Тропинка на ковре

Он закурил, приоткрыв окошко, и Галя, глядя на его точёный профиль, думала, что, конечно, у него была девушка. И где она?

– Чего это вы спрятались? – в кухню заскочила Татьяна. Она щурила глаза, оглядывая подругу и односельчанина с подозрением. Слышались звуки вечеринки: уханье музыки, топот ног, взвизгивания и хохот.

– Чайник караулим, – отозвался Андрей.

– Андрюш, пойдём, помоги стол вынести, танцевать мешает.

– Щас, – ответил Андрюша, но не сдвинулся с места.

Она прибегала ещё два раза. Чайник давно вскипел, пришлось вернуться в комнату.

Татьяна сидела на кровати, облокотившись о подушку, а незнакомый тип с длинными космами и бородкой хрипуче пел «Уходят в море корабли», терзая струны расстроенной гитары. Пел, впрочем, попадая в ноты, отметила про себя Галя. Ему бы ту гитару, папину…

…Андрей пришёл через два дня. И до его прихода Татьяна была ужасно раздражительной. Всё её злило, Галя старалась с нею без нужды не разговаривать. Галю же, напротив, не покидало чувство лёгкости и удовлетворения. Словно шёл корабль по бурному морю, и, наконец, завернул в тихую гавань, где можно отдохнуть и отдышаться.

Она, вроде бы, не слишком и ждала Андрея. Так, поглядывала в окно, прислушивалась к шагам в коридоре, особенно по вечерам…

Андрей пришёл, и Татьянину хандру – как рукой сняло. Оживилась, начала похохатывать, дошла до сплетен и неприличных шуток, и с удовольствием наблюдала за Андрюшиным смущением. Галя же, видя это, начала потихоньку сердиться. Даже была мысль уйти из комнаты.

– Говорю – Красна Девица! Краснеет, как девчонка, – кривилась Татьяна после Андрюшиного ухода. Посмеивалась вроде бы добродушно, а потом вдруг холодно и спокойно сказала:

– Он ведь к тебе приходил. Я ж не слепая.

И в следующий раз, едва он появился в комнате, сослалась на какие-то дела, и оставила их одних.

Глава 4. Деревенские анекдоты

– Монечка такая есть, – Андрей сидел у стола, водил пальцем по клеенке, – по соседству живёт. Шмоток у ней – целый шифоньер. И всё – не ношено. Купит, а носить жалко, в драных халатах ходит. Редко когда оденет, если только в гости позовут. Живёт она с мужем и бабкой в избушке, а дома у них – музей.

– Как – музей? – ахнула Галя. Она уселась напротив, подперев руку щекой. Она только что принесла чайник, кружки, но на стол не накрывала. Слушала. Пусть рассказывает.

– А там никто не живёт, – Андрюша улыбнулся красивой своей улыбкой, коротко поглядел на Галю, – Монечка заглядывает, чтобы тряпкой пыль вытереть, и всё. Кто зайдёт из сельчанок, или почтальон забежит с пенсией для бабки, или придут счётчик проверять – она гостей ведёт в дом, показывать, как богато живёт. Смотрите – всё блестит, покрашено, половички, зеркало в буфете, хрусталь… Но дальше порога обычно не проводит.

– А сами живут-то где? – удивилась Галя.

– Круглый год обитают в тепляке. Там тесно, темно, как в пещере. Мухи круглый год, даже зимой, на кроватях – тряпки какие-то, вместо одеял… Зато дома – ни пылинки.

Галя, посмеиваясь, налила крепкий чай, поставила печенье. Она сразу поняла, что Андрюша, по-деревенски, чай любит пить. И один раз заметил, что кружка мала.

Татьяна на несколько дней укатила к родственникам, все вечера были в их распоряжении.

– Потапиха к ней забежала, – продолжал Андрей, – но Монечка её в избу не повела – не велика птица. Зато похвастаться решила, какие пышные калачи напекла. Говорит: «Смотри, Валя (это Потапиху так зовут), калач мягкой-мягкой!» А Валя, не будь дурой, калач в сумку: «Спасибо!». Дарить-то Монечка не собиралась, осталась стоять с открытым ртом…

– Нет, ты скажи, – смеялась Галя, – откуда имя такое – Монечка?

– Зовут её Тоня, Антонина. В девичестве кто-то по ошибке назвал вместо Тонечки – Монечкой, и прилипло намертво.

– У нас печника одного прозвали Кочергой, – подхватила Галя, – а тут приехал молодой врач, печь ему нужно было подладить. Люди отправили к печнику. Он думал, что фамилию назвали. Подходит: «Товарищ Кочерга…», а тот вдруг – трехэтажным матом… Неудобно получилось.

– Про Потапиху тоже пара-тройка анекдотов гуляет. Говорят, однажды поехала в город. Спрашивает людей на остановке: «Как доехать до больницы?» Ей отвечают: «Садитесь, бабушка, на 30-й автобус». Дождалась она автобуса и ездит по кругу, нигде не выходит. Шофер, наконец, решил узнать, куда ей нужно. Та поясняет, что в больницу. Он удивился, мол, этот автобус мимо больницы не ходит. Надо было другим маршрутом ехать. А она: «Дак, мне сказали – на 30-й, я и отсчитала тридцать автобусов и в ваш села…». Шофер хохотнул, довез-таки до места.

– Что-то подобное я где-то слышала, – улыбнулась Галя.

– Ну, может про этот случай и говорят шофёры. Но в другой раз ещё учудила. Отправилась в город на рейсовом автобусе. Остановился он на станции, что на полпути от города, все пошли в столовую, перекусить. И Потапиха – следом за всеми. Наелась, вышла из столовой, глядит: автобусов – пять штук. Забралась на своё место, автобус тронулся. Приехала, вылезла на остановке, зашла в новый магазин. Увидела продавщицу, и говорит: «Что такое? Везде наши деревенские девки работают!». Купила, что нужно, дверь толкнула, на улице огляделась – она в родном селе стоит!

– Ой, погоди, – перебила Галя, – она ж не в тот автобус на станции села! А как не поняла, что домой вернулась? И магазин не узнала?

– Проспала всю дорогу. А магазин-то новый, только открылся, она в нём не была ни разу. Съездила в город, называется.

…– Ну, как наша Красна Девица? – приступила с допросами, вернувшись, Татьяна, – Всё вздыхаим да маимся?

– Почему, – благодушно отозвалась Галя, – байки деревенские друг другу рассказываем.

– И не обнял ни разу? И не поцеловались? – и захихикала, – Вы – как младенцы.

Ночью Галя долго лежала без сна. Может и правда, не совсем нормальные у них отношения? Они – как брат с сестрой. Тёплая волна шла по сердцу, когда видела она ясные Андрюшины глаза. Любовалась светлыми его ресничками, и улыбкой, а пшеничный чуб прямо тянуло погладить. Он словно из другого мира где «нет воздыханий и болезней» (бабушки Христины слова). Хотя что-то хоронит в себе. Наверное, крепко обжёгся когда-то. Ну и зачем его торопить? Пусть всё так и будет, просто, надёжно, тепло. Но Татьяна подсыпала яду. Сказала, что Андрюша, как закончит учёбу, уедет в родное село, там его ждут, в совхозе место электрика освободилось. И дала понять, что там она, Татьяна, будет рядом, и своего не упустит.

– Подошла бы сама, обняла его, – усмехалась Татьяна, – Раз он такая тютя-матютя, нужно инициативу проявлять. Моргнуть глазом не успеешь – уведут!

«Мы же радуемся друг другу, – думала Галя, – Что ещё нужно? Татьяне подавай страсть, вплоть до того, чтобы одежды друг на друге рвать, сама говорила. У нас такого точно не будет. А что будет? Зачем сейчас об этом».

Через день после Андрюшиного ухода, Татьяна приступила:

– Посмотришь на вас – прям семейная идиллия. Он же тебе не пара, разве не видишь? Наскучит он тебе. Ему бы какую попроще, деревенскую.

– А я что, не деревенская? – рассмеялась Галя.

– Да как сказать… Есть в тебе что-то такое… Не нашенское.

– Не знаю, о чём ты. Мне с ним хорошо, уютно.

– Так ведь это – не любовь! И ты с ним рядом никогда и не узнаешь, что это такое!

– А кто тебе сказал, что я за него замуж собралась? – усмехнулась Галина.

– Так чего же парню мозги компостируешь? – взвилась Татьяна, но тут же ощерилась в улыбке, – Врёшь, не проведёшь. Влюбилась, я что, не вижу?

– Кто? Я?!

– Ладно, – Татьянин голос звучал примиряюще, – Знаешь что? Поехали после выпускного в нашу деревню. Посмотришь на своего Андрюшу в неофициальной обстановке. Тем более, моих родичей дома не будет, на свадьбу уедут.

Галя мельком глянула на подругу: «задумала что-то», а вслух сказала:

– Посмотрим.

…Все выпускные экзамены в техникуме профессиональных технологий были сданы Галей на отлично. Можно было бы отдохнуть дома, а ближе к осени возвратиться в город, попробовать найти жильё. Но домой ехать совсем не хотелось. Поэтому, после небольших раздумий, она решила принять приглашение подруги, съездить в гости.

Глава 5. В гостях у Клёновых