Тетрадка на пружинке

– … тебя, видимо, некому, вот и злишься.

Взяла его на руки и унесла в Заречный. На дороге он испугался и стал вырываться, я еле его удержала.

Заметки на полях 20 лет спустя:

Ей было, наверное, как и Римме, года пятьдесят два. Сейчас тётки и в семьдесят есть ещё ого-го какие. Лицо такое же расплывшееся, – испитое.

И с чего я взяла, что Римма вела трезвый образ жизни? Пьяной я её, правда, не видела.

А все эти маты, которых я тогда не понимала, это я от родителей нахваталась.

***

Встретила сегодня бабушку у торца дома, где живёт Янка. А напротив – деревяшки. Бабушка говорит:

– Нового заведёте. Только кошку не надо, – орать будет. Подумаешь, кот! Люди погибают, – осталась вон девочка сиротой!

У деревянного дома сидел чёрный кот с красивым белым воротничком.

– Мне вот этот нравится, – сказала я.

– Да, хороший котик, – согласилась бабушка.

10 сентября 1998, четверг

Мама уходит на работу к девяти, а я – на час позже. И вдруг кто-то ну просто радостно затрезвонил в дверь. И я сразу поняла, что кот нашёлся!

Смотрю в глазок,– действительно, стоит счастливая мама и держит Маркиза на руках.

– Я выхожу, а он сидит у подвала!

Она имеет в виду дом напротив, перпендикулярный. С его торца – вход в подвал. Помню, как в детстве, когда я видела ещё очень хорошо, чётко, панорамно, туда лазили слесаря в спецовках, открывали горячую воду, – шёл пар.

И я на радостях на работу не пошла, а поехала в Пушкино. Просто прогуляться. Прошлась там по Московскому проспекту, там все чем-то торгуют. Очень понравилась большая, ажурная, как паутина, связанная крючком жёлтая салфетка.

На работу я явилась после обеда. У Галины Георгиевны был посетитель, Валентин Иванович Бабочкин, геолог.

И я вспомнила: он же приходил к нам в школу на урок экономической географии.

Валентин Иванович рассказывал страшные вещи. Как фетровая фабрика, что у Старого моста, всю дорогу сливала в Клязьму краску. А Лепёхина повторила эпопею со Скуратовой, как они с ней лазили под этим самым мостом.

И Валентин Иванович вступил в ВООП, ура!

11 сентября 1998, пятница

Я теперь в рабочее время часто гуляю по городу. А что мне ещё делать?

Очень я люблю объявления читать на голубых грибках. Они на разноцветных фирменных бланках, с инвентаризационными номерами, сроком вывешивания. А это было нестандартное, большое:

«Методическая[2 - Алина путает, правильно – методистская церковь.] церковь. Наши богослужения проходят каждое воскресенье, в 11.00. Музыкальные занятия с детьми (грамота, фортепиано). Мы готовы ответить на ваше письмо.

При церкви работает духовная семинария. Студенты набираются в течение всего учебного года. Успешным студентам выплачивается стипендия.

Двери нашей церкви открыты для всех!»

Стоп! СТИПЕНДИЯ!!! ДЕНЬГИ!!!

Я просто как тот придурок, Майкл Маккензи из сериала «Виновность», который всю первую серию орал: «Я получил стипендию!!!». В Кэндаллском университете. Есть такой? Дело было в Калифорнии.

Ме-то-дис-ты. Я о них читала в английской классике. Я не так уж много читала: «Джейн Эйр», «Городок», «Приключения маленького оборвыша». Теккерея не осилила, Диккенса тоже. А ещё Льюис Кэрролл, «Питер Пэн», «Хоббит». И где-то мелькала эта религия – методисты. «Чёрный, как грач, методистский проповедник». Мама мне ещё объяснила, что в Англии – две конфессии: англикане и методисты.

То есть, методисты – не секта, а просто религия. Только что они к нам лезут? Ну, сейчас всё к нашему берегу.

А правда, может, поучиться у них? Стипендия же! Можно будет выдать за свою зарплату.

12 сентября 1998, суббота

Вчера у нас в пять вечера выдалось очень интересное мероприятие – собрание по озеленению. Присутствовали Смешков, Михаил Викторович, Галина Георгиевна, Евгений Хлопунов, и ещё Людмила Ивановна Якубова – председатель КСУ «Центральный», – громадная, пол комнаты заняла. На затылке – неопрятный пучок из седой пеньковой верёвки.

А ещё приходил Игорь Сергеевич Гусихин из ТОО «Икебана». Михаил Викторович вечно бегал к нему в организацию по каким-то вопросам, и не мог вспомнить фамилию. «Ой, ну эта лошадиная фамилия!»

Точнее, с птичьего двора.

У Гусихина – пухленькие, белые отекшие ручки, которыми он сжимает точно такой же чёрный органайзер, как у нашего Михаила Викторовича. И вдруг Гусихин что-то пискнул: да он гомосексуалист никак?!! У нас в провинции! Мы же не Москва, вся дрянь – там!

Собрание открыл Смешков:

– Уважаемые товарищи!

Речь шла об озеленении Солнечного микрорайона, где жила Лепёхина, этих каменных джунглей, выдаче саженцев.

Ещё в июле, пока я собиралась на работу, по радио «Говорит Москва» шла экологическая передача. Как-то выступила ландшафтный дизайнер, она говорила, что Москву озеленять бесполезно, деревья всё равно погибнут, поэтому надо применять «контейнерное озеленение», – такие деревья можно убирать в холодное время.

Ближе к завершению бабка с верёвочным пучком разоралась на Михаила Викторовича:

– А вот этот товарищ, между прочим, тоже нуждается в озеленении!

– Нет, вы только посмотрите на неё! – заявил зампредседателя, когда она ушла.– Дайте мне то, дайте мне это, а сама работать не хочет!

А вечером читала статью в «Завтра» «Семья в блокаде» Александра Синцова. Про Северодвинск,– никогда раньше не слышала о таком городе. Как там картошку спасают: выкопали бункер, а сверху приварили люк от атомной подводной лодки. «Теперь туда никакому ворью не добраться, – только взрывать». Но у нас таких проблем нет, а картошку я не люблю.

И тоже про озеленение, редкие лиственницы, выживающие в городах, но большинство саженцев погибло.

Статья написана в форме телефонного разговора корреспондента с другом. Хорошо же они, видно, там у себя получают, если могут позволить себе так много болтать, вспоминать юность, «девок в котельной».

14 сентября 1998, понедельник

Стало очень тепло и солнечно. Бабье лето.