Купола в окне

– У вас когда Соборование? А в нашем храме завтра. Священники молодые, не велят своё масло приносить и домой забирать.

– Нововведение какое-то, – отвечаю, – всегда масло приносили, батюшки освящали, добавив капельки кагора. Потом это масло можно и в пищу, и наружно… Разные мнения есть насчёт того, можно ли другим его давать…

…Дома на сайте "Азбука веры" прочла такой диалог:

– Благословите, батюшка! Подскажите, могу ли я поделиться с нуждающимся Соборным маслом, или я должна им пользоваться сама, если меня им соборовали? Спаси Вас Господи! р.Б.Нина

Игумен Феодор, модератор:

– Дорогая моя! Не масло исцеляет, но, по слову Апостола "молитва веры исцелит болящего", впрочем, в Таинстве Елеоосвящения с помощью освященного масла. Масло можно дать, но следует сказать о первенстве молитвы и непосредственного участия в самом Таинстве Елеоосвящения. Спаси Христос!

И вдруг вспомнился один случай. Много лет назад звонит одна прихожанка нашего храма и говорит:

– У тебя масла нет, что осталось после Соборования?

– Есть, – отвечаю, – а тебе зачем?

– В больнице лежит наша с тобой знакомая, некрещеная. Обварилась она кипятком, бачок с горячей водой переставляла в бане, не удержала. Облила живот и ноги… Я ей о масле рассказала, и она просит принести чуток.

На другой день, в пятницу, навестила я страдалицу. Лежит на кровати без одежды, медработники соорудили для неё по краям бортики из простыней, сверху прикрыли пологом из марли. На живот и ноги больной смотреть страшно – красные мокнущие пятна ожогов…

Помазали с молитвой по краям пятен… Оставила бутылёк с маслом ей… А в понедельник звонит прихожанка:

– Была я у нашей больной! Все врачи в шоке! За выходные дни все места ожогов покрылись корками, а под ними – свежая розовая кожа образовалась. Сказали, что, мол, не знаем, чем Вы лечились, но продолжайте лечение.

По вере вашей…

Кстати, однажды на Соборовании произошёл такой случай. Пришёл местный коммунист, уселся на лавочку.

– Я, – говорит, – некрещёный, просто пришёл посмотреть, что тут делается.

Посмотрел. Увезли с сердечным приступом на скорой. Но он принял Крещение позже. Видимо, дошло до него, что не всё так просто в Церкви, как ему казалось.

Сестра сказала – нельзя!

У одной знакомой долго болел муж, поднимался редко, был почти лежачий. Жена много раз спрашивала:

– Петя, давай позовём батюшку, он тебя пособорует, исповедает, причастит…

Муж – ни в какую:

– Сестра сказала, что если соборуюсь, то сразу умру!

И не согласился, чтобы жена привела священника. Никакие доводы и убеждения не действовали. Сестра сказала – и точка!

А вскоре сестра сама заболела так, что лежала, не вставая. Умерла. Через пару месяцев и Петр скончался.

Соборовались бы оба – глядишь и пожили бы ещё. Но «сестра сказала», и никакой батюшка и верующая жена – не указ.

Давайте в другой раз

В прошлое воскресенье, по просьбе хорошего знакомого, священник пришёл в больницу, чтобы исповедать и причастить тяжело болящего, семидесятилетнего мужчину.

Тот встретил гостей в довольно бодром состоянии. Священнику, который пришёл с Дарами, сказал:

– Давайте в другой раз.

Как только друг больного и батюшка не уговаривали, болящий твёрдо стоял на своём. В другой раз, и всё тут. А ночью он умер, в среду отпевали.

Знакомый умершего страшно сокрушался, но что сделаешь теперь? Только молиться, чтобы простил Господь.

Тёмная история

Прибежала в храм молодая заплаканная женщина. Мама её, крепкая ещё, здравомыслящая старушка, решила покончить жизнь самоубийством. Выпила бутылочку неразведённой кислоты. Потом испугалась, вызвала скорую.

В больнице сделали промывание, обезвреживали кислоту, но слизистая гортани и желудка были сильно обожжены.

– Мама, почему? Зачем ты это сделала? – восклицала дочь.

Проверили бумаги старушки дома, оказалось, что она взяла большой кредит. Но денег нигде не было. В доме не появилось ни одной новой вещи. Ни подруги, ни соседи тоже ничего не смогли сказать.

– Зачем тебе были нужны деньги, мама? Куда они девались? – плакала дочка.

Но мать молчала.

Пришёл наш батюшка, и старушка исповедовалась, говоря с трудом, едва слышно. Что рассказала, и сообщила ли что-то священнику – мы никогда не узнаем. Известно только то, что батюшка спросил, раскаивается ли она в смертном грехе – попытке самоубийства. Она кивнула головой, из глаз посыпались слёзы.

На следующий день старушка умерла, унесла с собой тайну больших денег. Будут ли родные подавать в суд, расследовать – неизвестно. История, покрытая мраком…

Для нас главное, что скончалась, примирившись с Господом.

Успел

Зашёл в храм немолодой человек. Высокий, прямой, худощавый. Ничего в нём не было примечательного, разве что большой живот, неестественно выпирающий при его худобе, и бледное лицо, с желтовато-зеленоватым оттенком.

Он купил пачку больших свечей, а потом обратился ко мне.

– Мне нужно с Вами поговорить, – голос был спокоен и серьёзен, – мне осталось жить пару недель. Что я должен успеть сделать перед смертью?

Я, от неожиданности, заволновалась.

– Вам нужно исповедаться и причаститься. Следующая Литургия – в воскресенье, через неделю. Самое главное – возьмите тетрадку, ручку, и напишите генеральную исповедь. За всю жизнь, с семилетнего возраста. Припомните, кого обидели, на кого обиделись сами. Кому причинили зло, ущерб… Каждый грех – словно камень. Зачем Вам ТАМ – чемоданы, набитые камнями? Оставьте их здесь, не забирайте с собой.

– Хорошо, – глухо проговорил человек, – вот свечи, зажигайте их каждый день, по одной, пока я не приеду. И помолитесь за меня… Я живу в деревне, сам за рулём. Я приеду, если буду жив.

Мы с напарницами каждый день затепливали свечи, поминали его в молитвах. И он приехал.

В руках была не тетрадка, а один листочек. И исповедь его было не слишком длинной. Он причастился и уехал домой.