Мой волчонок Канис. Часть третья. Зрелые годы

– Что ты! Я дон Кихот! – отбрёхивался Канис, переступая с лапы на лапу.

– Тебе шерсть не дорога или быстро умеешь бегать?.. – погнала от забора дружка Кармелита.

– Если женщина бьёт мужика, значит она его любит! – констатировала хозяйка Кармелиты, пытаясь ухватить ревнивицу за шерсть. Кармелита развернулась на хозяйку: «Отрыщь!».

– Я тебе сейчас покажу «отрыщь», – разозлилась хозяйка Кармелиты, и одним движением завалила вконец распоясавшуюся питомицу себе на ноги.

Канис ещё разок подкусил Кармелиту пониже хвоста.

– Девушки, ревнующие мужчину, автоматически приобретают статус спарринг-партнёра.

Кармелита не выдержала и с рёвом: «Я не ревную, но с коротким воротником тебе лучше», вырвалась из хозяйских рук и вцепилась любимому в волосатую щёку. По площадке покатился лохматый клубок. Микрорайон содрогнулся от звериного рыка.

За забором замерли три пары расширенных глаз. Далее испытывать судьбу хозяева лабрадорки не стали и быстро отошли от забора.

От души передравшиеся, всклокоченные, обслюнявленные Кармелита и Канис, тяжело дыша встали друг против друга. В пасти Кармелиты застрял здоровенный клок шерсти, выдранный из роскошного жабо, лучшего друга.

Канис щурил подбитый глаз. Остальную часть прогулки оба гуляли в разных концах площадки.

Раз пошли на дело…

Раз пошли на дело
Я и Кармелита.
Утром было дело
С самого утра.
Кармелита сильно рявкнуть захотела.
А чего ж не рявкнуть?
Чтоб решить дела.

Рявкнуть, так уж рявкнуть,
И прораба скушать.
Мы пошли к рабочим оля-ля…
Там сидел трудяга,
Он затряс руками
Посылая нас по адресам.

Мы, мол, «Здрасьте, здравствуйте…»
Работничек молчит.
Не желает с нами вовсе говорить.
Чтоб разговорился,
Мы решили гавкнуть,
За площадку нашу отомстить.

Долго все кричали, хозяек посылали,
По различным всяким адресам.
Но мы добили дело, вырвались умело,
Есть теперь площадка – Vivat! Ура-Ура!

Дверь подъезда распахнулась. Канис вдохнул всей грудью осенний воздух и упёрся носом в маламутку Карму.

– Вы гулять? – спросила хозяйка Кармелиты. – Давайте вместе пройдёмся. Заодно посмотрим, что происходит на месте разрушенной собачьей площадки.

– С удовольствием! – Канис почувствовал по дёрнувшемуся поводку, как встрепенулась его хозяйка. – Бьюсь, бьюсь… В Управу писала, муниципальному депутату писала, на сайт Москвы писала… Никакого толку. Только неприятности. На нас с Канисом рабочие пишут жалобы участковому и руководству. Видите ли, именно мы с Канисом, истоптали своими сапогами и лапами всю Швивую горку. А всё потому, что мы ходим и проверяем, что происходит на нашей бывшей собачьей площадке. Мозолим глаза. Подозреваю все усиленно листают страницы с сайтами догхантеров.

Они пошли прямиком к бытовкам, где расположились разнорабочие из разных уголков России и ближнего зарубежья. Карма гордо вышагивала первой.

На подходе к бытовкам им повстречались два мужчины, опасливо посторонившиеся при виде двух серых собачек. Кармелита прошла мимо них молча, Канис глухо зарычал. Один из мужчин опасливо спросил.

– А вы куда?

– Где сидит ваше руководство? – строго спросила хозяйка Кармелиты.

– Там… – махнул рукой мужчина в сторону небольшого заборчика, за которым притаился целый рабочий посёлок. – А вам зачем?

– Документацию по обустройству территории посмотреть нужно, – ответила хозяйка Кармы, двигаясь мимо.

– А-а… – крякнул второй мужчина. – Идите-идите. Спросите. Вы с двумя собачками пойдёте? При таком раскладе вам там ответят на любой вопрос, даже если ничего не знают.

Канис почувствовал себя персоной ответственной за трёх барышень, кроме него их защитить некому, проходя мимо, рыкнул на работяг, те отступили.

Хозяйка Кармелиты постучала в дверь одной из бытовок. Оттуда вышел приличный гражданин и чуть не заскочил обратно, однако, хозяйка Кармы придержала дверь.

– Вы не подскажете? Кто нам может предоставить документацию по благоустройству территории?

– А вы кто такие? – робко спросил мужчина, косясь на Каниса, который внимательно буравил янтарными глазами дохленького мужичка, прикидывая, как в случае чего, уронить свою хозяйку, и поставить «краснокурточника» на место.

Хозяйка Кармы что-то ему сказала. Мужчина суетливо начал диктовать ей телефоны. В этот момент, сзади к ним подъехала машина со строительными материалами, из которой шустро выскочил чернорабочий.

– Сзади? Нападение сзади!.. – Канис мгновенно развернулся и с грозным рыком бросился на нарушителя, жаль, сдерживал поводок. Рабочий оказался шустрым и быстро закрылся в кабине.

Канис шумно выдохнул: «Шустрый и быстрый – выйдешь в министры!»

Вопросы с документацией начали решаться быстрее.

А потом они стали ходить по всем адресам куда их посылали разные туроператоры: в один подъезд высотки, другой, в центральный подъезд, наконец, хозяйка Кармелиты сказала: «Можно идти домой. Документацию пришлют в электронном виде. Если что, мы ещё с собачками сходим поговорим. Будет у нас своя собачья площадка!»

Через месяц собачья площадка была не просто восстановлена, она стала лучше прежней: появились снаряды для собак, лавочки для владельцев, фонари, а горку засеяли травой.

Авария

– Алло! Алло! Т-т-ты т-т-только не вол-вол-нуйся. П-п-пала в аварию.

Хозяйка Каниса настолько оторопела, что не могла вымолвить ни слова. Канис сразу понял – произошло что-то плохое. Наконец, она выдавила:

– — Галя! Это ты? С трудом узнаю твой голос. Машины больше нет? В твой «Рено Дастер» врезались на скорости более ста километров? Пьяные? Отказались от экспертизы? У тебя заикание? Врачи говорят посттравматический шок? Ты была с Ольгой и пятью литрами святой воды? Да я помню, что её сын учится в Сергиевом Посаде в духовной семинарии. Вот же и святая вода – не уберегла. Обе потеряли сознание? Потом «Скорая помощь», МРТ и отпустили домой? Главное кости целы. Если бы врезались в переднюю часть машины… У Ольги синий живот? Марсю не выходит сутки из-под твоей кровати? Это ужасно. Завтра приеду.

Утром Канис следил, как хозяйка собирает сумки, кидая в них его мясо из холодильника. Его обуревали разные мысли. На сборы на дачу это было не похоже. Канис тихо скулил, следуя за хозяйкой шаг в шаг. Потом она начала кому-то звонить, подхватила сумки, наскоро погладила его по голове и с грустным лицом вылетела вон.