Судьба смеется дважды

С появлением прокурорской девчонки все мои воспоминания всплыли на поверхность, как бы ни пытался их удерживать в своем черном ящике, но эта змея Наташа знает мои слабые места. Девка слишком хорошо изучила повадки животного, и теперь вертит моими эмоциями, как хочет. Усмехаюсь над своей собственной мыслью. Пусть думает, что укротила меня, ослабит свою бдительность, и тогда я нанесу свой удар, а пока, пусть выполняет условия договора.

Подхожу к своему сейфу, и, открыв его, вытаскиваю старый чемоданчик. Сколько воспоминаний, и какие они. Наконец, открываю крышку и смотрю на три револьвера – это напоминание мне о прошлых событиях. Старые раны вновь начинают кровоточить, чувствую, как сердцебиение учащается, дышу глубокими вдохами, беру то самое ненавистное мне оружие, в котором барабан абсолютно пустой. Направляю себе в голову и нажимаю на курок. Револьвер жалобно издает пустой звук, а я словно повторил то действие, которое когда-то сделала моя София. Затем мысленно возвращаюсь в то время, когда моя жизнь разделилась надвое.

«Около 30 лет назад. Дела в Италии шли прекрасно. В свои 20 с небольшим, я сумел добиться высоких результатов. Конечно, благодаря здешнему покровителю Аль Сантини, время восхождения ускорилось в три раза. Теперь я его правая рука. Ему нравятся мои мозги, то, как умело использую их в построении бизнеса. Как могу устоять перед любым потенциальным клиентом или партнёром, не дав удешевить свой товар. Деньги льются рекой, и пока такой поток постоянный, я могу быть абсолютно спокойным на счёт своей жизни. Часто думаю, что, если бы не погнался за этой прекрасной черноволосой девушкой, тогда ещё в России, то сейчас просто спился, как большинство молодых ребят, не нашедших себя в этой бедной и никому не нужной жизни. Я вырос в самой простой советской работающей семье строителей. Отец рано ушёл из жизни, мать еле концы с концами сводила, но всё-таки смогла прокормить нас обоих до тех пор, пока я сам не начал подрабатывать разнорабочим. Как-то однажды встретился на улице с мальчишкой Валеркой, мы были ровесниками, правда, он из богатой семьи, но мы сдружились. Были верны друг другу до последнего момента. Пока между нами не встала София. Тем не менее, я сумел своей бунтарской натурой завладеть ею с самых первых минут. Девушки любят диких зверей, им нравится нас укрощать, иметь мнимую власть. И этой властью я наделил её. Скорее это было соревнование между мной и старым другом. Романтичная натура Валерки не сразу сразила тонкую душу Софии, но всё же, это произошло. Я был взбешён, когда узнал, спустя несколько лет нашего брака, что она до сих пор ищет с ним встречи. Если бы она знала, как я вымаливал, почти стоя на коленях её сердце и руку у отца. Просил и клялся, что буду оберегать, лелеять и боготворить, а она так легко растоптала все мои принесённые в жертву часы жизни.

Мои воспоминания прерывает телефонный звонок, накидываю на себя халат и сажусь в кресло.

– Слушаю.

– Салам аллейкам, Давид, – звонит мой дорогой партнёр Башир. Некогда являющийся эмиром своей страны. Старик сдал свой пост сыну технарю, хотя сколько раз его предупреждал, что связываться с такими, себе дороже, что, собственно, оно и вышло. Трон перешёл кузену Башира. Это был сильнейший удар по репутации семьи Абим Али Кхан, самой древней династии правителей. Ох, уж эти сыновья.

– Доброго дня и тебе, мой друг, – отвечаю ему. – Какими судьбами вспомнил обо мне?

– Судьба бывает не справедлива к нам, когда пытаемся ломать собственные души и идти вопреки предначертанному, Давид, – опять за старое. Если Башир звонит почитать мне нотации, как когда-то ещё в молодости, то в данный момент слушать его не намерен. Мудрость друга с каждым днём становится шире, и я всегда гадал, а не в Коране ли написаны все ответы. Даже однажды взял в руку нашу Библию, но отчего-то швырнул в противоположный угол. Не верю во все эти божества. Их намеренно выдумали, чтобы прикрывать свои грехи, но только я не собираюсь прятаться под несуществующем бытием.

– Сроки хранения информации подходят к концу, моя пиар компания работает на славу, прикрывая твой зад. Слыхал, Аль Сантини намерен назначить своего преемника. Бедный старик совсем еле живой, – заключил Башир. Да, я тщательно слежу за главой крупного итальянского синдиката, ради себя и своей безопасности. Оберегать своё прошлое приходится довольно давно, но это вынужденная мера. А теперь, когда в семье появилась угроза, мне приходится устранять её не своими собственными руками. Если Наташа оплошает, это будет последний её вдох, хотя напоследок дам своим потискать шлюшку. Пусть раз и навсегда запомнит, что с такими, как я, иметь дела дороже своей жизни.

– Что ж, у него предостаточно сыновей, которые бы с удовольствием заменили папашу, чем раньше, тем лучше. – Этот мир не меняется ни на шаг, порой кажется, стал ещё хуже. Свои среди чужих, и наоборот. Даже собственные дети не несут гарантии безопасности. И, кажется, Роман слишком долго пользовался моей добротой к нему, его сторонние дела вне пределов нашей компании нервируют меня. Но, так же понимаю, если уберу его сейчас, то дам знать Сантини о своем существовании. И вся пиар компания Башира, накроется к чертям. К тому же араб собственноручно объявит себе смертный приговор.

– Ты прав, но нет главного, и ты это знаешь. Ищейки всюду. Просто так тебя никто не отпустит, даже, если один из его сыновей займет место отца.

– Его сыновья не знают на кого пойдут, если решатся, – отвечаю Баширу, хотя сам периодически задумываюсь – а вдруг знают, и даже больше. Тем не менее, у меня есть Роман, в него вложено много сил и труда, чтобы вылепить из него того, кем он является сейчас. Но Анну следует убрать из нашей семьи, как можно быстрее. Валерий получил предупреждение, но не смог им воспользоваться. Прокурор слишком занят своим прикрытием, но узнав, об опасности для всей семьи, всё же старается, и даже подчистил все мои криминальные дела, чтобы те не указывали на него, как обвинителя, а мне это на руку. В прошлом друзья, теперь враги. Это был лишь вопрос времени, когда узы братства разорвутся. Призрак Софии стоит перед глазами, и я понимаю, что скоро мы обязательно встретимся, даже там я заставлю её расплатиться за все мои страдания, за отвергнутую любовь, за то, что я встал перед ней на колени, а главное за обман. Однажды я уже был обманут, но грамотно им воспользовался. Но этот раз выше моих сил, я не сумею взять на себя то, о чём даже не имел возможности знать.

– Что ж, да поможет тебе Аллах, друг. Надеюсь, он услышит мои молитвы, и защитит от кары небесной, инша’Аллах(на то воля божья), – говорит Башир. Но я сомневаюсь, что кара будет небесной, скорее от рук Сантини или его ищеек, разве что они нашли то, что я так долго скрывал. А пока итальянский синдикат занят своим предсмертным главой, мне следует снова залечь на дно.

– Башир, проверни пиар компанию как можно масштабнее, нужно отвлечь от себя внимание, – прошу друга. – Оплата будет тройной.

Араб соглашается с новой задачей, и, распрощавшись со мной, кладет трубку. Теперь главная задача устранить маячок.

На следующий день решаю посетить дом своего сына, нужно поставить его перед фактом. На Наташу надежды нет, Роман уже не мальчишка, который раньше вился вокруг её юбки. А если и получится девке завладеть его вниманием, это не продлится долго. На въезде во двор меня встречает начальник безопасности – Фёдор, этот мужик раздражает меня своей преданностью Роману. Где сын только отыскал его, не приложу ума. Но, тем не менее, меня берёт гордость за своего мальчика, что умеет пользоваться своим умом.

– Роман у себя? – опускаю дверное стекло автомобиля и задаю вопрос. Охранник секунду осмотрел машину и кивнул в знак согласия. Проезжаю дальше во двор и паркую машину возле гаража. Всматриваюсь в выходящие сюда окна, но никого там не вижу. На пороге меня встречает их дом-управляющая Елизавета, ничем не примечательная женщина, но её формы впечатляют. Цокаю языком, когда она разворачивается передо мной и уходит в сторону кухни.

– Рад видеть тебя, отец, – встречает Роман. – Что-то срочное?

Он смотрит на наручные часы, словно пытается быстрее отмотать наше время. Затем спускается Анна, волосы слегка растрёпанные, но лицо абсолютно спокойное. Она проходит мимо нас, даже не здоровается со мной. Роман проследил за моим взглядом и почему-то сжал руки в кулаки. Каждое его движение и действие я замечаю, но не подаю знаков.

– Пошли в твой кабинет, – командую сыну, он, не проронив ни слова, следует за мной.

Входим в его пристанище, я занимаю его место у рабочего стола, он же садится напротив. Я намеренно веду себя по-хозяйски, хочу, чтобы сын знал меру моего добродушия.

– Итак, – начинаю я, устраивая удобнее в кресле, складывают ногу на ногу, а руки группирую в молитвенную позу. – Дела компании идут хорошо. Я заметил ещё пару новых клиентов. Ты молодец.

Роман, будучи сидевший в напряжении, постепенно опускает плечи, думает, я пришел по делам бизнеса. Это только на руку мне, ослабить позицию и нанести удар.

– Наша область в развитии технологий набирает обороты, думаю, пора выходить на внешний рынок, – заключает он. Я отрицательно машу головой. Он уставился на меня, не понимая моего невербального ответа.

– Нет. Пока рано.

– Почему ты препятствуешь, – перебивает меня, повышая тон голоса. – Если мы не начнём двигаться вперёд, наше место займут другие.

Он вскакивает с места и начинает ходить по комнате, продолжая свою точку зрения.

– Самир и я добились успеха с продвижением нового продукта, и, если сейчас ты перекроешь нам кислород, вся работа пойдет коту под хвост. Работа наших ребят просто будет недооценена.

Я бью по столу кулаком, призывая замолчать мальчишку. Он остановился посреди кабинета и уставился на меня, смотрит зло и будто с ненавистью. Но именно так, сын мой, добиваются успеха в жизни. Не стоит гнаться за удачей, она сама должна к тебе прийти. И к тому же, это маленькая месть за твой проступок. Против меня идти, значит быть в моём чёрном списке.

– Угомонись, – отвечаю ему. – Когда придет время, будет тебе зелёный свет.

В дверь стучатся, я разрешаю зайти. Елизавета вносит поднос с кофе, а также бутылку виски и пепельницу пол сигару. Хм, эта женщина хорошо запомнила привычку истинного хозяина. Вижу, что мимо проходит Анна, окликаю её.

– Дочка, зайди, – намеренно зову дочкой, потому что знаю, как это её бесит. Это выводит её из себя. Потрясающее зрелище.

Роман подошёл к Анне и, взяв за руку, помог присесть в кресло. От вида скрытой вежливости обоих, начинает тошнить, но это ненадолго. Сын же встал рядом с ней, он весь напрягся, ждёт, что его отец выдаст на этот раз.

– Чем порадуешь меня, – задаю вопрос девчонке, а сам смотрю в её пронзительные глаза цвета голубого моря. Она мотает отрицательно головой, не проронив ни слова. Я встаю и обхожу вокруг стола, останавливаюсь в чуть меньше метра от неё, нарушаю её собственную личную границу. Роман встал ещё ближе, почти вплотную.

– Заигрались детки, – почти выплевываю слова, затем прикасаясь к её волосам, тяну прядь. Сын сжимает кулаки, а Анна вскакивает со стула и бьёт мне по руке, все ещё державшую прядь длинных волос.

– Не смейте ко мне прикасаться. Я не Роман, который стерпит ваши любые прихоти. Это наш дом, и вы здесь гость.

Затем выбегает из кабинета прочь. Роман закрыл за ней дверь на замок, и, скрестив руки, уставился на меня.

– В чем конкретно заключается твой визит?

Ждёт мой ответ, будто я послушная шавка, которая за косточку выдаст любой трюк.

Указываю на него пальцем и почти рычу на него:

– Моё последнее предупреждение, если не разведешься с ней. Пеняй на себя.

– Этому не бывать, – твёрдо отвечает сын.

– Тогда, будь, по-твоему. – Обхожу его вокруг и отпираю дверь. – На твоём месте, я бы хорошо подумал о просьбе отца.

– Но ты не на моем месте, и что за глупости ты говоришь? – Роман разводит руками, но продолжает смотреть в упор.

– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Кажется, ты должен быть умным в таких случаях.

– У всех своя правда, отец. И каждый получит по заслугам.

С этими словами в мой адрес, я покидаю дом своего сына. В чем-то он непременно прав, правда у каждого своя, но там, где находимся мы, она бывает многогранной. Что ж, выбор сына очевиден, упёрся в столб, и не собирается сдвигаться, но я его предупредил. Это будет ему наказанием за непослушание, за то, что осмелился перечить. Достаю телефон и набираю номер Наташи, через два гудка она берет трубку.

– Слушаю, котик, – намеренно зовёт подобным образом.

– Если не добьешься поставленной цели, считай, ты у тебя большие неприятности.

Отключаю телефон, даже не удостоверился, услышала ли она меня. Мне всё равно, это в её интересах, выполнить или разорвать договор. Один чёрт, ей от меня не скрыться. Сажусь в свой автомобиль, ещё раз вглядываюсь в окна, вижу силуэт Анны, она задергивает шторы. Ищу её взгляд, точно знаю, что она смотрит на меня, затем улыбаюсь в ответ и трогаюсь с места. Точка отсчёта начинается с этого момента.