Чужая игра

– Медленно ложитесь на траву, носом в землю, руки за голову.

– Одежду пачкать жалко, дождик был. Может, я лучше встану? Обещаю не подглядывать.

– Довольно разговоров, полковник. – резко оборвал Власова невидимый противник.

Раздраженно хмыкнув, Евгений опустился на землю и, уткнувшись носом во влажную траву, сплел пальцы на затылке.

– Сейчас на вас наденут наручники, после чего можно будет встать. Дергаться не советую, это не в ваших интересах.

– Вы очень любезны! – усмехнулся Власов, чувствуя, как на его запястьях защелкивают браслеты. – Автомобиль зачем обстреливали? – спросил он, поднимаясь и замирая на месте, по-прежнему глядя вниз.

– Нужно было убедиться, что вы не растеряли скорость реакции.

– Ну, и кто же вы такие? – спросил Евгений, без спросу обернувшись, и сразу же безошибочно выделил из шестерых окруживших его масок главаря. – Неудобно как-то получается, ребята. Вы меня знаете, а я вас нет. Для начала, может быть, представитесь?

Зрительно сфотографировав главного противника и запомнив особенности его фигуры, Власов тут же начал рассчитывать свои дальнейшие действия: выбить автомат у стоявшего справа боевика, прикрыться им как щитом, сорвать с пояса заложника пистолет. Стрелять, похоже, придется на поражение. В наручниках, конечно, будет неудобно, но руки оказались сцеплены спереди, а это уже дает возможность для маневра…

– Зря вы это делаете, полковник, – голос главаря звучал насмешливо. Кивком головы он дал знак своим людям отойти на шаг назад, что мгновенно лишило Евгения шанса атаки.

Вот ведь зараза, просчитал меня!

– Мы сейчас с вами прокатимся.

– Спасибо, я уже сегодня накатался.

– Поверьте, Власов, лучше согласиться. Люди, которые попросили вас доставить к ним на разговор, очень не любят задержек.

– Я так понимаю, обоснованные отказы в данном случае не принимаются?

Вместо ответа, командир сделал в сторону фургона приглашающий жест.

– Прошу.

– Можно сяду впереди? Меня сзади укачивает.

– Полковник. Не пытайтесь испытывать мое терпение. Я прекрасно знаю все эти методы по прощупыванию противника, и поверьте, со мной это не работает.

– Да, я вижу, – хмыкнул Евгений, забираясь на заднее сиденье, и оказываясь зажатым с двух сторон. Спереди лицом к нему сели еще трое, главный из них разместился напротив. – И куда мы едем?

– Направление вам знать необязательно, – отозвался главарь. – А сейчас, полковник, извините, но так будет лучше для вас.

Одновременно с завершением его слов Власов почувствовал впившуюся в бедро иглу. Дернувшись от секундной боли, он только успел подумать, что ему, должно быть, вкололи снотворное, как тут же ощутил на себе его мгновенное действие. Вместе с острым чувством обиды и злости на самого себя, что его повязали как мальчишку, в сознание закралась горькая мысль о том, что может, Террел был и прав. Он неизбежно стареет, теряя свои навыки… Это ж надо было так глупо попасться!

Как ни боролся он с самим собой, но через несколько секунд после введения инъекции глаза его закрылись, погружая полковника в глубокий сон.

Глава 2. Собеседник

– Полковник!… Власов, вы меня слышите?… Как ваша голова?

– Пошёл к черту… – проскрежетал Евгений, медленно приходя в себя.

Его сильно мутило, в груди гулко стучало сердце, выбивая тяжелый неровный ритм. Периодически волнами накатывал озноб. Хотелось обхватить себя руками, чтобы как-то унять дрожь, но ему не удавалось ими пошевелить, впрочем, как и ногами. Пары секунд резких попыток дернуться хватило на то, чтобы понять: его крепко привязали к стулу. Однако не настолько, чтобы он, некоторое время помучившись, не смог освободиться. Повозиться, конечно, придется, но с этими узлами можно было справиться, что было очень странным…

Люди, принимающие участие в захвате, по оценке Власова на дилетантов не тянули, и должны были скрутить его так, чтобы он с этим стулом стал единым целым. Но по всей видимости в планы похитителей это не входило.

– Полковник! Ну не стоит так ругаться. Вам пока не сделали ничего плохого. Всего лишь ввели небольшую дозу снотворного. Ну а временные физические неудобства, уж простите, придется потерпеть. Чем быстрее вы пойдете на сотрудничество, тем скорее сможете отправиться домой. Да и жена ваша, поди, уже волнуется.

При упоминании Мии Евгений вздрогнул, резко открыв глаза.

В комнате с зеркальными стенами он был совершенно один. Голос незнакомца звучал через динамик. Старый фокус…

– Что вам нужно? – язык пока плохо его слушался. По горьковатому привкусу во рту и по исходящему от его рубашки кислому запаху, Евгений понял, что по возвращении в сознание его, должно быть, вырвало. Немудрено… – И что за отраву вы мне вкололи?

– Поверьте, полковник, отравить вас никто не пытался. Более того, в наших интересах, чтобы вы были здоровы, и невредимы, потому как для достижения наших целей  вы будете нужны в целости и сохранности.

– Очень странно это слышать от человека, давшего приказ обстрелять мой автомобиль. Если бы я не пригнулся…

– Но вы пригнулись. И это было лучшим показателем того, что свои навыки вы еще не растеряли.

– К чему эти проверки? Кто вы такие? И что здесь происходит?

Собеседник устало вздохнул.

– Полковник, вы же не надеетесь, что я отвечу на ВСЕ ваши вопросы? Вы будете знать только ту информацию, которая потребуется для работы.

– Какой еще работы?

Евгений начинал закипать. Дурнота немного отступила, но чувствовал он себя все еще плохо. Невольно вспомнился Деус, когда сорианец Теодор, держа Власова в плену, желая разнообразить пытки накачивал его разными препаратами, вызывающими самые незабываемые ощущения. То, что он испытывал сейчас, конечно, не шло с теми мучениями ни в какие сравнения, но все равно после всего пережитого любая инъекция переносилась организмом очень тяжело.

– Вот это уже правильный вопрос. Видите ли, есть одно дело, справиться с которым сможете только вы.

– Я не работаю на тех, кто похищает, и шантажирует людей.

– Любопытно. А с чего вы взяли, что в нашем разговоре речь обязательно зайдет о шантаже?

– Ну как же! – Евгений иронично усмехнулся. – Может, вы и скрываете свое лицо, но рассказать  кое-что о вас я все-таки могу.

– Интересно будет выслушать вашу версию!

– Постараюсь не разочаровать. Итак: вы любите власть. И любите ее настолько, что создали вокруг себя организацию, состоящую из людей слепо и беспрекословно выполняющих ваши приказы. Среди них – хорошие советники, профессиональные агенты и уж точно грамотные исполнители. Но в последнее время, похоже, возникла некая проблема, с которой они справиться не смогли, и тогда вам потребовалось найти человека, готового выполнить грязную работу. Выбор пал на  меня, что говорит о ваших обширных и хороших связях даже в самых закрытых кругах, так как информация о моей личности сильно засекречена. Я с удовольствием спросил бы у вас, через кого ваши люди смогли добыть эти сведения, да что-то мне подсказывает, что контактиком предателя вы не поделитесь.

– Продолжайте, – в голосе собеседника слышался неподдельный интерес.

Евгений сглотнул, гася в себе очередной накативший рвотный позыв, и, сплюнув на пол, продолжил:

– Ну а дальше всё очень просто. Читая моё досье, ваши люди первым делом начали искать болевые точки, на которые можно надавить, чтобы я пошел на сотрудничество. Воздействовать на объект, как правило, начинают, угрожая его близким. Ни одна пытка не пугает столь сильно, как боль, которая может быть причинена любимому человеку. С тех пор, как у меня появилась дочь – я стал уязвим, и вдвойне уязвимее – когда женился. Поэтому я и говорил о шантаже. Раз вы изучили мое досье, а я уверен, что изучили, тогда знаете, что заставить меня сотрудничать можно  лишь в двух случаях: если очень меня заинтересовать, или сильно напугать. Первое сразу исключается, потому что шпионскими играми я уже сыт по горло. Остается второе. Так на какую болевую точку вы намерены воздействовать и что требуется сделать, чтобы это давление прекратилось?

Из динамиков раздались громкие хлопки.