Возраст дожития

– Не выпорешь, деда, ты уж сколько обещаешь! И вообще не ворчи, ты же знаешь, не могу я бросить собаку погибать, не переживай, пристроим, вот вылечишь, и пристроим.

Федор во все глаза смотрел на огромного дядьку с низким голосом и думал: «Как у него может быть такая маленькая и изящная внучка? У него одна ладонь размером с ее спину, выдает, однако, природа чудеса! Интересно, какие у нее родители?»

Врач легко принял собаку из рук Федора и понес в клинику.

– Бедная, ей, наверное, очень страшно, – усаживаясь на неудобный стул, пробормотала Саша, – Ну да ничего, дед ее быстро заштопает, пару дней полежит после операции, и я заберу ее домой.

– У вас дома наверняка целый зверинец? А почему вы сказали «она», я не заметил, девочка это или мальчик.

– К собакам понятия «девочка и мальчик» не относятся, это либо сука, либо кобель. Меня сперва тоже от этих слов коробило, – видя выражение лица Федора, проговорила девушка, – а потом я привыкла, это правильные названия пола собак.

В это время из кабинета вынесли пса, животное было под наркозом, глаза были приоткрыты, а язык торчал между зубами, придавая собаке хулиганское выражение.

– Ну посмотрите на нее, разве можно не полюбить такую забавную морду, она совсем не страшная, ее просто надо отмыть от грязи и крови, и будет чудесный пес.

– Знаете, Саша, а вы специалист по впариванию гражданам бездомных животных, – улыбнулся Федор. – Вы так и не ответили, сколько же у вас дома собак.

– Только одна, и еще кошка, у меня квартира маленькая, а животным тоже пространство для жизни нужно.

– А где вы живете, если это не секрет?

– Вам зачем?

– Не бойтесь, надоедать не буду, я спросил без всякой цели, для поддержания разговора.

– Жаль, а я-то понадеялась, – рассмеялась девушка. – Федор, спасибо вам большое за помощь, но вы вовсе не обязаны тут сидеть со мной, тем более что собаку прооперировали и мы больше ничем не можем ей помочь. Я сижу, жду деда, хочу вместе с ним пообедать и просто поболтать. Живу у него, а его почти не вижу.

– Вы правы, – проговорил Федор, – но все же оставьте свой номер телефона, может, я сумею найти для нее хозяев. Заодно спросите у деда, сколько ей лет, она уже вполне взрослая, может, мой отец согласится приютить зверюгу. Я сейчас поеду, а вечером позвоню, если позволите.

– И кстати, из вас охранник, как из меня штангист, – неожиданно проговорила девушка. – Хотите сохранять инкогнито, ваше право, но тогда нечего рассчитывать на откровенность собеседника.

Казалось, Саша вдруг не на шутку рассердилась: – У вас только ботинки стоят столько, сколько охранник получает в месяц.

– Ну простите меня, я так просто ляпнул, я архитектор и работаю действительно в частной мастерской. И действительно хочу пристроить собаку, хотя с вами мне было бы приятно продолжить знакомство независимо от собаки, вот это вся правда, честное слово. И, между прочим, наш институт тоже имеет историю, может, не такую впечатляющую, но тем не менее. Так вы простите меня за маленький обман?

– Хорошо, только и вы меня простите, вспылила из-за ерунды. Записывайте… – Саша продиктовала номер телефона.

Вечером Федор сидел у себя дома и рассматривал рисунки, которые сделал днем, гуляя по Лавре. Мысли постоянно возвращались к утреннему происшествию. Увидев, что время на часах приближается к критическому, когда звонить малознакомому человеку уже неловко, он достал мобильник и набрал номер Саши. Ему никто не ответил, после шестого гудка Федор отключился и решил перезвонить завтра с утра. Темнело пока еще поздно, и ошалевшие от длинного дня птицы никак не хотели умолкать. Во многих домах стали зажигать свет, в доме напротив, где жил Юрий Степанович, было сквозь занавеску видно, как хозяин, прихрамывая, бродит по комнате, вот он вышел на террасу, потом на улицу, закурил и тяжело опустился на ступеньки крыльца.

«Пойти, познакомиться, что ли», – подумал Федор, но предлог для беседы никак не придумывался. Тем не менее, он вышел из калитки и, насвистывая какой-то старый шлягер, направился к дому напротив.

– Хозяин! – негромко проговорил он. – К вам можно?

– Можно, ко мне всегда можно, – поднимаясь, и стараясь перенести тяжесть тела на здоровую ногу, ответил Юрий Степанович. Федор вошел во двор и огляделся, он впервые зашел к кому-то из местных, и ему было интересно посмотреть, как живут люди. Хозяин дома вопросительно смотрел на гостя, сделал шаг тому навстречу, но подвела больная нога, он неожиданно пошатнулся и протянул руку, схватиться за перила крыльца, в ту же секунду рядом оказался Федор и помог Юрию Степановичу удержаться.

– Хорошая у тебя, парень, реакция, служил где?

– В Чечне. – неожиданно ответил гость.

– Воевал?

– Немного, я только во вторую кампанию попал.

– Ну садись, ты чего хотел или так просто зашел поболтать? Только я ведь плохой собеседник, тем более для человека с твоим образованием.

– Вы про образование откуда знаете?

– Так деревня тут, все и все друг про друга знают. Даже про то, что вы утром собаку на пару с пацаном из-под платформы вытаскивали. Не пугайся, за тобой я не следил. Тебя женщина с нашей улицы видела.

– Да, – задумчиво проговорил Федор, – действительно «все и про всех». – Неожиданно решившись, он спросил: – Ну а если всем известны чужие секреты, так, может, вы догадываетесь, за какие такие грехи наших соседей убили?

– Не просто догадываюсь, а знаю почти наверняка, только не знаю, кто. Из-за них два года назад много народу погибло, а еще больше без крыши над головой осталось.

– Как это? – На лице парня было искреннее недоумение, он, конечно, слышал о пожаре в соседней деревне и о том, что там много народу погибло, поскольку загорелось поздно вечером, почти ночью, не все смогли выбраться, а стояла сушь, да еще и ветер разнес огонь по всей деревне, но эта причина ему даже в голову не приходила, не специально же они подожгли.

– Пьяные они были оба, решили траву вокруг дома жечь, вот и сожгли, да не только траву! У нас многие пьют, как совхоз развалили, так и пьют, уж второе поколение алкашей подросло, старшие почти все повымерли, а эти двое непьющие были, но перед пожаром, недели за две, Инна с Ильей поженились, тесть с зятем налаживали теплые отношения, ну и случилась беда.

– То есть вы хотите сказать, что им отомстил кто-то из тех, чьи родные погибли?

– Я просто этого не исключаю, хотя причины могут быть любые, я их почти не знал. А вообще это не мое дело, раз убили, значит, была веская причина. У нас либо спьяну могут убить, либо тех, кто здорово виноват. Вообще народ тут мирный, максимум морды друг другу набьют, а на следующий день уж и не помнят за что.

– Очень соседки наши переживают, мать Ильи в больницу отправили, а Иннина мама умерла вслед за мужем, даже суток не прожила.

– Давай, парень, так, я тебе ничего рассказать не могу, поскольку не знаю. Если пришел просто поговорить, это одно, а что-то выведать у меня, так вот тебе Бог, а вот порог, – неожиданно проговорил Юрий Степанович и, повернувшись к Федору спиной, хромая, пошел в дом.

– Ну так что, ты в гости пришел или выведать что-то? – спросил хозяин, не поворачиваясь. – Если в гости – заходи, а нет, так иди себе, куда шел.

Смутившись, Федор потоптался у крыльца, потом развернулся и вышел в калитку.

– Ты не обижайся! – крикнул ему вслед Юрий Степанович. – Заходи, коль скучно будет. – И тихо добавил: – В конце концов, мы во многом похожи.

– Да уж, с нашим соседом напротив говорить надо очень осторожно, – вернувшись к себе, прокомментировал Федор отцу. – Он неожиданно начинает раздражаться и почти посылает по известному адресу. Знаешь, пап, вначале говорили спокойно, а как зашла речь о смерти наших соседей, так он очень быстро свернул разговор и практически выставил меня вон. Похоже, за этим что-то стоит. Ты не разговаривал с Кузовлевым?

– Позвоню сегодня, он пока ничего нового не сообщал, ты больше к Юрию не ходи, нас эта история не касается, пусть сами разбираются.

– Интересно все же, в чем тут дело. Как думаешь, узнаем когда-нибудь?

– Конечно, узнаем, это же деревня, тут информация, что вода через решето, просачивается.

Утром Федор вновь набрал Сашин номер, и вновь ему ответили только длинные гудки. Отключившись, он решил пройтись по улице, пока не стало слишком жарко. Заодно ему хотелось подумать в одиночестве: накануне, когда он был у соседа в гостях, что-то задело его, и теперь он пытался вспомнить, в какой именно момент возникло чувство, что в их разговоре было упущено нечто важное, а может, ему так только показалось. Побыть одному Федору так и не удалось, у калитки он столкнулся со Стасом, который возвращался с утренней пробежки. После случившегося два с лишним года назад Стас стал каждое утро бегать и тут, в деревне, не изменил своей привычке.

– С пробежки? – Федор не терял надежды остаться одному и потому постарался пройти мимо приятеля.

– Почти, заодно узнал у нашего участкового, как чувствует себя его брат.

– Ты бегал в соседнюю часть деревни? – заинтересовался Федор. – И что он тебе ответил?

– Мать, говорит, каждый день к нему ездит после работы, он пришел в себя, только ничего не помнит, пьяный был. У него алкоголь, с одной стороны, отбил память, а травма головы окончательно добила и без того слабый мозг. Так, по крайней мере, я понял. Саша не стеснялся в выражениях, говоря о брате.