Темная сторона. Ученица

«Красивы-ый!» – подумала я. И моментально отвлеклась, услышав ректора.

– Убить тварь с горем пополам может любой. Хотя порой целая деревня с топорами и вилами против одной твари шла. А вот сплести заплатку и закрыть разрыв способны только плетельщики. И здесь кроется самая важная проблема. Ведь их гораздо меньше, чем защитников. К тому же магия проявляется в основном у мужчин, у женщин – все реже и реже.

– Может, нужно поработать над продолжением рода? Готовых раздвинуть ноги перед богатым мужчиной в каждом городе хоть отбавляй. Я бы мог… – презрительно начал один из парней, явно из аристократов.

Ректор и Лерио смерили его ледяными взглядами, заставив умолкнуть и сесть ровнее.

– Отныне вы – маги-защитники Аарона и следуете своему долгу перед всем миром. Вы не сможете отказаться от этого долга, отлынивать, прятаться за чужими спинами или переложить его за деньги ваших богатых родных на более бедных, – в голосе ректора звенела сталь. – Судьба наделила вас магией, а значит, пройдет время… всего два года – и вы окажетесь у своего первого в жизни разрыва. Для кого-то он может стать последним, но в любом случае эта встреча вас изменит! Буквально! Вы больше не сможете строить отношения с обычными людьми, только с такими же как вы, одаренными. С девушками, что либо сейчас учатся с вами, либо теми, кто уже перешел в Корпус Защитников.

Ректор Цвик закашлялся и жестом попросил крылатого коллегу продолжить:

– Для борьбы с прорывами всегда необходимы двое: плетельщик и защитник. Плетельщиков всегда меньше и это практически всегда женщины. Но самое неприятное, что твари чувствуют сильных магов, особенно плетельщиков. Ученые пока лишь предполагают, что причиной этому сильное магическое возмущение, пока маги этой специализации плетут заплатки. В руках плетельщиков множество энергетических потоков и твари чуют, ощущают в них большую опасность, поэтому стремятся уничтожить первыми. Из-за этого есть непреложное правило: сильные плетельщики составляют пару исключительно с сильными защитниками. Слабый просто не удержит тварей, его сомнут и сожрут обоих магов. То же самое касается и сильных защитников, но по другой причине. Сильный всегда впереди, в первом ряду сдерживает прорывы монстров. Чем он сильнее, тем крепче заслон, а значит плетельщикам проще и быстрее залатать прореху. Из-за этого маги двух направлений инстинктивно тянутся к схожему уровню силы.

Ректор еще раз кашлянул и вновь взял слово:

– Поэтому еще на стадии обучения вы начнете формировать двойки «плетельщик-защитник» или боевые группы – тройки или четверки. Согласно вашему уровню магии. Но напоминаю, магия разрывов и твари изменят не только ваш разум, но и тело. Вы больше не сможете жить обычной жизнью и строить отношения с городскими девками, – рыкнул Цвик. – Поэтому внимательно отнеситесь к выбору пары уже сейчас, ведь, по сути, вы выбираете не только боевого напарника, который прикроет спину, но и супруга на всю жизнь!

– Выбирать пару среди этого сброда? – фыркнула девица с идеальной прической – волосок к волоску.

– Лучше холостым прожить, чем брать, что придется, – не менее презрительно сказал красавчик аристократ и смерил меня таким взглядом, что мороз прошелся по коже.

Неужели видел, как я на него смотрела?! Позор какой…

– Лерр ректор, зачем же вы нас сразу всех удовольствий лишить хотите? – подал голос Ивар. – А как же молодость? Годы безвозвратно уходят, девушки вокруг тоже не молодеют…

Много парней рассмеялось. Даже лерр ректор слегка улыбнулся, явно не сердясь на Ивара. Смерил его заинтересованным взглядом, потом глянул на меня, Рину, Оллера, сидевших с ним рядом и, как говорили в кинсборской школе, припечатал нас всех к партам:

– После лекции каждый из вас пройдет процедуру запечатывания. Вам придется еще два года, вплоть до экзамена, хранить целибат. Это поможет вам сосредоточить внимание на учебе, улучшит концентрацию и поспособствует более глубокому созреванию вашей магии. А дополнительно избавит от ошибок, связанных с горячей юношеской кровью, когда страсть и похоть застит глаза и разум, мешая трезво и взвешенно оценивать ваших будущих партнеров по боевым связкам и, тем более, для создания семейных пар.

– Опять никаких поцелуев и свиданий?! – возмущенно пропищала очень простенько одетая девушка. – Это несправедливо!

Улыбнулись оба защитника, крылатый еще и снисходительно качнул головой:

– На этот раз на поцелуи запретов нет. А вот что-то более… серьезное вас точно интересовать не будет. Ваши эмоции в отношении партнеров станут максимально рациональными. Зато глубже и лучше узнаете тех, кто с вами рядом. Полюбите ближних за душевные качества! Поверьте, временем доказано: выбранные душой, такие пары и боевые связки гораздо крепче и живуче!

– За что нам все это? – возопили с задних пар. – И монстров нам, и рога с копытами, еще и целибат снова…

– Ничего, начнутся тренировки, вы перестанете вспоминать о поцелуях, будете мечтать хотя бы до кровати доползти! – с улыбкой пообещал ректор, а потом, посерьезнев, продолжил: – Теперь о мелочах. Ко всем, без исключений, защитникам обращаются лерр или лерра. И пока вы не пройдете экзамен, который оставит вам этот статус или лишит, вы тоже лерры. Как вы заметили, все защитники, кадеты или нет, носят черную форму. По ней вы легко определите направление дара. Темно-серая – у наших драгоценных плетельщиков. Берегите их всегда и везде! Нашивки указывают на уровень вашей силы. Всего их пять. Самый сильный – пятый. Черный цвет. Самый слабый – первый. Белый. Как вы понимаете, это не для того, чтобы вы расстраивались или кичились, а чтобы ориентировались на них при выборе партнеров по связкам. Или, если вы решили с кем-то поспорить до состояния магического мордобоя, не причинили вред более слабому. За такие проступки последуют самые жесткие наказания! Академия Защитников воспитывает и готовит истинных защитников, тех же, кто не способен смирять свои недостойные порывы, мы умеем перевоспитывать. Только вряд ли этим недостойным понравятся наши уроки жизни.

– А у нас в деревне в темно-синей форме ходили, это что за маги тогда? – пискнула девушка с задних рядов.

– Это маги из Корпуса Последних, они носят темно-синюю форму без наших нашивок, поскольку, как уже сказано, их потом готовят по другим, индивидуальным направлениям магии. К ним обращаются «диерр», «диерра», – чуть нахмурился ректор, а потом добавил со значением: – Каждому из вас выдали лист успеваемости, который вы обязаны носить с собой. Также у всех вас в комнате над кроватью закреплен белый лист, надеюсь, отодрать его никто не пытался?

Судя по сконфуженным «ох» и «ах», надеялся он зря, но продолжил с улыбкой:

– Это новостной листок, фактически он дублирует все то, что будет появляться у вас в листе успеваемости. Там будет расписание на каждый день, прошу проверять его ежедневно, потому что с учетом вашей успеваемости перечень занятий будет регулярно меняться. И программа обучения у каждого из вас составлена с учетом индивидуальных знаний. Поверьте, уже к концу первого года мы выровняем всех! Так же на этом листке всегда будут указаны имена преподавателей и вызовы от них, если такие потребуются. Более того, каждый получит наставника-куратора, который будет отслеживать процесс вашего обучения и корректировать его. Конечно, и любые другие сообщения от академии или от меня лично тоже будут появляться на новостном листке. Есть еще вопросы?

В воздух взметнулся лес рук. Ректор с улыбкой закончил:

– Отлично, вопросов больше ни у кого нет. Все остальное вам расскажут уже сегодня на лекциях. Сейчас колонной по двое следуйте за мной на процедуру запечатывания.

– А если все же оставить кого-то без этой печати? Всегда есть исключения…

– Не в нашей академии! – строго оборвал крылатый лерр того высокомерного женоненавистника. – Закон есть закон. И дважды повторять его никому не будем.

Кадеты молча встали и гуськом потянулись к дверям.

Глава 3

Ректор был прав, уже седьмую ночь я проваливалась в сон, едва касалась головой подушки. С утра до вечера нас выматывали так, что хотелось взмолиться о пощаде. Кое-кто даже пытался, но выходило боком: получали неуды и дополнительные задания на следующие занятия. Потому я терпела и шла вперед, сцепив зубы. В комнату вечером едва не ползла. Бывало, мои занятия заканчивались одновременно с занятиями Рины, тогда мы успевали, уже лежа в кровати, быстро обсудить прошедший день и новых знакомых. Затем обеих накрывал сон – единственная возможность хоть ненадолго отвлечься от новой жизни, полной бесконечных тренировок по боевым искусствам, самых разных занятий, подобранных лично каждому и общих предметов, которые посещали все.

Так, например, нам ввели танцы. Абсолютно всему курсу. И не те простецкие, которые отбивал каблуками и ладошами народ на площадях во время праздников, а сложные, с множеством грациозных па, каждое из которых требовалось исполнять с кошачьей гибкостью, точно и вовремя. Для меня, как и для большинства новичков, такие танцы оказались сродни пытке.

– Вы – сборище деревянных марионеток! – «похвалил» нас лерр Пьялле после первого занятия. – Наблюдать за вашими попытками изобразить нужную фигуру больно и печально! Смотрю, и кажется мне, что вы пытаетесь то ли самоубиться, то ли прикончить партнера! Все не то! Вот разве что Анжеика, Ройс, Таиша и Эран радуют.

Лерр грациозно указал узкой, но крепкой ладонью на четверых заносчивых аристократов, стоявших в центре:

– Они – молодцы, а все вы – бездарности, из которых мне придется сделать хоть что-то! Безумие! Это безумие!

На худощавом бледном лице преподавателя отразилась тень удовольствия, тонкие губы дрогнули в подобии улыбки, но черные глаза, вокруг которых переливались сиреневые рисунки, оставались холодными

Я посмотрела на аристократов с плохо скрываемой злостью. Конечно, они не виноваты в том, что им дали прекрасное образование и обучили манерам и теперь единственные радовали строгого преподавателя. Но… Остальные тоже старались. Можно было бы подбодрить всех добрым словом, как мои родители нас с братьями, а не обзывать так, что хотелось расплакаться от бессилия.

Словно услышав мои мысли, лерр резко обернулся и посмотрел на нас с Костом – сыном пекаря из Дараты. Он достался мне в партнеры по жребию. Аристократы тянули палочки между собой, как и средний класс, и деревенские ребята. Это было наше решение.

Нехорошо прищурившись, лерр Пьялле сделал шаг ко мне, склонил голову вправо, от чего его седые волосы, собранные в короткий хвостик на затылке, упали на шею, и выдал:

– Думаю, дело в том, что вы не верно распределились по парам. Да! Бестолочь ставить к бестолочи – это провал! Без сомнений! Нужно соединить выходцев из бедных семей с более образованными. Талантливых – с неучами! Только так.

– Не-ет, – переполошенно, испуганно зашелестело по залу.

Стоит ли говорить, что за первую неделю обучения зажиточные и без того сбились в группу и морально давили тех, кто родился в семьях победнее? Так что набор этого года почти полностью раскололся на два непримиримых лагеря. А те разделялись дальше, по небольшим компаниям.

К слову, кадеты набора предыдущего года должны будут приехать лишь в октябре, и где они находятся сейчас, нам не сказали. Так что пока вся академия целиком «принадлежит» нам, новичкам.

– На следующем занятии все поменяю! – пуще прежнего распалялся лерр Пьялле. – Будет новая расстановка позиций, которой я займусь лично. Опаздывать не рекомендую! Все прочь! Не могу вас больше видеть.

Нас только и видели. Подхватив сумку с принадлежностями, я в числе первых выскочила из зала, но остановилась в коридоре дождаться друзей.

– Напомни, зачем нам эти долбаные танцы? – спросил Оллер, вставая сбоку с самым хмурым видом.

– Ради гибкости, точности движений и развития координации, – грустно ответила я.

– Вот вы где! – обрадовалась нам Рина и жалобно зачастила: – Как я устала! Мой партнер – сущий медведь, отдавил все ноги. Честное слово, я даже рада, что сменят партнеров. Хуже моего быть просто не может.

Опершись на руку Оллера, она приподняла ногу и принялась поправлять выбившуюся наружу штанину. Здоровяк в это время стоял, не шевелясь, и с нежностью смотрел на темную макушку моей подруги. Между ними явно назревал интерес, как между парнем и девушкой. Я видела это, но в душу ни к кому не лезла – своих забот хватало.

Осмотревшись, нашла взглядом Ивара. Помахала ему, привлекая внимание. Тот кивнул, давая понять, что заметил меня, но продолжил беседовать с миловидной рыжей девушкой. То ли Анной, то ли Эммой. Я еще не запомнила имена всех кадетов набора.