– Бах! – крикнул внезапно Собеседник. Власов от неожиданности вздрогнул, что заставило человека за стеклом рассмеяться. – Расслабьтесь, полковник. Угроза миновала. Хотя, признаюсь, я был готов к тому, что вы захотите вновь принести себя в жертву. Тем не менее, вам хватило мужества принять правильное решение, и я уважаю ваш выбор!
– Может быть, хватит тянуть кота за хвост?! – рыкнул Евгений, уже не сдерживая себя.
– Тише, тише, полковник, не стоит так нервничать!
Власов с трудом перевел дыхание.
– Где, когда и как я должен это сделать?
– Давно пора было перейти к деловому разговору, – усмехнулся Собеседник. – Точные указания о времени и месте вам будут даны позднее. А вопрос «как», думаю, в ответе не нуждается. Вы произведете ОДИН точный выстрел, чем избавите нас и свою семью от проблем. После – вашей жене будет введен необходимый препарат, который спасет ее жизнь. А теперь самое главное: с момента начала операции вы не должны контактировать ни с кем из своих коллег, друзей и знакомых.
– Я нахожусь на службе. Как вы себе это представляете?
– Полковник, неужели вы думаете, что мы не учли такой нюанс? После того, как вы покинете эту комнату, вы отзвонитесь командиру и объясните вашу сложную семейную ситуацию, в связи с чем вы срочным образом вынуждены улететь с семьей на родную планету жены, горячо вами любимый Деус, так как якобы только местные врачи могут справиться с ее проблемой. Это же вы объясните своей дочери.
На быстрые сборы у вас будет 2 часа. Чтобы все выглядело как можно правдоподобнее, перед предполагаемым вылетом можете заехать в больницу к вашему другу Горскому, которого, как мне только что сообщили, уже везут туда на операцию.
Внутри у Евгения все похолодело:
– Что с ним? – проговорил он не слушающимся языком.
– О, не волнуйтесь, царапина. Детали узнаете в больнице. Успеете даже с ним попрощаться. Мы же не звери какие, чтобы не дать вам возможность в последний раз пожать ему руку.
В последний раз?…
– После убийства Террела я не смогу вернуться…
– Именно поэтому я и даю вашей семье шанс начать новую жизнь, под новыми именами и на любой планете по вашему выбору. Но давайте все же вместо слова «убийство» использовать термин «ликвидация», как-то он мне больше по душе.
Да какая у тебя, к чертовой матери, душа!
– Как вы это намерены обставить? – бездушно произнес Евгений, начиная понимать весь ужас положения, в которое его загнали.
– Ваш космолет потерпит катастрофу на пути к Деусу. Этот факт будет донесен до вашего начальства и друзей. Такой трагический конец для полковника военно-космического флота! Жаль. Очень жаль. Может вам даже присудят награду посмертно.
– Какая же ты редкостная сволочь…
– Не выражайтесь, Власов. Вам это не идет. И не смотрите с такой ненавистью в зеркало. Подозреваю, что этот взгляд предназначен мне, но я сижу чуть левее.
– Как я всё это объясню жене?
– Исключительно заботой о ее здоровье!
– Она не поймет!
– Уверяю вас, дорогой. Беременная женщина в тяжелом положении будет готова уцепиться за любую соломинку во имя спасения своего ребенка. А вот каким образом вы добьетесь ее согласия исчезнуть для всего мира – целиком и полностью ваша проблема. Но уверен, что вы справитесь.
Со злостью стиснув зубы, Власов с трудом кивнул.
– Прекрасно, полковник! Я знал, что мы договоримся. – удовлетворенно подытожил Собеседник. – А сейчас разрешите откланяться, да и вам советую не задерживаться. У нас впереди много дел.
– Руки хоть развяжете?
– Боюсь, в том опасном моральном состоянии, в котором вы находитесь сейчас, я не рискну отправлять к вам людей. Освободитесь сами, мы знаем, вы это умеете. Узлы затянуты таким образом, что это не отнимет много времени.
– А вам даст необходимую фору, чтобы не дать мне возможности вас увидеть.
– И снова вам плюсик за догадливость, полковник. Всего хорошего.
– Можно последний вопрос?
– Слушаю вас, Власов.
– Не подскажете, как мне добраться до дома? А то дорогу сюда я немного проспал.
– У выхода припаркована ваша машина. Как ею управлять, надеюсь, вам напоминать не нужно? Голова уже не кружится, тошнота прошла? Я могу вас оставить, не переживая о вашем здоровье?
– Сделайте милость.
– Да, и еще, полковник: не пытайтесь нас искать. В нужный момент мы сами свяжемся с вами. Когда будете готовы – вы получите все необходимые инструкции… Не прощаюсь!
Власов ничего не ответил.
Некоторое время он еще слышал шорохи за стеной, после чего звуки смолкли. В отдалении прозвучал звук заработавшего двигателя, который, постепенно, стих.
Собеседник уехал.
Отсчитав про себя пару минут и убедившись в том, что он точно остался один, Евгений, ругаясь всеми известными ему словами, стал освобождаться от веревок.
Глава 4. Лжец
Спустя долгие десять минут, выжавшие из него все соки, узлы на запястьях ослабли и Власов смог, наконец, освободиться. Стертые в кровь руки слушались плохо, и прежде чем приняться за веревки на ногах, ему пришлось еще некоторое время посидеть, растирая затекшие мышцы и восстанавливая дыхание. Бедро в месте укола противно зудело, и почему-то сильно болело правое плечо, возможно, он мог удариться, когда его перетаскивали из машины в это место?
Закатав рукав, Евгений озадаченно нахмурился, увидев залепленную пластырем припухшую шишку немного выше предплечья. Ощупав кожу и обнаружив под ней маленькое твердое уплотнение, полковник посмурнел еще больше. То, что он поначалу принял за ушиб, на деле оказалось вживленным под кожу микромаячком. От него сверху вниз по руке тянулась выведенная черным маркером надпись: «ИЗЪЯТИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ!». Крупные печатные буквы заканчивались стрелочкой, указывающей на ранку, и завершалось это нательное «граффити» грозно оскалившимся смайликом.
Художники, мать их так!.. Юмористы грёбаные…
Со злостью одернув рукав, Власов сбросил с ног оставшиеся веревки, и, поднявшись, бегло оценил свое физическое состояние, оставшись им вполне удовлетворенным. Голова уже практически не кружилась. Небольшую слабость и сухость во рту, да ноющую боль в натертых конечностях можно было пережить, а вот с подорванным боевым духом надо было срочно что-то делать.
Не слыша за стеклом гипнотического голоса человека, крепко державшего отныне Евгения и его семью в своих руках, полковник стал понемногу успокаиваться. Только заставив себя отключить эмоции и сохраняя холодность рассудка, он мог начать действовать.
Беглый осмотр помещения, в котором его держали, ничего не дал. Дом, состоящий из трех небольших комнат, был абсолютно пуст. Зайдя в каморку, скрывающуюся за зеркалом, он увидел только одиноко стоявший по центру стул, на котором по всей видимости и восседал Собеседник, наблюдавший со своего места за пленником. Микрофон, проектор и всю используемую электронику неизвестные забрали с собой.
Что ж, не стоило и надеяться обнаружить здесь какие-либо следы…А на более глубокие поиски улик – времени просто не было.
В который раз чертыхнувшись, и толкнув незапертую входную дверь, Евгений вышел на улицу.
Переступив порог небольшого одиноко стоявшего на опушке леса домика, он пораженно замер, недоверчиво уставившись на свой автомобиль, заботливо припаркованный перед самым крыльцом. Дверь со стороны водителя была открыта, ключи вставлены в замок зажигания, ножны со вложенным в них клинком аккуратно лежали на переднем пассажирском сидении, но… все стекла были ЦЕЛЫ! Если не знать о недавнем происшествии на дороге, никто не смог бы догадаться, что несколько часов назад машина была подвергнута обстрелу.