Так кто тут хомо сапиенс?!

Мы из всех сил пытались сохранить на лицах сочувствие, но от хохота просто складывались пополам. Конечно, это больше не повторялось. Хотя позже дедушка регулярно звонил и спрашивал, как здоровье Казана, признавался ему в любви, и осторожно спрашивал: «Как погуляли? Ничего интересненького не приключилось? Передайте ушастому привет. А с девочками – пёс был не прав…»

Юрик

Ой-й… волнуется хозяйка

Что такое? Не пойму!

Ты меня, как новобранца

Провожаешь на войну.

Юрик высоко породный цвергшнауцер – самая миниатюрная служебная собака в мире. Его хозяйка училась в немецкой школе и любит всё немецкое. Кстати, наименование породы цвергшнауцер, состоит из двух немецких слов: schnauze – морда и zwerg – гном. Но Юрик далеко не волосатый гном! Он: умопомрачительно красив, бесстрашен, как лев, обладает громким голосом и беззаветно предан своей хозяйке. Родился Юрик от именитых родителей, которые всю жизнь мотались по всему миру по выставкам. И ему тоже сразу же прочили большую шоу-карьеру.

Живёт Юрик в большой семье вместе с ещё одним цвергом Васькой и ризеншнауцером Гаврилой. Хозяйка в них души не чает, но сама по выставкам ходить не любит, поэтому заводчица, от которой Юрик переехал в свою новую семью, сама забирает его на несколько дней и возит по выставкам, где он успешно завоёвывает всякие дипломы и медали. В шкафчике уже две полки забиты его: кубками, призовыми розетками, дипломами.

На выставках Юрик веселится в компании с другими цвергами. Там от судей чего только не услышишь. Эксперты один смешнее другого: один сказал про его товарища, что у него «простецкая морда»; другой привязался к его лучшему компаньону со словами: «У него слабая оброслость нижней челюсти»; третий сказал про него, что у него «прекрасная квадратная голова», а последний эксперт, которого он видел, и вовсе выдал умопомрачительную фразу: «Мне тут некогда с вашими гномами возиться, мне пора идти судить голых и хохлатых.»

Юрик понимает, что он важная, заслуженная персона и ведёт себя соответствующе: «Разойдитесь все – я пришёл. Есть буду первым, игрушки мои, хозяйка моя.» И если вдруг большой Гаврила пытается у него что-то отобрать! Юрик прикидывается обиженным ребёнком, хнычет, жалуется хозяйке и в итоге по затылку получает, именно Гаврила, так ему балбесу и надо. И никак не ожидал Юрик, что однажды ему придётся выполнять настоящее военное задание. Одному за пятерых.

Как-то утром позвонила хозяйке заводчица, мол, пора опять на выставку, вези скорее Юрика, он должен сделать одно большое дело. Трубка от её крика аж раскалилась:

– Правила участия в выставках изменились! Нужна отдельная справка об отсутствии яйцеглистов. Без неё никуда не пущают. Нужно выставить пять кобелей и ни у кого справок нет.

Хозяйка Юрика прикрыла рот ладошкой:

– А что же делать? Мы успеем?

– А вы сегодня уже гуляли?

– Нет.

– Вези его скорее! И не вздумай отпускать на газон. Он мне наполненный нужен. Я договорилась в лаборатории. Сделают справки на всех пятерых, но четверо уже освободили кишечники! А Юрик – нет!

Хозяйка на всех шикнула, схватила его поперёк туловища и в машину. Юрик на неё ужасно обиделся. Как это так! Даже дела сделать не дала.

Приехал к заводчице. Та цап его под мышку. Хвать какую-то банку пластиковую в карман и гулять. А Юрикова хозяйка села в машину и укатила на работу.

Обиделся он на неё страшно. Ходит с заводчицей по кустикам, орошает их и злится. А заводчица тоже злится и всё причитает: «Ну садись, дружок. Садись.» Три часа Юрик водил её в своё удовольствие по району. На улице дождь со снегом, заводчица вся мокрая, грязная, а уж когда он присел, а она кинулась копаться в его кучке, веселился от души. Заводчица: заполнила баночку, понюхала её, помяла пальцем содержимое, и вся засветилась от счастья, словно он золотое яйцо снёс. Притащила его домой. Отмыла в ванной и укатила куда-то с банкой у сердца. Вечером Юрик подслушал её телефонный разговор с его хозяйкой.

– Ура! Утром едем на выставку! Все пять справок готовы. Мы эту порцию на пять частей поделили. Очковых змей – НЕТ! Спасибо, Юрику – нашему главному засланцу.

Аука

После утренней прогулки чешская волчица Аука приготовилась к завтраку, но хозяйка ничего ей не дала. Это было странно и непривычно. Аука покосилась на большой голубой чемодан на колёсиках стоящий в коридоре. Хозяйка весь вечер складывала в него свои вещи. Внутреннее чутьё подсказало ей: «Грядут перемены.» Как все молодые собаки она любит приключения. Хозяйка всё время говорит по телефону одно тоже слово: «Отпуск!». Наверное, это очень хорошее слово, раз она улыбается, вся светится счастьем, находится в приподнятом настроении. Её чувства передаются ей тёплыми волнами. Ауке тоже становится весело. Подскочив к хозяйке, подпрыгнув до подбородка, лизнула её в нос: «Я тебя очень люблю! Давай поиграем? А потом ты дашь мне завтрак. Да?» Заглянула в глаза.

Та улыбнулась, но играть не стала. Аука выполнила команду «поклон». Вытянула передние лапы, почти положив голову на них, высоко задрав волчий хвост. Она одна из самых талантливых учениц в школе собачьих танцев. Выступает на соревнованиях, много работает, участвует в разных программах для взрослых и детей. Из влчаков – она единственная, кто умеет танцевать. Научить гибрида волка с немецкой овчаркой танцевать дело не из лёгких, мало у кого получается, а у них с хозяйкой не просто получается, они, пока маленькие, но звёзды. Они много работают. Аука снова заглянула в глаза хозяйке. Та что-то быстро говорила в трубку, складывая в большой зелёный пакет: две миски, поводок, намордник, запасной ошейник, лекарственные препараты и мешок с её кормом. Они скоро куда-то поедут! Аука запрыгала по квартире высоко подкидывая лапы. Завтрака она так и не дождалась.

Вскоре хозяйка взяла сумку с вещами Ауки. Надела на неё широкий красный ошейник. Пристегнула поводок. Они спустились вниз. Перед подъездом стояла большая машина. Хозяйка подвела её к багажнику. Аука послушно прыгнула внутрь. Хозяйка поставила на сидение сумку: «Аука! Веди себя хорошо. Я скоро приеду за тобой», и захлопнула дверцу. Машина помчалась по большому городу. Ауке стало немного не по себе, но вскоре они с водителем подъехали к какому-то большому дому. Из подъезда вышел серый янтарноглазый влчак Канис. Его хозяйка тащила две большие сумки. Их тоже бросили на заднее сидение. Каниса подвели к машине, открыли багажник, он запрыгнул внутрь и уселся рядом с Аукой, облизав в качестве приветствия её мордочку. Потом они долго-долго мчались на машине. Сначала в окошках мелькали большие дома, кругом гудели машины, но постепенно пейзаж начал меняться. Внутрь салона стали просачиваться манящие запахи: травы, деревьев, кустарников. Воздух становился всё чище. Они с Канисом смотрели в окошко и ждали, когда же их выпустят. Сколько звуков, запахов, ощущений.

Дверца багажника открылась. Канис с Аукой спрыгнули на тёплую, согретую лучами солнышка изумрудную траву. Кругом разнотравье: лесные ромашки, колокольчики, подорожник, лопухи, заросли крапивы у забора. Канис с Аукой помчались наперегонки исследовать дачный участок. Оба отметились под яблоней, порыли землю у разросшегося куста сирени. Новые запахи кружили голову обоим. За оградой маячил густой лес. Аука на мгновение застыла, втянув ноздрями воздух. Нос подсказал – за оградой много обитателей. Диких обитателей. Вокруг щебетали птицы, но они мало её интересовали. Еле заметный лисий запах ударил в нос. Этого зверя она не видела, но чуяла его.

Машина скоро уехала. Собаки остались с хозяйкой Каниса. Она разбирала сумки. Вытащила филе кролика и честно поделила его на две миски, которые тут же были опустошены. Потом последовала добавка. До самой ночи они веселились и играли. Исследовали дом. Ходили на второй этаж, там было много всякого хлама. К ночи, хозяйка Каниса позвала их в дом. Села за ноутбук обрабатывать фотографии. Канис и Аука легли возле её ног.

Ночь прошла бурно. Аука привыкла в середине ночи залезать к хозяйке в кровать. Попыталась залезть к хозяйке Каниса и случился конфликт. Канис ни за что не давал ей прыгнуть в кровать и зло бурчал, а когда она попыталась перепрыгнуть через него, сбил её в прыжке, прижав с грозным рычанием передними лапами к полу. Аука жалобно закричала. Хозяйка Каниса проснулась и наругалась на обоих. Пришлось им до самого утра вести себя тихо-тихо. Ауке стало тоскливо. В её душе всё переворачивалось. Её собственная хозяйка так и не появилась, а с Канисом надо держать ухо востро.

Утром хозяйка вынесла Ауке миску корма, а Канису – нет. Она поела, и они снова начали гоняться с другом по участку. Играть в «петли». Хозяйка полюбовалась на них с полчаса, взяла косилку и начала скашивать траву, поглядывая на игрища волков. Серые тени метались за дом и обратно, бесшумно скользили вдоль забора. Соседи потихоньку подходили к забору полюбоваться на двух волков. Ауку это раздражало. Она даже зарычала на одного из посетителей «зоопарка», который сунулся слишком близко к забору. Канис помог отогнать чужака. Вскоре Ауке наскучило сидеть взаперти. Она пригляделась к хозяйке Каниса, та самозабвенно косила траву, но часто оглядывалась по сторонам. Аука тоже огляделась. Пробежала вдоль всего забора. Опять в нос ударил запах лисицы. Щелей в заборе не нашла. Хотя… в конце участка навалены горой старые доски, а под ними небольшая канавка, по которой стекает вода с участка. Можно было попробовать пролезть там, но хозяйка Каниса стояла посередине и, конечно же, видела собак. Надо пройти дальше за дом и попробовать перепрыгнуть через забор.

Первая попытка не удалась. Вторая и третья тоже. На четвёртый раз собрав все свои силёнки взлетела высоко вверх и перемахнула двухметровое препятствие: «Свобода!» Воздух пахнул вольною судьбой. Теперь она могла делать что угодно. Она не нуждалась более ни в ком. Бросилась по дорожке посёлка к лесу, вылетев к лесному озеру. В камышах кто-то притаился. Аука припала к земле, крадучись подбираясь к камышам. Из них выпорхнула огромная серая цапля и молча улетела на другой край озера. Сзади послышались вопли хозяйки Каниса. Женщина громко кричала: «Аука! Аука! Вернись…» Но она не собиралась возвращаться.

Через несколько минут послышался хруст веток. Аука залегла в густую траву, но это ей не помогло, на неё выскочил огромными скачками вздыбивший шерсть Канис. Глядя ей прямо в глаза, встал перед ней. Его поза, мимика, жесты говорили об одном: «Возвращайся!» Аука оскалилась и тоже вздыбила шерсть, сверкнув янтарными глазами.

Женщина кричала всё громче. В её голосе появились истеричные нотки: «Аука! Канис! Ко мне!..»

Аука ясно видела, что прихвостень Канис волновался. Он собирался пригнать её, как овцу, к женщине, которая так ему дорога. Но она не для того получила свободу, чтобы снова сидеть взаперти. Среди чужих – не своя, среди своих – изгнанница. Канис и его женщина не её стая. Она не обязана подчиняться чужим законам. Аука резко лязгнула зубами. Канис отступил. Повернулся и не спешной рысцой скрылся в лесу. Больше он к ней не приходил.

Аука пошла исследовать местность. В лесу пахло крупными животными: кабанами и лосями, лисами и зайцами. Вечером она выйдет на охоту. Треск в лесу насторожил. Аука принюхалась, залегая в высокую траву. Нос подсказал. На неё ведётся охота. Резкие запахи враждебной волчицы Марсю и Каниса. Они ищут её, пытаясь прочесать глухой лес. Вот бы скинуть с ошейника дурацкие брелки, навешанные её собственной хозяйкой… Они создают шум, а значит уходить нужно быстро и через траву. Если её вынюхает Марсю, она зарычит и выявит её лёжку. Аука ползком сползла к воде и по краю камышей ушла за озеро, сбив всех со следа. Погони не было. До самой ночи петляла, перекрывая собственные следы.

Несколько раз Марсю и Канис были рядом. Хозяйка Марсю чуть не схватила Ауку, застав около забора, но Аука увернулась и ушла. Теперь она точно не пойдёт на участок, там ненавистная Марсю. Аука дождалась сумерек, когда в лесу началось движение. Вскоре и вовсе стемнело. Её поиски прекратились до утра, она это знала. Люди в темноте плохо видят. У них нет такого носа, как у неё. Они слабо слышат. Зато она чувствует каждый шорох. Ей захотелось есть. Она стала рысить по лесу и… из кустов вылетел заяц. Аука прыгнула, но промахнулась. Заяц петляя побежал к открытому пространству. Аука должна была его догнать. Впереди заблестели рельсы и послышался свист электрички. Страшной силы удар подбросил её высоко вверх, а рельсы понесли в звёздное небо. Где-то вдали послышался короткий волчий вой. С ней прощался Канис.

Бари

Бари был молодым огромный псом породы московская сторожевая: рыже-белая шуба, большая голова, коричневые уши, свисающие по бокам головы, яркие карие глаза. Спокойный, уверенный в себе пёс, с мудрым взглядом. Впрочем, мудрость в глазах Бари, скрывала бесов внутри. Хозяин в нём души не чаял. В нём сквозила гордость за свою собаку. Приходя на собачью площадку, он часами рассказывал о своём любимце.

Как-то раз хвастался-хвастался «барин папа» о том, какой большой, какой сильный (самый-самый сильный), какой бесстрашный у него пёс: «Ризен, мол, ерунда, лайка и того хуже, и нет дескать, собак равных по уму и силе московской сторожевой, ну, разве что, бойцовые породы», и дохвастался.

В тот день мы встретились с хозяином Бари на асфальтовой дорожке, ведущей к собачьей площадке, он в очередной раз начал нам рассказывать о своей собачке, и пока договаривал фразу: «Барюша, любого возьмет. Никому не уйти от такой собаки… Один вид этого колосса, убьет любого насмерть. При виде его народ анализы сдаёт…», как на дорожку, ведущую к месту, где в травке копался Бари, вышла абсолютно пьяная девица, обводя присутствующих мутным взглядом. Мы попали в её фокус. Наши собаки: ризеншнауцер, цверг, лайка были на коротких поводках, и не представляли для неё угрозы, сам же сторожевик сосредоточенно копал ямку.

Девушка была настолько пьяна, что даже мы увидели в её глазах вместо одной дорожки две. Дама явно решала дилемму, по которой из них идти. Дорожки шли параллельно, на обеих было шесть человек и шесть собак. Фокус не сводился. Русскому человеку, вообще, часто по вечерам тяжело фокус наводить, но эту национальную особенность, мы опустим. Грязно выругавшись, младая дева, рявкнула: «А ну-у.. трах-тах… разойдись! Пройти нельзя, порядочному человеку!»

Хозяин Бари напрягся, осознав, что вот сейчас, сейчас, он продемонстрирует остальным, какой у него пёс. Другой такой возможности, может, и не представится. Пусть хозяйки ризена и лайки, воочию увидят, что такое московская сторожевая в деле.

– Бари! Взять нарушителя!

Бари поднял от ямки невинные огромные глаза, посмотрев с недоумением в сторону папаши:

– И чего мы так орём?

Хозяин напрягался:

– Бари! Чужой! Остановить нарушителя!

Наши собаки зашлись лаем. Мы их еле держали, а хозяин Бари всё не унимался. Сторожевик же явно тормозил. Наконец, он медленно оторвался от ямки и пошел в сторону шатающейся девицы. Затем не спеша повернулся, внимательно посмотрев на хозяина. Глаза его говорили: «Может не надо ее брать, она и пахнет-то отвратительно». По лицу хозяина понял: «Надо!»

Девица тем временем, старательно наводила фокус на огромную собаченцию, двигающуюся в её сторону. Наконец, уразумев, что пёс идет точным курсом на неё, раздвинула на всю ширину руки в стороны, вдохнула грудью побольше воздуха и, собрав все силы, чтобы не упасть, с диким криком: «Убью!» побежала на Бари.

У бедного Бари приключился нервный тик. В его глазах запрыгали стрелочки, отсчитывая секунды до убиения. Увидев, что девицу никак не обойти, развернулся назад и сигнальной ракетой рванул к хозяину. Добежав до «предводителя войн» с алкоголиками, Бари спрятался за ноги хозяина, и тихонько высунул большой кожаный нос между его коленками. Нос был горячим, огромная голова нервно подергивалась.

Дикий хохот потряс старушек, дремлющих на ближайшей лавочке. Девица добежала до торчащего носа Бари, остановилась, зашаталась и уставилась на коленки оппонента, до последнего пытаясь сохранить равновесие. Человек звучит гордо, а пьяный человек, да еще женского полу устоявший на двух конечностях, целящийся кулаком в кожаный нос собаки, торчащий между двух ножонок хозяина – виртуоз природы.