Лукавство жизни

И всё завертелось. Цветы и коробки конфет, шампанское, душ, спальня. В постели она представляла себе Викентия. Его лицо, его руки, его тело. Его голос. Всё казалось так реально! Её накрыло ураганом страсти!

– Да ты сегодня на высоте, детка! Высший пилотаж! – прошептал Борис, откинувшись на подушки и тяжело дыша. – Тюрьма обострила твои чувства.

– В тюрьме я думала о тебе, – сказала Божена.

Так и было. Кто б её ещё оттуда вытащил?

– Тебя ждёт хороший подарок, – сказал он. – Что ты хочешь: золотое колье, перстень, шубку?

– Всё это у меня есть, – ответила она. – Хочу тренажёр.

– И только? – он удивился. – Заказывай любой.

С заказом она не спешила. Ей захотелось к маме. И она взяла билет на скоростную электричку «Ласточка». Всю дорогу слушала музыку, смартфон разрядился, поставила на зарядку – в стенке рядом с креслом была розетка. На вокзале позвонила в службу такси, вызвала, но машина долго не приезжала. Рядом парковались частные авто, на одном сверху была надпись «Такси», и она подошла к шофёру. Это был худощавый мужчина лет 50, он заулыбался, засуетился, назвал стоимость проезда, и стал открывать дверцу, но её заклинило. Задняя дверца тоже не открывалась. Божена влезла в машину через водительскую дверь. Села рядом с шофёром. Поехали. Машина тащилась как замученная лошадь, и дребезжала.

– Похоже, ваша тачка не в духе, – сказала Божена.

– Отечественное авто, – сказал улыбчивый водитель. – «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! Да отсохнет его карбюратор во веки веков!» – процитировал он из «Кавказской пленницы», и хохотнул. «Сангвиник» – подумала Божена. Она интересовалась психотипами людей. Посреди дороги вдруг отвалилась дверца. Машины стали объезжать это такси. Сангвиник вышел, поднял дверцу, как-то прилепил её назад, и поездка продолжилась. Возле светофора Божена попросила остановиться, расплатилась, и дальше пошла пешком. Утоптанный серый снег слегка скользил, свежий морозный воздух распирал душу, она радостно спешила, мама уже напекла пирогов, наварила борща, и ждала её! «Какое счастье, что у меня мама теперь так близко!» – подумала Божена. Инна Андреевна словно почувствовала, что дочка уже рядом, позвонила и попросила заскочить в магазин и купить хлеба.

Когда Божена уже входила в подъезд, снова зазвучал смартфон. Это звонили из службы заказа такси. Усталый женский голос сообщил, что такси ещё не выехало. Божена отменила заказ, и радостно побежала по ступенькам на 2-ой этаж. Мама уже стояла у распахнутой двери квартиры. Обнялись, расцеловались, Божена скинула куртку, сбросила сапожки, и пошла мыть руки.

– Ой, доча, устала, небось, с дороги, иди скорее за стол, – весело суетилась Инна Андреевна, невысокая худенькая женщина моложавого вида.

В гостиной большой овальный стол был накрыт праздничной скатертью, в фарфоровых сервизных тарелках и тарелочках были разносолы. Из кухни вкусно пахло борщом и пирогами.

С тех пор, как жизнь Инны Андреевны улучшилась, она сама сильно изменилась. Очень помолодела, и сложно было угадать её истинный возраст. Она сделала экстремальную стрижку, покрасила волосы в золотисто-рыжий цвет с русалочьи-зелёными прядями. Одеваться стала по-молодёжному. Она устроилась работать бухгалтером в новый салон красоты, и сама стала активно пользоваться его услугами. Раньше, в поселковую свою бытность, она выглядела старше своих лет. Условия жизни были не лёгкие. А сейчас она просто порхала от счастья. Перезнакомилась со всеми соседками, завела подруг, одна из которых и открыла этот салон. Инна Андреевна почему-то считала, что счастье ей привалило именно благодаря политике президента, и стала ярой его поклонницей. Раньше она об этом не думала, ей было всё равно. Она как-то спросила дочку, откуда столько денег, и та ответила, что это президентские гранты студентам прогрессивных вузов. Этой информации для Инны Андреевны было достаточно.

Божена с аппетитом ела салат оливье, селёдочку под шубой, малосольные огурчики, солёные рыжики. На столе красовался хрустальный графин с клюквенным морсом. Отвечала на мамины расспросы, иногда обе поглядывали на экран. А по телевизору мелькала то реклама, то передача о каких-то награждениях. Известный политолог и журналист критиковал раздачу президентом больших государственных наград, орденов. Возмущался, что орденами наградили «20-летних попрыгунчиков», как он выразился. Какого-то рэпера Сашу Кочергу, и девицу из молодёжного эротического шоу – Машу Пересиськину, и ещё кого-то.

– Ну и чего он кипит? – сказала Инна Андреевна. – Правильная позиция, поддержка молодых талантов, молодец президент! Я лично давно смотрю это шоу, у Маши отличная фигура, она снимается часто в прозрачных трусиках на красном пуфе, эротично так, даже очень. А Саша сын медиомагната, и сам там занимает не хилую должность, он не просто репер, он деловой мальчик! Он вообще клёвый чувак!

Инна Андреевна, любительница молодёжных шоу, незаметно для себя стала перенимать их сленг.

– За многолетний вклад в искусство! – возмущался в телевизоре политолог. – Значит, вкладывать они начали ещё, когда были эмбрионами! И этот Кочерга – рэпер АлКоч – который вопит на сцене под фанеру нечто несусветное, причём, не всегда попадает губами в текст! И чего там они вкладывают в искусство, свои гениталии? Это теперь у нас искусство такое? И за это – ордена раздают?

Божена с мамой расхохотались.

– Сейчас принесу борщ, – сказала Инна Андреевна.

– А сама-то ты как себя чувствуешь, мам, – спросила Божена, – а то всё только обо мне говорим.

– Ох, доча, лечу свой артроз, – пожаловалась Инна Андреевна. – Вот нашла в интернете отличное средство: имбирь, корица, лимон, мёд. Всё это смешала, как там пишут, и принимаю. Вроде, чуть-чуть помогать стало.

– А врачи что говорят? Ходила к ним?

– Прописали кучу дорогих таблеток, давно пью, не помогают. Хреновые у нас врачи стали.

Через неделю Божена вернулась в Москву – надо было продолжать учёбу, да и Борис хотел её видеть.

– Я заказал тебе тренажёр, самый крутой, завтра придёт курьер. Возвращайся срочно, – прозвучал в смартфоне его требовательный голос.

Расставаться с мамой не хотелось. Инна Андреевне тоже стало грустно, она попыталась удержать дочку ещё хотя бы на один день, но – ничего не поделаешь, у Божены в Москве дела. Обнялись, мама всучила дочке сумку с квашеной капустой, которую сама делала, с собственным творогом, с пирогами.

Опять – такси, электричка, метро. И вот она дома. Приняла душ, распаковала мамины дары, напилась чаю с пирожками. Включила телик. Тут позвонил Борис, вот неугомонный! Спросил, как доехала, и напомнил про курьера.

На следующее утро её разбудил звонок из службы доставки. Диспетчер сообщил, что курьер выехал и будет днём. Потом позвонил курьер. Голос знакомый, очень похож на…. Но нет, просто померещилось. Она выпила чашечку кофе вприкуску с шоколадкой. Включила телевизор. Сегодня она опять прогуливала занятья: а, ладно, институт по боку, пусть идёт лесом, лень полезна для здоровья, как говорят английские учёные. Да ещё курьер должен прийти. А ближе к вечеру завопил домофон. Потом – звонок в дверь. Открыла и ахнула: в прихожую вошёл Викентий, усталый, бледный, с огромным коробом в руках.

– Вот ваш заказ, – произнёс он, втаскивая эту громадину. – Где устанавливать будем?

Он даже не взглянул на неё, не увидел. Она для него – клиент.

– Проходи в комнату, Викентий, и здравствуй! – воскликнула она взволнованно.

Он поднял глаза, посмотрел, пытаясь вспомнить.

– Тюрьма, пикет, сад! – воскликнула она весело.

– А, да, конечно, – сказал он устало. – Так где технику ставить? Железо в разобранном виде, я сейчас сделаю.

– Это потом, а теперь надо отметить, проходи в гостиную!

– Я, вообще-то, на работе, – сказал он.

Но Божена принялась расстёгивать его куртку, стаскивать с шеи шарф.

– А почему без шапки? – спросила по-хозяйски.

– У меня капюшон, – сказал он. – Но я на работе, мне некогда. Где ставить тренажёр? Давайте уж, закончим дело, и я пойду.

– Ну, уж нет, это не обсуждается.

Он так устал, что сопротивляться её напору не было сил. Да и есть хотелось. Он смутно вспомнил эту девушку, да, действительно, была. Ну, что ж. Странно как-то, да ладно. Чихнул. Принялся распаковывать короб прямо в коридоре.

– Ставь туда, – Божена махнула рукой в сторону большой залы со спортивным ковриком, халахупом, гантелями. Здесь она иногда делала зарядку. Когда настроение было.

Он перетащил железо в залу и привычно собрал тренажёр.

– О! Супер! – воскликнула Божена.

Вскочила на него. Покрутила ногами педали. Спрыгнула.

– Всё в порядке? – спросил Викентий, и направился в коридор.

Но Божена схватила его за рукав свитера, и поволокла в гостиную. На столе были закуски – она успела накрыть, пока он возился с тренажёром. Уже сварила кофе, открыла бутылку дорогого вина, зажгла свечи.

– Зачем такое великолепие? – спросил Викентий, сглотнув слюну.

– А это день такой, – сказала она. – Точнее, вечер. Ведь уже вечер, замечаешь? И рабочий день окончен.