, бабушку настигла истерика: она закрыла рот руками, начала в ужасе кричать, то пятилась назад, то подходила ближе, словно сама боялась ее. Алиса лишь мельком посмотрела на нее и продолжила идти к больнице. Благо, железные ворота всегда были открыты.

Подойдя уже к самой двери, вышел рослый мужчина лет сорока на вид. Его лицо показывало, что он полностью в своих мыслях и переживаниях. Увидев Алису, он в растерянности резко отошел из дверного проема. После подобия воя в просьбе о помощи, мужчина развернулся, и не обходя девушку, придержал ей дверь своей длинной рукой.

Все вокруг было выстелено белой плиткой, на которой таким кровавым пятно сияла Алиса с девочкой. По ее лицу уже успели скатиться первые слезы, но она не позволяла себе разойтись в эмоциях.

Подходя к стойке регистрации, на Алису бросила взгляд рыжеволосая медсестра лет тридцати, которая мгновенно сменила смесь пренебрежения и раздражения в лице на ужас и желание помочь. От этого импульса она встала, но так же замерла, смотря на окрашенные темной кровью прозрачные кудри на проломленной детской голове, словно не могла понять, что происходит. Ее рот несколько раз открылся и закрылся, не издавая ни звука. После этого женщина сбивчиво что-то быстро проговорила и жестом остановила Алису, убежав куда-то вглубь здания по бесконечному кафельному коридору с вереницей дверей кабинетов.

Алиса продолжала держать девочку на руках, бормоча себе под нос какое-то подобие колыбельной. Найдя пальцем предположительно не поврежденную часть черепа, Алиса начала гладить ее указательным пальцем, продолжая удерживать и прижимать ее к своему белому пальто. Ребенок на руках лишь тихо плакал и пытался что-то сказать, но каждая попытка прерывалась всхлипами.

Спустя примерно минуту, из коридора выбежали несколько людей в белой и синей медицинской одежде, толкая возле себя одну такую же белую кушетку. Подойдя ближе, Алиса без просьбы, положила на нее истерзанное тело еще живой девочки, сперва аккуратно опустив голову, затем убрала руку из-за спины. Ребенок смотрел поочередно на каждого из присутствующих, провожая каждого своими зелеными глазами. Кусочек разорванной юбки, которым Алиса накрыла живот девочки, пропитался кровью и немного прилип и к телу ребенка, и к некогда белой ветровки самой девушки, от чего немного с хрустом и шуршанием отклеилась, оставаясь на изувеченном теле. Увидев повреждения, сами врачи несколько секунд стояли возле нее растерянно, сами не осознавая, что делать. Крови на ней стало лишь больше. Переносная кушетка казалась такой гигантской для хрупкого тела, едва занимавшего половину всей длинны.

Лишь когда врачи, переговариваясь между собой, увезли девочку, Алиса взглянула на свои руки. Они были плотно покрыты темно-вишневой кровью, которая уже начала запекаться на ее коже, вперемешку с влажной грязью и кусочками травинок. Она начала безуспешно оттирать, скорее гладя руки, оттирала эту смесь с ладоней. На некогда белом пальто зияло гигантское кровавое пятно на половину груди, стекающее вниз. Алиса еще даже не смотрела на него.

В это же время дверь больницы открылась, и в нее вошли несколько мужчин в темно-синей полицейской форме. Не нужно удивляется их быстрому приезду. Скорее всего, они буквально просто перешли дорогу с отделения до больницы. Оба они были весьма рослыми, больше метра восьмидесяти. Только один был чуть шире и светлее второго. Светловолосый полицейский и подошел к всё так же растерянной Алисе, видя кровь на ее одежде.

– Здравствуйте. – мужчина склонился к девушке, пытаясь заглянуть в глаза. Как только сумел встретиться взглядом, продолжил – Младший лейтенант полиции Антипин Сергей Дмитриевич. – в целях формальности протараторил узкими губами, пока пытался взять за руку Алису, пока та продолжала отковыривать чешуйки запекшейся крови от ладоней, бросая их песком на белый кафель вестибюля.

Алису словно вырвали в реальность. Две пары прозрачно-голубых глаз смотрели друг на друга несколько секунд, пока это молчание не прервал Сергей вопросом:

– Как вас зовут?

От услышанного Алиса словно еще сильнее пришла в себя. Мимика на ее лице наконец-то начала двигаться, а глаза бегали в раздумье, словно она вовсе забыла, как ее зовут.

– Алиса.

– Алиса. Хорошо. – Мужчина произносил каждое слово, протягивая гласные, успокаивая встревоженную собеседницу. Он взял ее ладони в свои и повел в сторону, от достаточно оживленного коридора, к окну. Алиса послушно перебирала ногами, шурша одеждой. На удивление, мужчина не испытывал брезгливости к крови на руках девушки. По крайне мере, не показывал этого. – Можете рассказать, что случилось? – Антипин по прежнему старался ловить взгляд Алисы, пока его безмолвный черноволосый коллега доставал какие-то бумаги из папки и, будто в стеснении или неловкости, нарочно старался не смотреть даже в ее сторону.