Уборщица для Охранника, или Тайный роман двух Миллионеров

– Масик, а ты мне купишь “Этро”?

ШТО?

КТО?

БЛ…ИН!

Масик?

Я, Георгий Михайловский, вдруг стал “Масиком”?

Давай будем милостивы к убогим! Давай просто предположим, что она забыла, как меня зовут!

Ее зовут Снежаной!

Это точно!

Я еще подумал, что классное имя на лето. Охлаждать будет.

Но пока только в жар вгоняет!

Причем совсем не так, как хотелось бы.

Дама оказалась душная.

Ну да, в постели изворачивается, почти как балерина.

Хотя. У меня никогда не было балерин. Это так. Предположение.

Пожалуй, нужно перефразировать…

Хмыкаю. Думаю, что она может и не понять смысл этого слова. “Перефразировать”.

Она пыжится, пытается из себя умную строить. Но когда я в шутку ее спросил, знаком ли ей “РемОнт обувИ” она уверенно ответила, что что-то из него читала…

Меня на этой фразе аж подташнивать стало. Но на тот момент билеты в Милан были уже куплены, и я решил просто ее больше ни о чем не спрашивать.

Черт!

Ну что ж так пусто-то внутри…

Что ж так…

С тоской оглядываюсь на Серегу – товарища, с которым мы бродим по Милану.

Он ехидно хмыкает и пускается вдогонку за своей женой.

Они вместе со второго курса института.

Вот она точно поймет смысл слова “перефразировать”… А также расскажет вам концепцию трансгуманизма, и это будет совсем не про модный нынче роман. Хотя и о нем она тоже может рассказать. Доктор философских наук Серегина жена, но не это в ней самое ценное. А то, что она была рядом с ним, когда они жили в общаге. То, что она работала на двух работах, когда он решил начать свой бизнес и уволился из стабильной конторы. То, что она до сих пор то ли в шутку, то ли всерьез говорит ему: “На что мне сдались твои деньги? Ты без денег покажи мне, что любишь!”

И он показывает! Он сегодня утром бегал в уличный ларек за мороженым, потому что его Ленка хотела именно вот с соленой карамелью. А в гостинице только сливочное, фисташковое, шоколадное и еще двадцать пять видов. С соленой карамелью не было. Закончилось.

А еще он ей полевые цветы собирает и на берегу моря красивые камни находит. Придурь? Возможно. Только у нее дома витрина стеклянная на самом видном месте, а там эти камушки. И ракушки. И засушенные полевые цветы красиво стоят.

А с меня требуют «шарфик “Этро”, потому что у каждой девочки должен быть “Этро”!»

Блин…

Чего ж так противно-то?

– Гох, че кривишься? – равняется со мною Серый.

– Как ты думаешь, если я сброшу ее прямо здесь, это будет слишком подло?

– Прямо здесь – это в Милане или в “Галерее”? – друг мой опытен и прагматичен.

Вопросов “как” и “почему” не задает.

– Ну, допустим, в Милане, – тяну задумчиво.

– Ну бабла ей отсыпь и норм, – пожимает плечами Сергей.

– Черт… – закатываю глаза. – Везде бабло! Серый! – чуть не хватаю друга за грудки. – Почему с бабами важно только бабло?

– Не-не, дорогой, – хмыкает тот, стряхивая мои руки. – Ты не обобщай! С ТВОИМИ бабами важно только бабло…

– А где других берут? – смотрю на него и понимаю, что мне уже тошно. – В институте я не женился. Пропустил это время! Сначала учеба, потом карьера! Все верил, что успею… А теперь вот! Ни одной нормальной рядом! Только Снежаны, – сплевываю в сердцах.

– Ты это… – вздыхает друг. – Ты не психуй. Выдай своей Жанне…

– Снежане!

– Не важно, – отмахивается. – Выдай ей карточку, да давай хоть последний вечер отдохнем нормально, – пожимает плечами. – Ну так, чтобы за столом можно было спокойно анекдоты травить.

– Давай, – киваю. – Достала.

– Не кисни! – хлопает меня Серый. – Какие наши годы!

Да уж… Какие наши годы…

Всего сороковник на носу. У Серого старший школу оканчивает. А мне все казалось, что успею… Найду еще свое счастье. А вот не получается найти! Смотрю на хищно разглядывающую витрины Снежану. Думал – куплю. Все же можно купить? Только вот попадается неизменно фальшивка.

Выдыхаю…

Действительно… Хоть отдохну в последний вечер…

Если бы я только знал, что это мой последний спокойный вечер!