Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография

В качестве духовной поддержки главнокомандующему также был передан текст «Молитвы русского человека, православного христианина, верно исполняющего заповеди Божии, наставления и внушения Святых отцов Православной церкви и государственных узаконений, и удаляющегося от иезуитских и папских лжеучений и от других противников веры православной и вольнодумцев» [26, л. 6–8].

С заботой о здоровье русских солдат в походных условиях, великому князю Николаю Николаевичу Старшему от купца с 30-летним стажем Василия Ивановича Закурделева в 1877 г. был передан рецепт от глазной болезни, как было сказано в пояснении, для общей пользы человечества:

«1. Крымзы или, что то же, белого чистого купороса 8 золотников;

2. нашатырю 4 золотника;

3. селитры 4 золотника.

Все это истереть вместе и положить в штоф, налить чистой речной водой и дать постоять 7 дней.

Взбалтывать раза 3 в день и потом процедить сквозь чистую холстину. По надобности примачивать раза 3 и более в день. Если попадет в глаза и будет есть – не опасно, и во 2-й или 3-й день боль проходит. Вскоре после примочки раствором глаза нужно намочить простой водой» [26, л. 7 об-8].

Поддержку оказывали не только отдельные лица, но и объединения людей. Так, «Члены “Курского товарищества потребителей” в общем собрании 2 мая 1877 г., движимые глубокими верноподданническими чувствами, положили поднести Ваш. Ими. Высоч. Исполнителю слов, произнесенных в Москве 29 октября 1876 г., икону Знамение Божией Матери (список с известной чудотворной иконы Курской Коренной! – О. Ф.), чудотворный образ которой покоится в Курском Коренном монастыре, (не раз спасавшую в тяжкие годины и наше дорогое отечество от татарских полчищ), как знак благословения Божьего на начатое Россиею великое дело освобождения балканских славян!

Страдания несчастных славянских братьев наших давно уже возмущали русское народное чувство, и все стремились жертвовать и кровью, и достоянием, как раздалось в Кремле Высочайшее слово, исполнившее все сердца радостью и надеждами, коим суждено было осуществиться 12 апреля!» И 18 подписей [26, л. 13–14 об.].

Поддерживало Николая Николаевича Старшего и духовенство.

23 ноября 1876 г. в адрес главнокомандующего южной армией великого князя Николая Николаевича Старшего епископом Кишиневским и Хотинским Павлом в Кишиневском кафедральном соборе была произнесена следующая речь:

«Августейший брат твой – великий государь наш император и весь народ русский напутствовали тебя на предлежащий тебе великий подвиг сердечными желаниями всевозможного успеха. Св. Церковь и небесный покровитель русской земли прей. Сергий излили на главу твою благословения Свои (на Русско-турецкую войну и освобождение балканских славян. – О. Ф.).

По имени твоему да будут и дела твои, твоих сподвижников и предводимых тобою войск христолюбивых. Если мирные переговоры приведут к миру, и тебе, с оружием в руках, но без войны, предстоит обезоруживать и укрощать жестоких поработителей и обеспечивать человеческие права для угнетенных и поруганных братий наших по вере и крови, то да поможет тебе Господь одержать победы мирные: утвердив правду, мир, благосостояние среди народов, давно лишенных этих благ, и делами своими покорить себе сердца всех. Если же возгорится война, то да поможет тебе Бог браней также победоносно и сокрушительно поражать врагов, как поражал их св. Александр Невский, покрыть новою славою русское оружие, и победами обеспечить для России и для покровительствуемых ею многострадальных народов прочный, славный, благоплодный мир» [27, л. 1–2].

Армия при Николае Николаевиче (Старшем) также не оставалась без определенных преобразований. Исходя из стремления к повышению ее общей эффективности, великий князь заботился о личном составе. Так, в 1883 г. барон Николай Криденер, обращаясь к великому князю как к генерал-инспектору кавалерии, докладывал ему из Варшавы о необходимости изменения программы обучения кавалерии:

«Настоящее состояние военного искусства и усовершенствованное огнестрельное оружие ограничивают роль кавалерии на поле сражения. Но тем большее значение она получает на театре войны, где на ее долю выпадают широкие задачи стратегического свойства, от удачного исполнения коих зависит успех войны [30, л. 2–2 об.].

Последние войны указывают, что бой кавалерии на поле сражения составляет лишь весьма незначительную долю ее деятельности, главная часть коей заключается в исполнении разведывания, в охранении своих войск и в действиях в тылу неприятеля для уничтожения средств существования его армии. Бой, конечно, может происходить и при этих действиях, но лишь тогда, когда без него кавалерия не сможет достигнуть цели, но бой этот начнется не столкновением масс, а выразится в действиях более или менее мелких частей, причем немалую роль будет играть бой в спешенном строю за местные предметы [30, л. 2 об. – З].

Но чтобы кавалерия с успехом могла исполнить свое назначение на войне, от нее требуется проявление таких качеств и знаний, которые не возможны без предварительной подготовки мирного времени, направленной к их развитию. Качества эти следующие:

1. Выносливость и способность к быстрым передвижениям без расстройства состава и с сохранением возможности тотчас после таких передвижений вступить в бой. Только при такой способности кавалерия, раскинутая на большом пространстве для прикрытия мобилизации, успеет вовремя преградить путь неприятелю, старающемуся мешать нашему приготовлению; распределенная на значительном протяжении по фронту и в глубину для маскирования операций армии, она успеет вовремя подкрепить передние части для остановки боем неприятеля, старающегося проникнуть для рекогносцировок; посланная в разведки, может пробраться за завесу кавалерии неприятеля, чтобы добыть верные о нем сведения и доставить результат от своих разведок вовремя в штаб армии или отряда; посланная для нападения на тыловые учреждения неприятеля, может с успехом исполнить поручение [30, л. 3 об.-4].

2. Сохранение должной связи и сообщения между разбросанными на большом пространстве частями и их общим начальством. Это возможно при правильном отправлении службы конной почтой, имеющей на войне большое значение.

3. Умелое разведывание, которое могло бы добывать о неприятеле сведения, нужные управлению армии, и быстро доставлять их по адресу.

4. Сохранение должной связи по фронту и в глубину, столь необходимое при отправлении охранительной службы.

5. Уметь пользоваться местностью, чтобы находить в ней укрытие как при исполнении разведывания, так и при охранении своих войск [30, л. 4–4 об.].

До сего времени, однако, в существующих и проектированных уставах, инструкциях и наставлениях имеется очень мало указаний по этому предмету. Устав полевой службы дает лишь правила для действия, но не дает и не может дать указаний, как вести это дело: в проектированной инструкции для летних занятий отделу о разведывательной и охранительной службе отведено лишь незначительное место и совсем не дается указаний, как вести обучение; в годовом распределении занятий по этим важнейшим отделам обучения кавалерии назначено лишь самое незначительное время (в период: эскадронных сборов – 4 дня, полковых сборов – 8 дней, в зимнее время этот отдел совсем не практикуется) [30, л. 5].

В предначертаниях Вашего Императорского Высочества по этому вопросу всегда высказывалась необходимость этой подготовки, всегда развивалась мысль о широком употреблении кавалерии массами и отдельными частями в поле, на обширном районе. Ваше Императорское Высочество неоднократно изволили высказывать в приказах по кавалерии и в словесных разборах маневров, [что] обозначенный отдел обучения не находится еще на должной высоте своего развития, что полевые испытатели нашей кавалерии указали и продолжают указывать на недостаточное знание ею разведывательной службы, недостаточное знакомство с местностью, малое сродство кавалерии с полем [30, л. 5 об.].

Генерал-адъютант Альбединский со своей стороны, ставя себе священнейшею и неизменною обязанностью в деле мирного воспитания войск вверенного ему округа руководствоваться всецело указаниями многолетнего опыта и знания Ваш. Имп. Высочества, любовью Вашей к кавалерийскому делу, осмеливается повергнуть на усмотрение Ваше, не признаете ли возможным разрешить в полках 3-й бригады 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии вести полевые занятия в более широком объеме, хотя бы в виде опыта с тем, чтобы в течение этого опытного времени выработать подробные правила последовательного ведения занятий, придерживаясь и руководствуясь неоднократно выраженными указаниями Вашего Имп. Высочества [30, л. 6].

…Генерал-адъютант Альбединский начал бы с выработки в главных общих чертах программы предполагаемым опытам и занятиям и представил бы эту программу Вашему Имп. Высочеству для предварительного одобрения и для получения относительно ее новых указаний Ваш. Имп. Высочества, ежели признаете нужным сделать таковые. За сим о результате опытов генерал-адъютант Альбединский представит Ваш. Имп. Высочеству подробный отчет с теми изменениями, которые желательны в наших уставах и правилах, для целесообразной подготовки и развития боевых качеств кавалерии» [30, л. 6 об.].

В том же 1883 г. великий князь Николай Николаевич Старший получил записку русского военного агента в Вене полковника барона Каульбарса «О порядке прохождения военной службы в Австрии и Германии» и, надо думать, учитывал ее содержание в целях усиления эффективности русской армии и заботы о личном составе:

«С принятием в европейских армиях коротких сроков службы, явилась необходимость сократить и сроки всех отделов обучения, чтобы в течение нескольких месяцев образовать надежного солдата, который бы с успехом мог нести службу мирного и военного времени, в течение от 2 до 5 лет. Мало того, в такое короткое время он должен усвоить военное дело настолько, чтобы многие годы спустя им можно было с успехом воспользоваться на войне, когда в качестве резервиста или ополченца он снова призывается на службу [31, л. 1].

Между тем военное дело, как и все остальное, значительно двинулось вперед, и требования нашего времени от солдата и особенно от офицера значительно увеличились против того, чем довольствовались в этом отношении еще в недавнем прошлом. Невольно встает поэтому вопрос: как удовлетворить этим, противоречащим друг другу, условиям? Как обставить службу солдата и офицера в мирное время, чтобы она обеспечивала возможность большей их подготовки в меньший, сравнительно с прежним, срок?

Этот важный и трудный вопрос занимает теперь военных всех армий, и нельзя сказать, чтобы везде он был решен удовлетворительно [31, л. 1].

…Настоящая записка касается лишь вопроса: как достигнуть того, чтобы при коротком сроке службы обучению солдата было посвящено возможно больше времени.

Главные виды расхода людей следующие:

1. убыль по причине болезни;

2. внутренние наряды в пределах части;

3. внешние гарнизонные наряды и работы;

4. командировки;

5. отпуски и некомплект против штатов [31, л. 1 об.].

…В Германии и Австрии при общем расходе людей, едва достигающем 1/3 нашего, штат всех воинских частей постоянно содержится в полном количестве. В обоих государствах, также во Франции, командирам частей не разрешается иметь людей, лошадей или предметов материальной части, недостающих до штата. Все непременно и всегда должно отвечать определенному для времени и места штату. В Германии, например, недостающих до штата людей можно иметь не более 2–3 на полк и притом в течение не более двух месяцев. Напротив, у нас, при расходе людей втрое большем, число недостающих до штата достигает иногда громадных размеров. Так, во время бытности моей начальником штаба 1-й гвардейской пехотной дивизии, вследствие исключения из списков людей, без вести пропавших и поступивших в госпитали, во время минувшей войны 1877–1878 гг., еще в 1881 г. до 1000 с лишком людей в дивизии недоставало [31, л. 10 об., 10 а].

Можно ли при таких обстоятельствах удивляться, если солдат санкт-петербургского гарнизона, не спящий от 3 4 ночей в неделю и часто несущий службу двое суток подряд, находит военное время и даже переход через Балканы менее утомительным, чем мирную службу.

Ввиду всего сказанного, сокращение расхода людей и в связи с ним тщательный пересмотр всех наших положений, прямо или косвенно до него относящихся, – сокращение переписки, уничтожение вольных или других работ, устройство военно-почтовых станций, постройка казарм и строгое соблюдение штатов, – являются настоятельной необходимостью, без чего при коротком сроке службы правильное обучение войск в мирное время и накопление надежного резерва – главной и самой важной цели существования современных армий – не возможны» [31, л. 10а].

Как генерал-инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич Старший интересовался и расписанием занятий в армейских полках. Например:

Таблица 2

Расписание занятий в эскадронах

Лейб-гвардии Атаманского Его Ими. Высочества Наследника Цесаревича полка с 13 по 19 июня 1888 г.

[33, л. 1 об.].

Заметим, что по религиозным праздникам занятий у солдат не было, а обычные (не послепраздничные) будни русских солдат начинались с 6 часов утра, как и подобает людям, живущим по христианскому уставу, к коим относились и реально так жили и начинали свой день все представители царской фамилии.

Кроме того, заботы великого князя Николая Николаевича Старшего об армии, ее личном составе, были также связаны с заботой и о животных – лошадях, необходимых для кавалерии.

Лошадь у русских издавна, как животное, приносящее огромную пользу не только в хозяйстве, но и на поле боя, погибающее вместе с солдатами, офицерами и полководцами, заслужила трепетное к себе отношение. Поэтому неформально, не на религиозном, а на ментальном уровне, употребление в пищу мяса лошади считается грехом. Так же, как ветхозаветные, иудаисты не употребляли в пищу кровь, русские не едят конину. «На своей еде едет!» – так до революции говорили русские о представителях кочевых народов, когда видели их скачущими на лошади. До сегодняшнего дня конину в пищу не употребляют как минимум казаки (и их потомки) и старообрядцы.

Приказ по кавалерии № 10 от 1 августа 1887 г., изданный великим князем Николаем Николаевичем Старшим, был посвящен новым правилам ковки лошадей:

«В видах обеспечения кавалерии в военное время необходимым количеством подков и с целью облегчить приготовление машинным способом значительного запаса их, я признал возможным установить, чтобы летние подковы для строевых лошадей кавалерии изготовлялись как в мирное время в полковых и эскадронных кузницах, так и в запасе, для военного времени – без шипов, а в зимнее – с ввинчивающимися шипами» [29, л. 1].