Гейм Овер

– Только попробуй! – стала и я угрожать подобно ему. – Это мой водитель, и ни с каким другим, я больше никогда в машину не сяду, понятно тебе?

Опять посмотрев в растерявшиеся глаза Михаила, я видела его замешательство, но тут же услышала характерный щелчок открытия всех дверей и быстро среагировав, вылетела на улицу.

– Алёна! – раздалось за моей спиной. – Вернись обратно!

Сделав вид, что этот человек мне совершенно не знаком, я отчего-то улыбнулась сама себе и, проходя через лабиринт стоящих в пробке машин, уже ничего не боясь, двигалась вперёд. Повалившие пушистые снежинки приятно таяли на моём лице, придавая бодрости, а может даже гордости, что я, наконец, решилась дать ему отпор.

Обернувшись, я увидела, как он сел обратно в машину и даже не попытался остановить меня. Вот и вся любовь. Ну, а что я хотела, чтобы он погнался за мной и стал умолять остаться, просить прощения и другие подобные сентиментальности? Он не способен на это, да и к тому же постоянно боится, что его кто-нибудь пристрелит ненароком. Трус…

Обойдя ещё несколько машин, я вышла на тротуар и пошла не торопясь, особо не задумываясь над маршрутом. Одно я знала точно, в институте сегодня мне делать нечего. Если быть откровенной до конца, мне никогда нечего там делать, потому что отличный балл поставят и так, за то, что я дочь самого богатого нефтяника в стране. Им безразличны мои знания, моя внешность, мои интересы… им нужны только деньги моего отца и получив их, я автоматически становлюсь умницей, красавицей и разносторонней девушкой. Как противно, у меня нет больше никаких сил, терпеть всё это…

Улыбка сменилась унылым отчаянием и по моим щекам потекли обжигающие слёзы.

Господи, почему я родилась именно в этой семье? Я уже столько раз задавала тебе этот вопрос, а ты всё молчишь. Почему? Почему я? Зачем это нужно? Я же чувствую, что чужая в этом мире. Всё, что окружает меня – не моё. Я ничего не узнаю и совершенно растеряна. Мне не нужны эти огромные деньги, я не хочу славы и признания, я вообще уже ничего не хочу,… живу по инерции, так как некуда деваться. Но ведь должен же быть в этом какой-то смысл? Родилась же я зачем-то именно здесь и сейчас…

Мысли лихорадочно сбивались с толку; то я думала о недавнем разговоре с отцом, то пыталась вспомнить свою маму, то размышляла на тему глобального… Понимая, что должна хоть что-то сделать, чтобы изменить свою жизнь, я стала искать выход.

На секунду представив себя в собственный день рождения в платье, стоимостью не меньше полумиллиона, в огромном здании, наполненном незнакомыми и малозначащими людьми, пытающимися снискать моё одобрение, я вздрогнула. Но ведь именно так и будет, если я не найду какое-то решение. Он будет требовать от меня, чтобы я улыбалась на камеру, была в центре всеобщего внимания, говорила, как я люблю отца и его процветающий бизнес, как стану через каких-то полгода дипломированным юристом, а ещё через годик другой займу определённое место в политике. Конечно, я могла бы напиться в доску, станцевать стриптиз на пару с каким-нибудь депутатом, грязно выругаться матом на очередного фотографирующего меня журналиста; может, даже пошвыряться закуской в разного рода дам и их кавалеров и попытаться влиться в оркестр, чтобы сыграть с ними на скрипке; и ещё, спеть дуэтом в караоке с каким-нибудь официантом…

Идея неплохая, но всё же глупая. Я уже давно не ребёнок и должна действовать по-взрослому. Надо что-нибудь придумать, у меня слишком мало времени…

Остановившись, я засмотрелась на идущую впереди девушку, которая держала на коротком поводке свою собаку. Проходя мимо витрины, она остановилась разглядеть рекламируемый товар. И вот, она уже привязывает своего питомца к перилам этого же магазина и заходит внутрь. Собака, словно этого и ожидая, начинает грызть свой поводок, пытаясь освободиться, но размеры животного не позволяли так просто перегрызть кожаный ремень.

Я продолжала просто стоять и смотреть на эту картину, а пёс, начал поскуливать и явно впадать в отчаянье. Но ещё через мгновение, он стал пробовать дергать головой, чтобы высунуть её через ошейник. Со стороны это выглядело не более чем жалкой и не осуществимой попыткой к бегству, но когда смышлёное животное принялось помогать себе лапами, просто выворачиваясь наизнанку, собака вдруг оказалась на свободе и громко тявкнув, рванула в мою сторону. Она, ликуя, неслась ко мне и показалось, сейчас сшибёт меня с ног. Но она лишь пронеслась мимо меня, завернув куда-то за угол дома.

Она просто… сбежала. Несмотря на все трудности и, казалось бы, непреодолимые преграды, просто сбежала. Это маленькое открытие заставило меня улыбнуться и вновь поверить в свои силы. Так неужели я глупее этой собачки и не смогу сбежать, так же, как и она?

Глава 3

Весь следующий день я отсыпался, даже не слыша ни шестнадцать пропущенных вызовов, ни звонков в дверь, ничего, что могло бы разбудить. Проснувшись в шесть утра, я почувствовал жуткий голод. Но открыв свой холодильник, понял, что съесть ничего кроме одного единственного яйца, бутылки кетчупа, баночки горчицы и банки пива, ничего не смогу. Резко захлопнув его обратно, захотелось выругаться.

Кому скажи не поверят, что имея миллионы на счёту, у меня абсолютно девственный холодильник и нет даже куска хлеба в доме. Давно пора завести какую-нибудь повариху, да и уборка моей берлоге не помешает. Сколько здесь уже перебывало женщин, и хоть бы одна сделала подобие уборки… циничные стервы!

Вдобавок к голодному утру, мой лоб встретился с открытой дверцей кухонной полки, но это оказалось не самым обидным. Хуже всего, что у меня нет даже кофе и набитая шишка заработана зря. В очередной раз, громко выругавшись, я, накинув куртку, вышел из дома, потому как делать здесь больше нечего.

На улице была ещё глубокая ночь. Снег валил так, что дальше двадцати метров вряд ли что можно было бы увидеть. Сев в машину, я врубил на всю мощность музыку, и не обращая внимания на погоду, тут же сорвался с места.

И когда же закончиться эта зима? Встаёшь – темно, приезжаешь домой – темно. Вечная слякоть, сугробы, гололёд, как же всё надоело. Может, это и есть депрессия, про которую так любят болтать психологи и прочие разводилы на деньги? Даже бедняжка Мари заметила, что я напрягся, глупышка. Надо и, правда, пристроить её куда-нибудь. Подарок на новый год, так сказать сделать.

Нет, я действительно устал. Никогда такого не было, чтобы я проспал целые сутки напролёт. Ещё эта тётка бешеная, Себастьян со своими загребущими лапами, жалкий журналист, возомнивший себя супер героем. Да и сам вечер прошёл в общем, совсем не так, как того хотел я. Охамевшая охрана даже не пыталась отработать свои деньги нормально, пуская всякую голытьбу внутрь. Пусть она работала уборщицей, но это не повод пропускать её на конференцию в качестве гостьи. Надо провести сегодня чистку. Всех уволю к чёртовой матери, чтобы другие боялись. И найму, наконец, себе домработницу…

– Идиот! – заорал я, как ненормальный, резко вдавливая педаль тормоза.

Но обледеневший асфальт не поддавался, и круто вывернув руль, я попытался объехать внезапно появившегося на дороге человека. Задев его руку боковым зеркалом, я давил на тормоз изо всех сил и, в конце концов, остановился. Лёгкий шок сменился гневом и, выйдя из машины, я был уверен, что если этот дурак ещё жив, то я сам непременно прибью его чем-нибудь.

Подбежав к оцепеневшему телу, я уже наверняка убедился – это мужчина. Он лежал совершенно неподвижно, хотя я готов поклясться, что едва лишь задел его руку.

– Мужчина, вы слышите меня? – отчего-то струхнул я не на шутку, предполагая исход ситуации. – Мужчина! – сказал я ещё громче и, дотронувшись до плеча, перевернул его на спину.

Этот тип сразу же открыл глаза, и по их выражению не сложно было догадаться, что он либо в доску пьян, либо напрочь обдолбанный наркоман. Страх сразу улетучился и я вновь почувствовал отвращение ко всему миру и тем более к этому недоноску.

– Ты понимаешь, что я чуть не сбил тебя, идиот? – выругался я, теряя самообладание. – Встать, можешь?

Он ничего не отвечал, а лишь смотрел на меня взглядом, от которого мне впервые в жизни стало не по себе. Это был мужчина под пятьдесят, если не больше, с ненормально горящими глазами.

– Вас отвезти в больницу? – задал я вопрос, оглядываясь по сторонам, только сейчас сообразив, что мы стоим посередине проезжей части дороги, и в любую секунду нас может сбить.

Продолжая молчать, мужик медленно поднялся на ноги и, повернувшись ко мне спиной, пошёл прочь. Не понимая, что делать в такой ситуации, я всё-таки решил остановить его и до конца понять, всё ли с ним в порядке.

– Подождите! – выкрикнул я в темноту, сойдя с проезжей части на обочину. – Давайте я подвезу вас. Куда вам надо?

Повернувшись ко мне лицом, я снова увидел эти глаза не совсем нормального человека. Они буравили меня так, словно пытались пролезть внутрь моего тела, что-то пристально рассматривая там. Я мысленно съёжился и не став больше пытать судьбу, развернулся, чтобы уйти.

– Бойся своих страхов! – раздалось позади меня хриплым басом. – На тебя уже легла печать скорби. И помни, – эхом раздался страшный голос, заставивший меня замереть на месте, – боль спасёт тебя, если ты поймёшь её суть.

– Кто вы? – вырвалось у меня.

Но обернувшись, я никого не увидел. Мужика словно и не было; никаких следов, теней, вообще ничего, впереди распростёрлось лишь заснеженное поле. Снег уже перестал идти и я чётко видел, что здесь – никого. Послышались звуки приближающихся машин и яркие фонари стали ослеплять мне глаза.

Ничего не понимая, я на автопилоте пошёл к машине.

Через пару минут взял себя в руки, а всё произошедшее списал на усталость. Сколько же можно, в конце концов, не спать, постоянно переживать и дергаться по каждому вопросу? Всё, пора отдыхать. Иначе придётся записаться к психологам и пить какие-нибудь антидепрессанты. Если до этого момента я ещё сомневался в своих догадках, то теперь не оставалось и тени сомнения.

И окончательно успокоившись, я отравился в офис. Зазвенел мобильник.

– Да, – отрывисто ответил я, выруливая.

– Артём Владимирович, здравствуйте, – услышал я голос своего водителя. – Вы сегодня сами за руль?

– Да. Я позвоню, когда вы мне понадобитесь, – и, отключившись, сразу переключился на звонившего Олега. – Да, говори.

– Привет. Где ты был? Я сутки уже звоню тебе. Ты видел заголовки газет?

– Что, неужели ваш журналюга осмелился замахнуться? – проигнорировал я первый вопрос Олега, переходя сразу к делу.

– Более того, он повтыкал туда интервью с друзьями умершего Егора, где те подробно рассказывали, как он обожал игру и не мог прожить без той и дня. Но это цветочки. Кроме Егора, он откапал ещё какого-то Пашу, который будучи очень занят во время игры, никак не реагировал на уговоры матери, выключить компьютер. В итоге, он укокошил свою мать и, спрятав её в шкаф, продолжал играть практически круглые сутки двенадцать дней подряд, пока не стало вонять так, что он был вынужден выйти из комнаты. Дело дрянь!

– Да, перестань! Скоро буду в офисе и обсудим.

Бросив в ярости мобильник, я втопил на газ.

Вот, урод! Хочешь поиграть со мной? Давай поиграем, и я покажу тебе, кто здесь выше. Это даже хорошо, что ты нашёл именно подобные случаи. И тот и другой были просто психами, всё вопросы сразу отпадают сами собой. Лучше бы взял денег дурак и сидел бы себе где-нибудь на Мальдивах, покуривая травку.

Быстро добравшись до работы, я не смог толком найти парковочное место, так как некуда было даже плюнуть, не то, что пристроить несколько тонный автомобиль. Не успел я появиться возле офисного здания, как мою машину окружила толпа журналистов, фотографов и прочих писак. Закрыв все двери, я стал набирать Олегу.

– Что здесь за цирк? Вызови охрану на улицу, я не могу выйти из машины.

Через минуту ко мне подбежали трое крепких ребят в форме и попытались растолкать собравшееся стадо. Кое-как вытиснулся из машины. На меня тут же обрушились со всех сторон каверзные вопросы вперемешку с фотоаппаратными щелчками.