По-восточному

По-восточному
Ольга Болгова

Поездка на восток к родственникам вдруг становится опасным путешествием, гонкой с преследованием. Что нужно злодеям от ничего не подозревающей героини? Кто такой ее случайный попутчик – спаситель, помощник или злоумышленник, вынашивающий коварный план?

Ольга Болгова

По-восточному

Предисловие

Начиная сей рассказ, я, то есть, мы с авторшей, спешим предупредить наших предполагаемых читателей, что события, о которых намереваемся рассказать, действительно имели место быть, за большим исключением – с его помощью мы попытались оживить наш рассказ. Точнее, попыталась я – авторша же долго упиралась, кляня детективно-любовные романы, мою нездоровую фантазию и настаивая на обычном путевом очерке, но в конце концов согласилась, клюнув на образ главного героя, который, согласно моей идее, должен был своей харизмой и обаянием оживить скупое географически-этническое повествование. «И отчего ты так уверена, что этот твой главный герой получится харизматичным и обаятельным?» – ехидно спросила авторша.

«Не уверена, – отрезала я. – Но отчего не попытаться? Если не получится харизматичным, мы можем избавиться от него в любой момент».

Авторша скептически хмыкнула, но спорить не стала. Как результат этого консенсуса, мы предлагаем вниманию несчастного читателя сию историю, рожденную в результате перегрева на азиатском солнце. Ее жанр мы так и не смогли определить. Впрочем, не суть, графоманам все можно.

Глава 1. Салем, Казахстан!

– В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого человека… до того, как села рядом с ним в самолете, – простонала я, со злостью чувствуя, как задрожал голос, а к глазам подступила соленая, готовая выплеснуться жалостливой слабостью, волна.

А как здорово все начиналось… Месяц назад, в очередной раз поддавшись своей нездоровой охоте к перемене мест, в предвкушении отпуска перебрав приемлемые с финансовой и временной точек зрения варианты, неожиданно для себя самой я остановилась на бывшей социалистической республике, а ныне независимом государстве, что раскинулось на обширной территории от бескрайних степей до гор Алатау. Короче говоря, я решила махнуть в Казахстан – совместить возможно приятное с явно полезным. Приятное состояло в перспективе побывать на востоке, взглянуть на степь собственными глазами и подняться на знаменитый Чимбулак, а полезное – навестить немолодую тетушку, сестру отца, которая на заре своей юности отправилась в казахские степи поднимать целину, да так и осталась там, завела семью и детей – моих двоюродных сестер. По правде говоря, на мысль отправиться в этом направлении меня натолкнул отец, который сам, по причинам возраста и нездоровья, не решался на столь далекое путешествие, но возжелал восстановить родственные связи, использовав посредника, то есть меня, свою младшую безалаберную дочь, холостую девицу двадцати восьми лет от роду. Отец пообещал частично финансировать экспедицию, что было совсем не лишним для такой экономической неудачницы, каковой я по жизни являюсь.

Прикинув, что путешествие может быть вполне экзотическим в условиях недосягаемости Канар или вожделенной Испании, я приняла решение и приступила к поискам приемлемого средства транспорта, которые также увенчались успехом, совершенно неожиданным и потому поистине фантастичным. Мой приятель-компьютерщик, порывшись в интернете (о, да будет благословенно сие изобретение человеческого гения!), нашел потрясающе недорогой авиамаршрут Москва – Киев – Алматы, и это стало последней гирькой на чаше весов под названием Казахстан.

Зачем я столь подробно рассказываю эту предысторию? Вероятно, пытаюсь оправдаться и объяснить, почему меня понесло не в Турцию и не в Египет. Или делюсь ценной информацией? Впрочем, пусть оправдывается авторша, поскольку она особа словоохотливая и более ответственная. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Итак, я оказалась на борту Боинга, принадлежащего некой украинской авиакомпании, который под требование застебнiть ременi безпеки, обращенное к паннам и панове, оторвался от земли и унес меня в сторону Киева, а спустя три часа я уже сидела в салоне ТУ-134, рассекающего ночное небо в направлении Алматы.

Не могу сказать, что лететь было комфортно, поскольку кресло предыдущего ряда зловеще нависало надо мной, грозя придавить тяжестью ерзающего на нем мужчины явно внушительного веса. Моя дамская сумка, модно крупного объема, содержащая чуть ли не треть моих вещей, с трудом вместилась в узком пространстве, мешая вытянуть затекшие ноги. Справа, у окна устроился плотный мужчина, немногим меньше соседа спереди по размерам и не менее подвижный – он постоянно толкал меня в бок и мрачно извинялся, поворачиваясь красным безглазым лицом – глаза его скрывались за темными очками. Цветник завершал сосед слева, тот, к счастью, был худощав и заснул, едва двигатели самолета приобрели равномерно-успокаивающее звучание.

Я откинула спинку кресла и тоже попыталась задремать, но сосед справа тотчас пихнул меня локтем в бок и буркнул что-то извиняющееся. «Ничего, можете продолжать», – ответствовала я черной бездне очков и попыталась вытянуть ноги. Едва наплыл сон, как вновь последовал удар в бок и последующие извинения. Я подвинулась в сторону левого соседа, посапывающего с таким видом, словно он спал в удобной кровати, а не в тесном кресле. «Путешественник», – с неодобрением решила я и полезла в сумку в поисках взятого для дорожного чтения романа Мэри Стюарт.

Получив еще несколько тычков от очкастого, я потеряла терпение и уже собралась было разбудить худощавого и попросить его поменяться со мной местами, как в салоне появились стюардессы, катящие по проходу громоздкий агрегат с ланчем. Сей приятный момент разбавил мои неприятности. Левый сосед не собирался просыпаться, и я, движимая неприязнью к правому – он, вновь толкнув меня, ухватился за свой поднос – осторожно потрогала худощавого за плечо.

– Ланч…

Стюардесса, подав поднос, взглянула вопросительно и, видимо решив, что худощавый имеет ко мне какое-то отношение, сказала:

– Разбудите вашего…

– Он не мой… – отрезала я. – Просто я подумала…

Тем временем худощавый все-таки проснулся и, весьма быстро сориентировавшись в обстановке, открыл столик, водрузил на него поднос и повернулся ко мне.

– Спасибо, что разбудили…

– Я не будила… – зачем-то возразила я.

– Тоже верно, – отрезал худощавый и, зыркнув черными азиатскими глазами, скривил губы в улыбке.

После ланча я все-таки уснула, так и не попросив его поменяться местами. Мне снилось солнце, оно было ярким, но не слепящим и каким-то холодным, оно катилось по горизонту, словно мяч, а я бежала к нему и, конечно же, не догоняла. В какой-то момент я даже приблизилась к солнцу настолько, что, кажется, могла дотронуться рукой, как вдруг кто-то резко дернул меня, лишив вожделенной возможности. Я открыла глаза и в первые секунды не могла понять, где нахожусь и что со мной.

– Застегните ремень, – сказала белокурая стюардесса.

Слева хмыкнул худощавый. Очкастый спал, раскинувшись на кресле. Что-то он давно не пихал меня в бок.

– Застегните ремень, мы снижаемся, – повторила стюардесса, обращаясь к нему. – Что с вами? Вам плохо?

Очкастый не реагировал. Я взглянула на него и почувствовала то, что называют холодком внутри. Красный цвет его лица странным образом сменился на желтоватую бледность, словно по его щекам и носу невидимый маляр прошелся широкой кистью. Я осторожно тронула его за плечо, повторив вопрос бортпроводницы. Он качнулся и начал сползать на меня, словно огромная ватная кукла, черные очки упали, открыв светлые, показавшиеся незрячими глаза. Я шарахнулась в сторону, уткнувшись в худощавого.

– Спокойно, девушка, застегните ремень, – услышала я голос стюардессы. Сосед слева молча вернул меня на место, подхватив за плечи.

Что было дальше? Посадка, бортпроводницы с аптечкой, толпа пассажиров, вытекающая из салона, паспортный контроль и офицер-казах, проводивший нас – меня и худощавого соседа – в какую-то комнату. Вопросы о степени моего знакомства с очкастым… Возможно, все это могла бы красочно и подробно описать авторша, но она, как назло, куда-то смылась, как часто делает в критические минуты. А я еще называла ее ответственной.

– В сотый раз повторяю, что никогда не видела этого человека… до того, как села рядом с ним в самолете, не видела…

Прозрачные двери вежливо расползлись, выпустив меня из кондиционированной прохлады залов аэропорта в слепящий зной позднего алматинского утра. Я все-таки догнала солнце.

«Такси, такси в город, такси!» – мужчины, почему-то исключительно кавказского типа, окружили меня, преданно заглядывая в глаза. Я раздраженно метнулась в сторону, в спасительную полосу тени, катя за собой потрепанный в дорогах оранжевый чемодан и пытаясь собрать воедино растрепанный стрессом и полетом организм. Тормознув у стеклянной стены аэровокзала, я отыскала в безднах сумки сигареты, точнее, сигарету, единственную оставшуюся в пачке, и закурила. Процесс принес видимость успокоения. Что делать дальше? Найти гостиницу, принять душ и выспаться… Но до чего жарко! Жарко, а я – блондинка…

Почему я сообщила об этом именно сейчас, спросите у авторши. Она была до зарезу нужна сто слов назад, но явилась только сейчас с нелепым требованием описать мою внешность.

«Это нужно было сделать еще во время полета, а ты, конечно же, увлеклась мужиками и позабыла обо всем на свете», – заявила она.

«Да ты хоть что-нибудь соображаешь! Кем там было увлекаться? Один пинал меня всю дорогу, а потом взял и умер, а второй спал, как сурок! – возразила я, – Да и о какой внешности может идти речь после трупа в соседнем кресле, допроса и подписи под документом: «с моих слов записано верно…»? Мне жарко, я мечтаю о холодном душе, хочу есть, пить и спать, у меня сместились часовые пояса!»

«Ничего страшного… пока стоишь и куришь, самый подходящий момент, тем более, женщины никогда не перестают думать о своей внешности, а ты из их числа, – резонно ответила авторша, – Зато отвлечешься и придешь в себя».

У меня не достало сил спорить, да и насчет женщин она была права на двести процентов. Итак, жара, а я – блондинка с большой, но настоящей грудью, тонкой талией, длинными ногами, ступнями сорок пятого размера…

«Прекрати! – возмутилась авторша, – прибереги свой сарказм для более подходящего случая!»

Хорошо, я блондинка… нет, это правда, без всякой иронии. Природа обделила меня цветом, у меня очень светлые волосы, брови, ресницы, кожа, и я сгораю на солнце, как свеча. У меня есть талия, ноги и руки, и грудь, разумеется. Совершенно натуральная и разумных размеров.

«Не смешно! Грудь у нее есть! Еще скажи, что ты альбинос со светлыми глазами, никогда не пользуешься косметикой и пугаешь своим видом слабонервных людей. Тебе невозможно доверить даже описание собственной внешности!» – разозлилась авторша и удалилась с видом оскорбленной добродетели.

А я осталась со своим ростом ниже среднего, излишней полнотой, недостаточно длинными ногами, серыми, между прочим, глазами, последней сигаретой, чемоданом и стрессом, под палящим солнцем, окруженная алчными таксистами-брюнетами.

– Ну что, едем? – ко мне приблизился невысокий парень-казах.

– Едем, – вяло согласилась я, швыряя окурок в урну.

Таксист резво подхватил мой чемодан и зашагал куда-то вглубь сумятицы сгрудившихся на площади перед зданием аэропорта автомобилей. Я рванула за ним, едва успевая и мысленно прощаясь с вещами. Парень тормознул возле серой тойоты, раскрыл багажник и поставил чемодан. Затем отворил переднюю дверцу и пригласительно взглянул на меня. Поздним зажиганием я вдруг сообразила, что мне нечем будет с ним расплатиться – я позабыла обменять рубли на… как их… тенге.

– Подождите, – сказала я, – достаньте мой чемодан.

– Почему? – удивился парень? – Что случилось?

– Ничего не случилось, я передумала, – ответила я, не желая обсуждать с ним валютные вопросы.