Мой волчонок Канис. Часть третья. Зрелые годы

– Я хочу бежать параллельно с волком. Понимаете? Снимать его на ходу. Это будет намного динамичнее.

Галя оборвала его на полуслове:

– Не вздумайте бежать рядом с ним к хозяйке! Поняли? Это опасно.

– Хорошо. Не буду, – согласился оператор. – Встаём на позицию.

– Мотор! – закричал режиссёр.

Канис сорвался вдоль лазеров, он уже знал, где стоит хозяйка. Одновременно с ним сорвался с места оператор, направляя камеру на несущегося галопом волка. Канис на ходу скосил глаз взвиваясь в высоченном прыжке. Оператор охнул, его ноги поехали по грязной жиже, поскользнулся, упал на спину, прикрывая камерой лицо. Камера продолжала снимать. Оскаленная пасть летела прямо в объектив.

– Не-е-т… – закричала Галя, и забыв про ногу, тоже прыгнула вперёд на пять метров, пытаясь сбить своим телом Каниса на землю. С другой стороны, с срывающимся на визг криком: «Ко мне! Ко мне!», бежала по лужам и грязи хозяйка.

– Беги в лес! Быстрее! От нас беги, – срывался голос Гали.

Канис в полёте вывернулся из-под Гали и сделав петлю, бросился к хозяйке, где и остановился с яростно горящими глазами.

Наступила полная тишина. Из-под навеса выскочила вся съёмочная группа, молча наблюдая за распластанным в грязи коллегой. Двое ребят бросились его поднимать. Послышался чей-то голос: «Смотрите как ярко горят глаза волка».

Хозяйка с Канисом подошли ближе, но встали в стороне. Камера была заляпана грязью, оператор стоял с белым лицом, его била дрожь. Такая дрожь, что он не мог с собой совладать, а съёмки надо было продолжать.

– Предупреждали же тебя! Почему не послушал? – кипятилась Галя. – Нельзя было бежать к его хозяйке, да ещё в темноте!

Быстрее всех взял себя в руки режиссёр.

– Оботрите объективы. Дайте камеру. Посмотрю, что получилось.

Через минуту он заплясал цыганочку.

– Вот это кадры! Вот это да! Летящий оскаленный волк. Мы этого не планировали, но это точно войдёт в клип, и даже если, это не утвердят, это пойдёт в другой клип, – взглянул на дрожащего оператора. – Ты понимаешь, что сейчас ты снял лучшие в своей жизни кадры! Такое выпадает лишь единожды. Везунчик.

Везунчика трясло и колотило ещё минут тридцать, а после был последний дубль с волком. Но оператор теперь уже стоял на месте, как приклеенный, снимая удаляющийся в ночи волчий хвост.

Любые съёмки – это фортуна, а съёмки с вольно бегающими животными – двойная фортуна. Снимать незнакомое тебе животное следует, крайне осторожно, особенно, если оно крупное, и тем более, с дикими корнями. Легкомыслие не прощается. Берегите себя при получении захватывающих, уникальных кадров. Творческая миссия должна доставлять радость от блестяще выполненной работы. Азарт, захвативший нашего оператора, чуть не стоил ему покусов. Хорошо обошлось только синяками, да грязными штанами. Камера весила сорок килограммов, столько же весил Канис. В полёте на человека это удар огромнейшей силы. Стресс пережили все.

В общей сложности съёмки длились около двенадцати часов, четыре из которых проходили под дождём в ночном парке. Канис выполнил всё, что от него требовалась. Его работой остались очень довольны и это получились самые экстремальные съёмки.

Записки из полицейского участка

Дежурная часть – это визитная карточка, центр управления, кухня, передовая МВД, – всё в одном флаконе. Вахта, очередное дежурство, суточный наряд и сводка происшествий, – всё это обычные будни.

– Младший сержант Никифоров! Что у нас сегодня?.. – ворвался в дежурную часть капитан Валерий Пищук. – Что молчишь? Проще с овощами общаться, чем с вами. Показывай документацию, оружейную комнату, спецсредства, докладывай о состоянии связи! Мне через час делать доклад начальнику управления обо всех происшествиях, которые имели место в нашем районе за сутки. Тишины-то у нас… не бывает!

Никифоров медленно оторвал глаза от лежащих перед ним бумаг, уставившись на начальника ясными детскими глазами.

– Много чего было. Вам докладывать или сами почитаете?..

– Пошли ко мне в кабинет. Сам доложишь. Посади кого-нибудь вместо себя.

Сержант нехотя вылез из-за стола.

– Кострыкина! Подмени! – медленно поплёлся за начальником на второй этаж.

– Ну-у… Начинай, – устроился поудобнее в кресле Пищук. – Сухо, без эмоций, протокольным языком. Перечисляй только факты, безо всякой личной оценки.

– В шесть утра неизвестный мужчина похитил у гражданки Филоновой серьги, которые находились у потерпевшей в ушах, при этом бил её по лицу её же ридикюлем. На месте происшествия была обнаружена и изъята чёрная вязаная шапка с прорезями для глаз. На нападавшем была рубашка в цветочек, чёрные брюки, на ногах драные кеды, на голове – лысина. Ищем.

На станции метро обнаружен труп неизвестного. Внешних следов насилия нет за исключением квитанции об оплате годовой подписки на газету «Взгляд изнутри» и пяти лотерейных билетов.

Гражданин Иванов был задеpжан за то, что, идя по улице, нецензуpно удивлялся кормовой части впеpеди идущей женщины. Отпущен после поучительной беседы.

Оказана медицинская помощь бомжу Сапрыкину, получившему телесные повреждения по месту жительства на помойке.

Гражданин Дудиков нарушал постановление 592 на стену православной церкви. Дежурный по участку лейтенант Павликов, обходя вверенный ему участок, сделал Дудикову устное предупреждение. Дудиков повернулся и продолжил нарушать постановление 592 на лейтенанта. Павликов повел Дудикова в участок. По дороге Дудиков злостно продолжал нарушать постановление 592, причём делал это с особым цинизмом – зигзагообразно. Когда Павликов доставил его в участок, он прекратил нарушение постановления 592, но не потому, что осознал, а потому, что иссяк.

Пенсионерка Бобрикова принесла на экспертизу жидкость от своей соседки, имеющую запах самогона и дрожжей. Написала жалобу.