Не смотри вдаль

– Ну, твой Горский огонь, – тихо шепнула на ушко.

– И ничего он не мой, – слегка смутилась Юлька.

– Мне – то очки не втирай, ой, пусть хоть Горский Протасову пятак начистит, а то Баринов все руки марать не хотел.

Лиля лежала на кушетке в смотровой. Юлька вошли вместе с Кариной и Еленой Дмитриевной, узисткой.

– Лиля, я Юлия Юрьевна, врач – гинеколог, а это – Елена Дмитриевна, мы вам сейчас УЗИ сделаем и если все хорошо, то я вас осмотрю. При благополучном стечении обстоятельств мы поставим вам специальное кольцо, чтобы сохранить беременность, сделаем это во время операции на плече. Я понятно вам объясняю?

Лиля плохо видела из – за слез, застилающих глаза. Эта женщина должна ее ненавидеть, Лиля разрушила ее семью, из-за нее, ей приходится выслушивать оскорбления и насмешки коллег. А она пытается ей помочь.

Врачи стояли возле Лили и ждали от нее какого-то ответа, а у нее в горле стоял такой ком, что слова никак не выходили.

– Лиля, если вам трудно говорить, сожмите мою руку, что вы меня поняли, и нам нужна ваша подпись, что вы согласны с медицинским вмешательством, если сами не можете, то мы свяжемся с кем-то из родственников, если вы обозначите, как это сделать.

Юля подошла и взяла Лилю за руку. Рука у Юлии оказалась очень теплой и мягкой. Лиля ее сжала настолько крепко, насколько позволяли силы.

– Ну вот и хорошо, – выдохнула Юля, – а плакать не надо, мы вас подлатаем и все будет хорошо, – Юлька улыбнулась Лиле, поворачиваясь к аппарату УЗИ, глядя как Елена Дмитриевна его настраивает.

Лиля плакала, не в силах ни утереть, ни остановить катящиеся из глаз слезы. Было больно, физически, хотя и поставили обезболивающие уколы и духовно. Душе было пожалуй даже больнее.

– Пойдем в ординаторскую, – сказала Карина, – у меня конечно отдельного кабинета как у тебя нет, но в моем закупке посидим, бутылку вина мне благодарный пациент приволок.

– Не хочу ничего, – устало произнесла Юлька, – туфли снять только, потому что ноги отекли и спать завалиться.

– Ты чего это? У тебя отеков никогда не было. Почки проверяла? – обеспокоилась Карина.

– Дорогусь, мне почти сорокет, отеки – это ещё цветочки, дальше ягодки пойдут, – усмехнулась Юлька.

Возле ординаторской сидели Никита и Сергей. Оба встали при их приближении.

– О, давай хоть им сообщим об итогах операции, раз сидят караулят, да и больше видимо некому, – пошутила Карина.

– Мы ее родственников беспокоить не стали, – произнес Никита, – решили подождать, когда операция закончится.

– Закончилась, – сказала Карина, – успешно, бок зашили, кровопотеря небольшая, ребра сами по себе заживут, в плечо я пластинку вставила, материал импортный, Горский вон оплатит, – кивнула в сторону Сергея, – он у нас же рыцарь, беременность сохранить удалось, но нужно будет тщательно наблюдать. Я правильно говорю, Юлия Юрьевна?

– Абсолютно, – кивнула Юлька, – говорила тебе в гинекологи идти, нет же пошла в хирургию, к этому. Баринова нашли?

– Через часок прилетит, ребята встретят, – спокойно ответил Сергей.

– Карин, я к себе, вздремнуть что ли, как – то тошно, через часок Баринов прилетит и девушка от наркоза отойдет тогда и приду, ладно?

– Может домой? – вставил свои пять копеек Сергей.

– Горский, не люби мне мозг.

Через час в отделение хирургии ворвался Баринов, лицо белее мела, руки трусятся. Даже губы слегка подрагивали.

– Баринов, – флегматично сказала Карина, – пластинку в плечо Горский оплатил, а палату уж будь любезен сам.

– Карина, – рыкнул Сашка, выходя из себя.

– Ну слава богу, – выдохнула Карина, – пришёл чуток в себя, а то залетел как приведение, я уж испугалась, вдруг сердце не выдержит, в обморок грохнешься. Халат напяливай и бахилы.

Сашка мгновенно начал облачаться в больничный наряд.

– Девушку на трогать, не трясти, не расстраивать, только смотреть, как на вазу эпохи Мин. Ясно?

Сашка только кивнул.

Лиля лежала на больничной кровати, такая маленькая и бледная, к руке была подключена капельница, вторая рука в гипсе, Сашка остановился, не зная с какой стороны к ней и подойти – то можно.

– С правой стороны, левая повреждена, – подсказала Карина, девушку утомлять нельзя, минут двадцать разрешаю побыть, а дальше она все равно уснет.

Сашка взял стул и присел возле кровати. Аккуратно взял Лилю за тонкие холодные пальчики. Желая их как – то согреть, но боясь сжимать, наклонился и подул на них, а затем поцеловал, утыкаясь в них лбом.

Голос звучал глухо:

– Прости, детка, прости, что рядом не был, что отпустил. Больше никуда без меня, никаких работ поездок.

Поднял на нее глаза с блестящими в них слезами:

–Ты права, я торопился, не давал тебе право выбора и чуть за это не поплатился, будет как ты хочешь, как ты скажешь. Только не бросай меня, я без тебя не смогу. Мне эти две недели пыткой показались.

Лиля плакала, снова слезы катились по щекам.

– Лиль, больно? – забеспокоился Сашка, – я сейчас Карину позову, чтобы обезболили.

Лиля чуть сильнее сжала его руку, не давая сорваться с места и слегка мотнула головой.

– Ладно, ты спи, я здесь посижу.

Лиля слегка кивнула и закрыла глаза.

В коридоре возле окна палаты стояла Юлька, а за ее спиной Горский, как нерушимая скала.

– Жалеешь, что все так? – тихо задал вопрос.

– Горский, ты вроде умный, но такой дурак. Я прием оставила только плановый и административку, теперь в субботу и воскресенье свободна. Грядки поедем убирать? – не поворачиваясь проговорила Юлька.

– Я Сашке хотел помочь, – замялся Горский.

Юлька обалдела, к нему повернулась, полыхнула глазами.

– Чем, я стесняюсь спросить ты ему помочь собрался? Лилю за руку подержать?

Горский расплылся в улыбке.