Подозрительная невеста дракона

– Ох, простите, – мужчина согнулся пополам. – Я не подумал…

– Заметно.

И направился по лестнице к распахнутым дверям. Перила были увиты алыми лентами и украшены еловыми веточками, как в доме Арлеты, но там символ приближающегося Новогодья был изысканно-уточнённым, здесь же выглядел совершенной безвкусицей.

Вся эта показная роскошь была так же уместна, как серебряная сбруя на породистой дойной корове. Но, судя по лучащемуся самодовольством лицу господина Ризегана, он этого не понимал, искренне считая, что поразил столичного выскочку великолепием приёма.

Покои, которые мне отвели для отдыха, были такой же низкопробной пошлятиной, как и остальные комнаты в доме. Всё здесь кричало об огромных деньгах и мизерном чувстве вкуса. Сомнения в том, что господин Ризеган нагло обворовывает королевскую казну, не осталось даже у Сарчи.

– Неужели, он вас не боится? – шёпотом спросил слуга, когда мы остались одни. Слуга помог мне раздеться, и я опустился в медную ванну, наполненную горячей ароматной водой. – Я потрясён наглостью этого человека! Сколько же он украл? Такие дома в порядке вещей в столице, и даже там не каждый герцог может позволить себе витраж на все окна! Этот человек считает, что он бессмертный?

– Здесь есть что-то ещё, – задумчиво промолвил я, пока он с силой тёр мне плечи губкой. – Судя по беглым подсчётам, на месячное содержание такого дома и штата слуг требуется годовой бюджет ведомственного отделения Леверетта.

– Годовой?! – Сарча округлил глаза. – Но откуда в провинции такие деньги?

– Вот и узнаем.

Я поднялся, позволяя слуге вытереть меня мягкой тканью, а потом вернулся в спальню и упал на кровать, желая забыться крепким сном, но ворочался едва не ли до утра, размышляя не о том, как разоблачить господина Ризегана, а гадал, почему же провинциальная красотка так отчаянно не желает за меня замуж. Единственную достойную версию я собирался проверить на скором балу в честь Новогодья.

Глава 9

Арлета

Панча разбудила меня, когда позднее зимнее солнце уже стояло в зените. Сестры в постели, конечно же, уже не было. Я потянулась и сонно пролепетала:

– Почему раньше не пришла?

– Простите, барышня, – нетерпеливо выталкивая меня из постели, чтобы заправить кровать, проворчала она, – но это вы спали, как убитая! Я два раза пыталась разбудить вас, и всё без толку. Чем хоть ночью-то занимались?

– Чем и ты, – я повела плечом, не желая раскрывать неприятный секрет о том, что до рассвета не могла глаз сомкнуть, размышляя о графе, который вдруг свалился на мою голову и смущает красивым лицом и словами о браке, которого не может быть. – Просто всю ночь кошмары снились.

– Скоро же полнолуние! – охнула служанка и присела на краешек кровати с подушкой в руках. – Опять тот сон? Вас снова кто-то преследовал в волчьем обличии?

– Тс-с, – я боязливо покосилась на приоткрытую дверь. – Вдруг Триста рядом.

Воспоминание об ужасном видении, которое посещало меня каждый раз, когда над землёй поднималась круглая луна, отозвалось дрожью во всём теле. Я помотала головой, избавляясь от липкого, будто паутина, ощущения, и прошептала:

– Нет, другие. – И не сдержала раздражения: – Всё из-за этого графа! Как там его?

– Эйр Хартш, – с придыханием ответила Панча и сжала подушку в объятиях. – Но почему вам снились кошмары из-за этого красивого и учтивого мужчины?

– Где ты учтивость увидела? – ехидно поинтересовалась я. – Он же приставучий, как дорожная пыль! А какой наглый!

«Почти поцеловал» – я прикусила нижнюю губу.

Настроение внезапно улучшилось, и я, напевая какую-то недавно услышанную песенку, поспешила за ширму, чтобы умыться. Панча, старательно пряча лукавую усмешку, помогла мне вытереться, причесаться и одеться к обеду. Впервые за долгое время я вышла к столу позже отчима.

Господин Кустер читал газету, а моя маленькая сестрёнка сидела рядом и, старательно водя мелком по листку бумаги, мурлыкала ту же самую песенку, что и я. Подняв голову, Триста понимающе улыбнулась мне и снова вернулась к рисунку. Отчим же, педантично сложив газету, отложил и обратился ко мне прямо:

– Какого цвета платье ты бы хотела надеть на бал у господина Ризегана? Розовое? Голубое? Что сейчас модно?

Я села за стол и улыбнулась Шолле, которая поставила передо мной тарелку с супом. Отчим тяжело вздохнул и пожаловался:

– Как ни прискорбно, модистку звать уже поздно, придётся купить готовое.

Я на миг опустила голову и, пряча смешок, попробовала суп. Господин Кустер никогда не покупал одежду в магазине, предпочитая услуги старой модистки, с которой каждый раз до посинения спорил о тканях, нитках и кружевах, добиваясь того, чтобы цена готового наряда была на порядок дешевле магазинной.

– Что ответишь?

Отчим ждал, и я, ощущая его напряжённый взгляд, отложила ложку. Выпрямившись, посмотрел на мужчину с искренним удивлением:

– Я полагала, вы пошутили. Разве мне нужно новое платье? Я ещё из старых не выросла.

Триста залилась весёлым смехом, ведь это предложение как правило произносил господин Кустер на просьбу что-то купить мне или моей сестре. Отчим недовольно поджал губы и подхватил газету. Рывками развернул её и проворчал:

– Этот бал исключение. Ты должна покорить его светлость красотой и манерами, чтобы он не сорвался с крючка… Кхе! Я хотел сказать, дабы ещё больше очаровать своего будущего супруга. И не переживай насчёт денег, я скопил немного на твою свадьбу. Мы спокойно можем потратить отложенное на наряд, потому как Эйр Хартш неприлично богат. Уверен, что он сам купит тебе подвенечное платье и лично позаботится о роскошной церемонии.

Я сжала ложку, сдерживая стремительно растущий гнев. Отчим утверждал, что с деньгами у нас всё хуже, и поэтому на зелья для младшей дочери давал всё меньше и меньше денег. А в последнее время не позволял брать повозку, когда мы с Тристой отправлялись к травнику. Будто наказывал за то, что никто не берёт меня замуж, или надеялся, что однажды мы не вернёмся домой, освободив от тяжёлых обязанностей и не причинив вреда репутации.

Но я ему такого счастья не подарю. Останусь в этом доме до тех пор, пока не буду уверена, что судьба Тристы не повторит мою. Только тогда навсегда исчезну и безо всякого замужества растворюсь в лесу, оставив всё человеческое навеки веков!

– Может… – От гнева голос мой подрагивал, и от отчима, это, разумеется, не утаилось. – …Вы выделите часть этих денег на лекарства для Трис? Вы же помните, что в полнолуние ей становится хуже? Или хотите, чтобы она стала такой, как я?

Господин Кустер резко смял газету и отбросил в сторону, едва не попав в тарелку, которую несла Шолла. Тихо, но с угрозой уточнил:

– Обвиняешь меня в том, что я плохо забочусь о дочери? Да я во всём себе отказываю ради вас! Избегаю приглашений в увеселительные дома, игнорирую скачки и охоту. Меня все считают затворником. Но что бы ни делал, всё равно остаюсь жадным отчимом.

Он буравил меня тяжёлым взглядом и шумно дышал. На щеках двигались желваки, кадык ходил ходуном. Я сдержала рвущиеся обвинения, понимая, что меня всё равно не услышат. Мы слишком разные, и у каждого свои представления о несчастье. Для отчима это положение вдовца с прицепом, а для меня – разрушенная жизнь моей сестрёнки. Не переживу, если однажды кто-то посмотрит на неё так же, как некогда господин Кустер на мою мать.

– Насколько он богат? – неожиданно спросила Триста, разряжая напряжение, сгустившееся в воздухе. – Жених Леты. У него много денег?

– Куры не клюют, моя кнопочка, – засюсюкал отчим и с улыбкой погладил её по голове.

Я не понимала этого человека. Вроде искренне любил родную дочь, но почему тогда каждую монетку на её лечение мне приходилось вымаливать едва ли не на коленях?

– Говорят, граф Эйр Хартш совсем не умеет их тратить, – весело поделился господин Кустер, преображаясь лицом. Разговоры о деньгах (если их у него не просили), всегда были ему в радость. – Единственное, что он купил, когда стал драконом его величества, это дом в центре Девлиона, но здание пустует, потому что у него нет хозяйки.

Сестрёнка распахнула глазёнки, с восторгом глядя на меня:

– Ты будешь жить в столице?

– Будет, – ответил за меня отчим.

Это короткое слово прозвучало, как угроза.

Глава 10

Эйр