Ненормальная

– Да мне без разницы. Я не так давно в вашем городе, практически нигде не бывала. Лучше туда, где потише и поменьше народу. Устала от шума сегодня.

– У вас что-то случилось, или это нормальное состояние?

Усмехнулась.

– У нас бесконечное броуновское движение. Постоянно что-то случается. У нормальных людей пятница – это маленькая суббота, а у нас – форменный дурдом. Кроме вас, еще два новых поставщика, нужно определить место для выкладки, ценовую категорию, менеджеров закрепить. В общем, к обычной суете еще и новые проблемы добавились. И что вам приспичило в субботу доставку планировать? У меня вся приемка завтра рехнется.

– Хотите, позвоню и перенесу поставку на понедельник? Вообще не проблема.

– Ага, и заплатите первый штраф за нарушение графика? Оно вам надо?

– Тогда придумайте что-нибудь, чтобы завтра завернуть машину, а мы в понедельник снова приедем.

– В этом случае, штраф платить будем мы. Все по-честному. Да и зачем вы это предлагаете? Чем быстрее товар попадет на полки, тем для вас выгоднее. – Как маленькому разъяснила.

има и сам не понимал, откуда такие бредовые идеи появились: столько сил отдано на этот контракт, а теперь вдруг не интересно стало – поедет ли туда товар вообще, или договор останется только на бумаге.

Решил перевести тему:

– А почему Вы так на компьютер сердито смотрели? Казалось, чуть – чуть, и начнете на него орать?

– Да мне отчет прислали с кривыми формулами. Из-за них ни одна цифра не бьется. И не исправить никак, защита не снимается. Я с ним полдня мучилась, потом решила с нуля все сделать. Времени убила массу, и все равно где-то косяк остался.

– Хреновые у вас сотрудники, если из-за них руководитель столько времени тратит.

– Они нормальные. Каждый человек может ошибаться, без ошибок ничему не научишься. – Забавная, как своих защищает…

– А Вы все ошибки привыкли прощать?

– Стараюсь. Из них надо делать выводы, а не искать повод для обид или злости.

– А почему Вы мою ошибку не можете забыть?

– Какую? – вот и ответ на вопрос – похоже, забыла. Или косяков так много, что нужно уточнять?

– Она не совсем моя была, скорее – Серегина и его парней, но я привык отвечать за грехи моей команды.

– А, вот Вы о чем… Дмитрий Евгеньевич, если бы Вы каждый раз мне об этом не напоминали, то забыть оказалось бы проще.

Справедливо. И режет ухо обращение по имени-отчеству.

– А давайте на "ты" перейдем? Когда меня так называет молодая женщина, сразу стариком себя ощущаю.

– Давай. – Легко согласилась. Сегодня с ней было удивительно просто общаться – пропала язвительность, недружелюбие, надменный цинизм… Интересно, с чего бы это? Или усталость дает знать? Может быть, вот в таком состоянии и нужно ее брать, тепленькую?

Откуда закралась мысль "надо брать", да и зачем вообще это ему нужно, Дима не задумался. Просто отметил для себя факт.

– А ты не любишь, когда по отчеству называют?

– Смотря по ситуации. Но вне работы не очень люблю.

– Тебя это раздражает?

– Есть немного.

– Хорошо. Я запомню. И если решу тебя подразнить, именно так и буду обращаться. – И довольно разулыбалась. Вот тебе и простота в общении. Оказывается, лишь на время коготки спрятала – чтобы поближе подпустить.

– Все, приехали. Выходим.

Обошел автомобиль, подал руку, помогая выйти. Не отказалась – да и глупо было бы прыгать на каблуках с высокой подножки джипа.

Только сейчас, пропуская девушку в дверях кафе, он осознал разницу в росте: даже на высокой шпильке, она едва дотягивала макушкой ему до подбородка. Дима никогда не считал себя великаном, но она оказалась совсем мелкой. Странно, что это стало заметно только со спины. Стоя лицом к лицу, ему всегда казалось, что их глаза находятся на одном уровне. Как так умудрялась выглядеть выше, чем есть?

Аня почувствовала, что он затормозил, обернулась, поймала взгляд, подняла бровь вопросительно.

– Какой у тебя рост?

– Это смотря как подпрыгну. Вообще – ниже среднего. Что-то в районе 160 сантиметров. Плюс-минус пять.

– А поточнее?

– А поточнее не хочу знать. Я всю жизнь думала, что у меня средний рост , а потом оказалось, что акселерация сделала свое дело, средний теперь – не меньше ста семидесяти. И я теперь шмакодявка. – Рассмеялась.

– А что в этом плохого?

– Да ничего. Только вещи покупать – одно мучение. Нигде размеров моих нет. В "Детский мир" постоянно отправляют. А какой может быть детский размер, если сейчас подростки крупнее меня? Из-за этого ненавижу по магазинам ходить.

– Это действительно так сложно?

– Да нормально, справляюсь. Просто настроение сегодня такое – хочется поныть и поплакать в жилетку. И ты удачно подвернулся.

– А если никто не подвернется, кому плачешься?

– Никому. Перевожу негатив в полезное русло.

– Каким образом?

– Ну, по-всякому. Иду на улицу и морду кому-нибудь бью. Или нападаю на мирных граждан, чтобы покалечить. – И смотрит выжидающе: поймет или не поймет намек?

Еще бы не понять, но Дима обнаружил другое: она шутила с абсолютно непроницаемым лицом. Переход от серьезных тем к иронии вообще отсутствовал. Поэтому смысл сказанного доходил не сразу. Снова вернулось ощущение, что она по-тихому стебется над ним, но не подает виду.

К счастью, они, наконец, добрались до столика в закрытом помещении – здесь Дмитрий часто проводил переговоры и обедал с партнерами, официанты его знали и провели в нужное место, не спрашивая.

– О, как интересно! Почти интимная обстановка, да?

– Ты же попросила место, где потише. Тише не бывает.

– Ну да, спасибо.