Легенда о розе. Цена предательства

Неспроста он объявился. Пришел требовать свое. Только кто ж ему теперь отдаст? Капиталы его семьи давно поделены между Шумовыми и нами, Стародубцевыми, завод продан.

Фамилия Кляйс больше не числится в списке хозяев нашего города.

Но не это самое неприятное. Я не могу отрицать факт, что этот гад все еще волнует меня. Что его развязное поведение и наглая ухмылочка заставляет сердце биться чаще.

Ненавижу мудака.

Достаю из сумки звонящий телефон и принимаю вызов.

– Ирма, ты где? Скоро будешь? – спрашивает в трубке голос Митрича.

Ясно. Значит, все уже в курсе.

– Да, скоро буду.

– Крысеныш вернулся, – после недолгой паузы проговаривает он.

– Знаю. Встретились уже.

– Как? Где? Когда? – тараторит мой крестный.

– Только что у Гиви… – отвечаю я, – Митрич, давай дома поговорим.

Присутствие Алекса меня не смущает. Он мой телохранитель во всех смыслах этого слова, и от него секретов нет. А вот говорить о подобном при водителе – моветон.

– Жду, Ирмочка, не задерживайся.

– Угу…

Отключаюсь и роняю телефон на колени. Давящая на виски головная боль поднимает волну тошноты.

– Я займусь им, – подает голос Алекс.

По спине змейкой ползет холодок. Просто я очень хорошо знаю, что Грозовой имеет в виду.

– Не надо… Пусть просто уберется из города.

Пусть живет, но где-нибудь на другом конце Света.

Ловлю внимательный взгляд Алекса в зеркале, тихо усмехаюсь.

– Роз купи мне.

Молча кивнув, он говорит Вадику, где остановиться и выходит из машины в цветочный бутик. А уже через несколько минут на мои колени опускается охапка благоухающих красных роз.

– Спасибо, – бормочу тихо, поднося бутоны к лицу.

Розы. Моя слабость. Ни дня не могу прожить без их аромата, только они в силах восстановить мое душевное равновесие.

Наполняю легкие их запахом и чувствую, как отступает головная боль, дышу ими, пока едем до дома.

Наша усадьба находится за городом. На охраняемой территории площадью почти в 20 гектаров. Помимо жилой застройки, мы владеем огромным сосновым бором, чистым озером, полем для игры в гольф, теннисным кортом, а также базой для подготовки и тренировки силовиков для наших охранных агентств.

Миновав шлагбаум, проезжаем засаженную голубыми елями аллею и останавливаемся у металлических ворот, которым позавидовал бы любой среднестатистический средневековый замок. Пережиток девяностых.

Бесшумно разъехавшись в стороны, они пропускают мой Мерседес уже непосредственно во двор нашего дома.

– Ты как? Легче стало? – помогая мне выйти, спрашивает Алекс.

– Да.

Подхватываю букет и иду в дом. Вручаю его встретившей меня на пороге Люсе, нашей домработнице и сразу направляюсь в кабинет дяди, надеясь найти там Митрича.

– Привет, – целую старика в пухлую, как у ребенка щеку и опускаюсь в объемное кресло, стоящее во главе овального дубового стола.

Митрич начинает суетиться, наливает для меня стакан воды, себе – виски со льдом. Достает из внутреннего кармана частый гребешок и причесывает заметно поредевшие за последние годы волосенки.

Смешной и безобидный на первый взгляд, но каждая собака в нашем городе знает, что Залозный Николай Дмитриевич волк в овечьей шкуре. Человек с нюхом ищейки и хваткой бульдога. Много лет был правой рукой моего отца, а после смерти родителей по наследству перешел моему дяде Олегу Петровичу Стародубцеву.

Не имея собственной семьи, живет в нашем доме и фактически является членом семьи.

Сделав внушительный глоток виски, ставит стакан на стол и закусывает долькой лимона.

– Он еще вчера засветился. Устроил дебош в Шумовском клубе.

– У Шумовых? – быстро переспрашиваю я.

Зачем он к ним пошел? Тут одно из двух – либо оказался в их клубе по чистой случайности, что неудивительно, потому что львиная доля ночных заведений нашего города принадлежит им, либо решил играть сразу на два фронта.

Ему известно, что между Стародубцевыми и Шумовыми застарелая вражда.

– Ни с кем из Шумовых не общался, – тут же добавляет Митрич, – набухался и свалил с первой попавшейся шлюхой.

На последних словах стискиваю стакан в пальцах до побелевших костяшек.

Кобель.

– Как думаешь, зачем вернулся?

– Кто ж знает, что в его дурной башке? К тебе зачем сунулся?

– Просил встречу с дядей организовать.

– Даже так? – удивляется старик.

Ослабив галстук на шее, задумчиво потирает круглый подбородок. Сомнений нет, уже завтра ему будет известен весь расклад.

Наш Митрич знает все обо всех. Без его ведома в городе вороны не каркают и кошки не родят. У него уши и глаза абсолютно повсюду. Недаром дядя называет его старой сплетницей, хотя, чего греха таить, его любопытство выручало нас не раз и не два.