Книжка про Владика

Обычно Любовь Рифкатовна подолгу декламировала, иногда шёпотом, иногда с выкриком, причём Владик не понимал половины слов, потому что тётя Любовь немного шепелявила и букву «р» не выговаривала. Сам Владик уже с трёх лет стал выговаривать букву «р». Это всё потому, что папа его научил повторять: «Крышу красят красной краской». Он сказал, что как только Владик скажет так сто раз, то сразу научится букву «р» говорить. Владик говорил, говорил, говорил. Иногда ему надоедало, на несколько дней он забывал про своё упражнение. Но однажды проснулся, посмотрел в окно и сказал, сам не ожидая от себя: «Крышу красят красной краской». Так как было воскресенье, а значит, родители спали «до победного» – так они называли время, означающее, что проснутся поздно, он еле дождался, пока папа выйдет из комнаты. Как только папина нога шагнула через порог, Владик закричал изо всех сил:

– Крышу красят красной краской!

Папа засмеялся, обнял его, потрепал по голове:

– Умница наш, – потом поднял сына под мышки, после чего опустил и снова потрепал по голове.

Наверное, папа понял, что Владик сказал про крышу уже сто раз. Поэтому папа весь день ходил весёлый и просил Владика сказать то «бритва», то «коромысло». Мама тоже, наверное, была весёлая, только её дома не было: она пошла сначала в одну парикмахерскую, потом в другую, потом в какой- то кружок, и Владик больше общался в тот день с папой.

Ему, конечно, было очень интересно посмотреть на кружок, куда ходит мама. Папа объяснил, что «кружок» у мамы – это такая группа, где собираются женщины, и они там обсуждают всякие вопросы. Владик представил детский сад, потому что «группа» ведь бывает в детском саду. Его очень интересовало: как это взрослые тётеньки умещаются за маленькими детскими столиками на маленьких детских стульчиках. И как их одежда залазит в детский шкафчик, ему тоже хотелось посмотреть. Но потом его кто- то отвлёк, и он перестал об этом думать.

Сегодня Владик вспомнил об этом, потому что тётя Любовь вдруг решила с ним поделиться воспоминаниями. Она отложила книжку и сказала:

– Подрастёшь – у тебя появятся увлечения. Или у тебя уже есть увлечения?

Владик пожал плечами, и тётя Любовь продолжала:

– Вот я, когда была девушкой, я ходила в кружок поэзии.

Владик очень удивился. Во-первых, тому, что Любовь Рифкатовна была девушкой, а во-вторых, что и она ходила в группу. Он не удержался и спросил:

– А Вы там спали?

Любовь Рифкатовна засмеялась, словно закаркала ворона, и ответила:

– Зачем там спать? Мы там читали стихи и развивали художественное воображение.

Владику очень хотелось спросить, какая картинка была на шкафчике у тёти Любови, но он её не мог перебивать, так как взрослые учили быть вежливым. Ведь если ты будешь вежливым, то и с тобой люди будут вежливыми. А чем больше вокруг вежливых людей, тем радостнее жить.

Тётя Любовь говорила-говорила и вдруг спросила мальчика:

– Вот у тебя есть знакомый кот?

Владик подумал и вспомнил коричневого кота, который живёт в селе, куда иногда ездят родители. Он утвердительно кивнул головой.

Любовь Рифкатовна попросила:

– Расскажи мне про кота.

Владик закатил глаза и пожал плечами.

Но тётя Любовь не унималась:

– Ну, давай. Начни с того, что ты шёл и увидел кота.

Владик понял, что придётся сейчас от тёти Любови терпеть её вопросы, и решил поскорее всё закончить. Он быстренько рассказал про кота:

– Мы поехали в село, я гулял во дворе, ко мне пришёл кот и съел рыбу.

Почему-то Любовь Рифкатовна сильно обрадовалась такому рассказу. Хотя Владик прекрасно помнил, что его даже наказали за то, что он скормил какую-то вкусную рыбу чужому коту. А рыбу эту, как оказалось, родители привезли для тёти Эльзы. Но он решил про это не рассказывать тёте Любови и стал дальше слушать её.

А она учила:

– Ты мне так расскажи, чтоб я догадалась, какой кот к тебе пришёл – старый ли, молодой ли, толстый ли, худой ли, голодный ли, сытый ли, с длинным хвостом или с коротким. А то ты рассказываешь, я представляю такого белого котёночка, который ест карасика.

Владик засмеялся:

– Не-е-ет. Вы что, это был большой коричневый голодный кот.

– Вот видишь, – похвалила его Любовь Рифкатовна, – я уже представляю этого кота. Может, у него какие- то пятнышки были?

Владик вспомнил, что кончик хвоста у кота точно был белым, про остальное он уже забыл.

– А глаза какого цвета? – спросила Любовь Рифкатовна.

Но Владик не помнил.

Тогда тётя Любовь сказала:

– Для глаз много определений. Не помнишь цвет – назови что- то другое про глаза. Какие были у него глаза? Может, хитрые?

Владик ничего не помнил про глаза, поэтому молчал, и тогда Любовь Рифкатовна нашла выход:

– Даже если ты ничего не помнишь про глаза, но помнишь, что кот был голодный, можно рассказать о нём так: «Ко мне подошёл старый кот коричневого цвета, и только на кончике его хвоста белело пятнышко. Кот мяукнул и посмотрел на меня голодными глазами».

Владик даже громко вздохнул – так здорово получилось у Любови Рифкатовны описать кота.

А тётя Любовь сказала:

– Ну, давай теперь про бабушку расскажи мне с художественным воображением.

Владик удивился, что не только про кота можно, но и про людей, и начал:

– Ко мне подошла бабушка, у нее были коричневые волосы, и только фартук был белый. Она посмотрела на меня неголодными глазами и позвала кушать.

Почему так сильно смеялась Любовь Рифкатовна, он не понял, и даже обиделся на неё. А когда пришла из кухни бабушка, он убежал в свою комнату, закрыл дверь, насупился и пробурчал:

– Не хочу я никакого кота вспоминать.

Вечером Владик с бабушкой сидели в кухне, вернее, сидел он, а бабушка достала из морозилки рыбу и ждала, пока она разморозится. Рыба лежала возле раковины и глядела своими стеклянными глазами куда- то вдаль. Владику не нравились эти глаза мороженой рыбы, поэтому он старался в сторону раковины не смотреть и ждал, чтобы рыба поскорее разморозилась. Бабушка, чтобы время даром не терять, решила сегодняшний случай вспомнить – и про Любовь Рифкатовну, и про кота, и про то, как Владик развивал художественное воображение. Бабушка объяснила, что у Владика есть художественное воображение, и оно очень хорошее. Просто надо его «включать». Если у кота глаза «голодные», то у бабушки они могут быть «добрые», у папы «умные», а у мамы… Она замолчала, а потом посмотрела на внука:

– Так какие у мамы глаза?

Владику даже не пришлось придумывать, он и не сомневался в ответе:

– Красивые.

– Вот видишь, – сказала бабушка, – всё ты очень даже хорошо представляешь. Просто ты только учишься. Но постепенно у тебя будет получаться всё лучше и лучше. Ты не обижайся на Любовь Рифкатовну. Она тебе добра желает. Она просто творческая личность и имеет склонность к всплескам эмоций – это когда человек слишком сильно выражает свои чувства.