Судьба смеется дважды

– Азиза-Анна, я и не уходил. Была намечена встреча с Романом на вчера, но как видишь, эта встреча случилась с тобой. – Он встал из-за стола и подошёл ко мне настолько близко, насколько мог позволить себе восточный мужчина, и сжимая мое плечо, продолжил говорить: – Я не мог дозвониться до тебя, даже не помню сколько раз набирал. Роман с ума сошел, когда тоже попытался, но ему срочно нужно было уезжать, поэтому попросил меня приехать к вам домой. Твоя домработница сказала, что с вечера не видела тебя. А с текущей ситуацией, что ещё я мог подумать.

Он опустил меня и развел руками, будто принял факт поражения.

– Знаешь, Самир, мне не понятно лишь одно: какого черта Роман не мог мне сказать это раньше. А теперь, я точно уверена, что вы в курсе чего-то, что намерено скрываете от меня. Вы что, оба насмотрелись Бонда?

Я почти кричу на него, от вспыхнувшей злости бросаю чашку в раковину, и от той отламывается хрупкая ручка. И сейчас смотрю на неё и понимаю, что это я, эта чашка символизирует меня, пусть она не разбилась полностью, но её осколки и части, подобны моей душе, склеить обратно уже не получится.

– Где сейчас мой муж? – тихо задаю вопрос. Сейчас я стою спиной к другу и не могу видеть его эмоций, то, как он попытается скрыть свою ложь.

– Да простит меня всевышний Аллах, Анна, – Самир обнял меня за плечи и развернул к себе лицом, я уткнулась ему в грудь, такую же крепкую, как у Романа, но не ощутила того тепла, что могла получить, обнимая мужа. – Прости, но я не вправе распространять информацию о его местонахождении. Даже тебе.

Самир обнял ещё крепче и поцеловал в макушку, как будто я была его маленькой сестрой.

– По крайней мере, ты знаешь, где он, это хоть немного успокаивает меня. Но тот факт, что мне об этом неизвестно ранит ужасно, – отвечаю ему.

Самир понимающе кивает головой, но продолжает молчать. Наше короткое мгновение заполнилось абсолютной тишиной, никакие звуки в этот момент не отвлекали от нужных мне согревающих объятий. В руках Самира я чувствовала себя, словно нахожусь дома, но мне чужды эти ощущения, и я стряхиваю их с себя. Наш восточный друг для меня навсегда останется почти братом.

– Почему ты выбрала его, – нарушая заветную тишину, спросил Самир. Как долго меня терзали сомнения, но теперь я знала на этот вопрос по-настоящему верный и правдивый ответ.

– Потому, что уже тогда полюбила, – отвечаю, по-прежнему уткнувшись ему в грудь. Самир ещё раз обнял меня крепко, а затем разорвал наши тёплые объятия. Он приложил ладонь к моей щеке в нежном прикосновении, ища взгляд моих глаз, наконец, поймав его, долго всматривался, как будто искал подтверждение моим словам, сказанным ранее.

– Судьба бывает жестокой и коварной, как женщина, которая разбивает сердца мужчинам, – шепчет слова, значение которых я не понимаю, как именно они могут относиться ко мне, затем доли секунды, и Самир целует меня в щёку, в ничтожных миллиметрах от губ. В это время я затаила дыхание, дар речи вовсе исчез. Короткое мгновение исчезло, будто его вовсе не было. В руках сжимаю до боли ключ от библиотеки, надеюсь там я смогу отыскать хоть какую-нибудь часть подсказки или саму папку целиком.

– Я рад, что с тобой все хорошо, – как будто между прочим говорит Самир, словно того момента никогда не случалось.

– Спасибо. Спасибо, что тогда понял меня и отступил, – благодарю его за терпение и понимание, но выбор был не велик. Порой не мы решаем, какой выход найти, а сам выход показывается и манит к заветной цели. Так и в наших обстоятельствах. Кто знает, если бы не выходка Романа с предложением руки и сердца, возможно, Самир мог занять его место. Но всё это – лишь возможно. Определённо важно то, что муж и друг остались преданы друг другу несмотря ни на что.

После короткой встречи и беседы, Самир покинул мой дом с напутствием держать телефон при себе. Он обещал периодически писать или звонить, ведь дал слово своему близкому другу позаботиться о его жене. На душе скребли кошки от прошедшей встречи, но это хоть как-то разбавило мой начавшийся кошмарный день. А ещё, я безмерно благодарна Самиру за бдительность, ведь, если бы не он, неизвестно, чем всё закончилось. Я могла бы так и продолжать лежать в ванне, только совершенно в бездыханном теле. Буквально трясу головой, потому что от представленной картинки побежали мурашки по коже. Наконец, я возле заветных мне дверей, отпираю её и захожу в маленький мир уюта, туда, где чаще всего прячется мой муж. Оглядываюсь вокруг комнаты, вдоль всех стен стоят громоздкие шкафы, наполненные различной литературой: от бизнес-пособий до сказок известных мировых авторов. Посреди комнаты стоит большой кожаный диван, а возле него торшер и маленький чайный столик. Подхожу ближе к нему и замечаю, что на нём лежит книга, она развёрнута на определенных страницах. Беру её в руки и читаю название: «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери, снова переворачиваю написанным к себе содержимым и читаю строки, на которых остановился муж: «…Хотя Маленький принц и полюбил прекрасный цветок и рад был ему служить, но вскоре в душе его пробудились сомнения. Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.

– Напрасно я ее слушал, – доверчиво сказал он мне однажды. – Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх… Они должны бы меня растрогать, а я разозлился…

И еще он признался:

– Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить…» Затем из книги выпадает листок свёрнутый вчетверо, разворачиваю его и ахаю. Наш портрет, запечатлённый свободным художником- мальчишкой. Не могу поверить своим глазам, ведь тогда я думала, что все рисунки сохраняет их галерея. На глазах наворачиваются слёзы, я снова сворачиваю портрет и кладу обратно в книгу, а её на тоже место, в то положение, в котором она находилась. Роман сохранил наше прошлое путешествие, то, в котором мы нашли свои сердца, но не сумели сохранить.

Смахиваю свои слёзы, вытирая их тыльной стороной ладони. Будто судьба посылает испытания, стоило только вспомнить о прекрасном времени тогда, она тут же воплощает их в реальности, как бы намекает, что ещё ничего не потеряно, или наоборот, говорит об обратном. Не спеша, прохожусь по комнате, обращаю внимание на всё, что кажется подозрительным. Сдвигаю некоторые книги в сторону, проверяю все стены, но и тут меня ждёт неудача. Плюхаюсь на диван и накрываю рукой глаза, словно пытаюсь отгородиться от всего мира.

Несколько коротких стуков в дверь и заходит Елизавета.

– Анна Валерьевна, вам принести чего-нибудь? Я заметила чашку в раковине. Может принести замену?

Привстаю с дивана и смотрю на женщину, на лице уже нет боевой раскраски, с приходом Самира, бедная женщина была отвергнута моментально, друг никогда не скупился на слова, в особенности это касалось еды и питья.

– Нет, спасибо, – благодарю её. – Попроси Фёдора Николаевича приготовить мой автомобиль, и, если сегодня он свободен, пусть приготовится ехать со мной.

Елизавета кивнула головой и удалилась из комнаты. Сегодня боюсь садиться за руль сама, поэтому после встречи с бывшей преподавательницей обязательно заеду в больницу.

Спустя час мы стоим около того кафе. Фёдор припарковался возле парка, и я попросила его подождать меня здесь. Как обычно, охранник не задаёт лишних вопросов, его работа не предусматривает такой льготы, лишь в экстремальных ситуациях, когда все становятся равны друг перед другом.

Зоя Степановна уже ждёт внутри, я так рада видеть её, потому что с этой женщиной, когда-то были близки все мы – девчонки, начиная с первого курса института, а потом наши пути просто разошлись, направляя свои русла в разные стороны.

– Спасибо, что пришли. – Мы обе обнимаемся, затем садимся на свои места. Я осматриваю помещение, вдруг замечу того, кто выслеживает каждый мой шаг. Нам принесли меню, и мы быстро озвучили свои заказы.

– Я рада и на личную встречу, Анна. По правде сказать, была удивлена твоей просьбе, – говорит Зоя Степановна и внимательно следит за каждым моим движением и словом, которое я обязательно пророню.

– Есть масса вопросов, но, к сожалению, озвучить которые не могу, не все. – Достаю ручку из сумочки и царапаю на салфетке послание ей: «мой телефон прослушивается, поэтому будьте внимательны в выборе слов», передаю ей написанное. Она прочитала, но даже вида не подала, что её это удивило или испугало. Стальная броня у этой женщины, и как такой не восхищаться.

– Что ж, по крайней мере, мы можем мило обсудить будничные дни, – заключила она, и мы обе рассмеялись. Это первый раз за всё время, наконец, когда я рассмеялась по-настоящему, выпустила на свободу свою душу, вздохнула полной грудью, как будто сумела очистить свой разум спасительным смехом.

– Давай, рассказывай, что тревожит, – предложила она. Я решила поделиться с ней своими снами, но, конечно, не их содержанием.

– Кошмары мучают, на протяжении полугода точно. И некоторые настолько противны и как будто реальны, порой просыпаюсь от них и не понимаю, где я нахожусь, там или в действительности. – Я описала свои чувства от снов, так, как ощущаю себя после них.

Внимательно выслушав меня, она даёт объяснения, что некоторые трансформируются от переживших потрясений, другие же наоборот пытаются всплыть и заместить положительные эмоции, но выливаются в причудливые формы, случается и такое, когда кошмарные сны могут быть вызваны сильнейшими галлюциногенными препаратами. Последнее я отсеяла сразу, и сказала, что никаких лекарств не принимаю. Тогда Зоя Степановна предложила отталкиваться от предыдущих. Я согласно кивнула и приняла для себя решение, что не стану придавать им огромного значения. Ведь это лишь сны, у кого из нас их не бывает.

– Проекцию, конечно же, никто не отменял, – заметила она, после недолгого раздумья, – и всё-таки, старайся переносить свои проблемы более-менее снисходительно. Анна, ты молодая женщина, у которой ещё всё впереди, а если ты так принимаешь на себя всё случившееся с тобой, так поседеть можно, – почти ругает меня, будто мама отчитывает свою дочь. И я нехотя возвращаю свои мысли к маме, как мне не хватает с ней общения, наши редкие встречи бывают быстротечными, потому, что Давид Александрович ясно дал понять всем: его семья расширяться не собирается, и уж тем более не с моим отцом в качестве сватов. Затем происходит все как в замедленной съёмке, витрины кафе вдребезги разбиваются от пуль, люди начинают паниковать и кричать: кто-то встаёт и пытается убежать, а кто-то уже замертво лежит на полу. Рикошет продолжается, я мгновенно падаю на пол, на против меня находится Зоя Степановна – она практически лежит на полу и не шевелится. Судорожно шарю в своей сумке, ищу телефон. Только начинаю набирать сообщение Роману и Самиру, как чувствую, что меня пронзило что-то острое, словно жало пчелы. Смотрю вниз на живот и вижу, как блузка пропитывается кровью, пытаюсь зажать рану одной рукой, а другой печатаю СМС: «помогите, нас обстреливают», еле успеваю отправить сообщение, как в меня попадает ещё одна пуля – в руку, чуть выше локтя. Кричу от невыносимой боли, и совсем падаю на пол. В глазах мутнеет, во рту появляется привкус жёлчи, пытаюсь смахнуть с себя надвигающееся бессознательное состояние. Трясу головой, что есть силы. Начинаю крутить ею в поисках своей собеседницы, и всё, что я вижу своим мутным сознанием это распростертое тело Зои Степановны с огромным красным пятном в груди. Её помутившиеся глаза уставлены на меня, и из одного из них стекает последняя слеза. Я не могу смотреть на всё это, отворачиваюсь и реву, кажется, что происходит не со мной. Боже мой пусть это всё будет очередным кошмаром, но боль в животе и руке говорят об обратном. Наконец, она стихает, я не слышу больше шума летающих пуль, люди вокруг замолчали. Затем я проваливаюсь в бездну.

Глава 5

Полугодом ранее.

Случается так, что в жизни настает паршивый момент, от которого трудно отделаться просто так. Смотрю на девку, вроде бы симпатичная, достаточно образованная, но надо же было стать такой стервой. Она так ловко орудует на мне, объезжает, выкручивается и выгибается, стонет своим фальшивым оргазмом, будто бы я не могу отличить, что настоящее, а что мне пытаются повесить на уши. Не дождавшись ее мнимой кульминации, сбрасываю её с себя, затем встаю и беру стакан с виски, закуриваю сигару. Она прикусила свою пухлую губку, словно пытается снова меня соблазнить, но я лишь выпускаю в её сторону облако табачного дыма. Она тем временем, не стесняясь своего нагого тела, заливается змеиным смехом, отчего-то ей стало слишком весело и раздвигает ноги шире, показывая свою киску. Понимаю, что сильно заигрался с этой дрянной девкой, пора вносить изменения. Её приглашения к сексу уже не будоражат, как раньше. Я достаточно повидал в своей жизни, чтобы так просто опуститься перед этой шлюхой на колени. Однажды уже совершил такую оплошность. Теперь, не дождётся.

– Не нужно сопротивляться, котик, – почти мурлычет мне. От её писклявого тона голоса становится противно. Окунаю недокуренную сигару в стакан с алкоголем, затем подхожу ближе к девчонке. В ее глазах прочёл, будто она выиграла со мной битву и теперь празднует победу, но боюсь её огорчить, в моей битве всегда победитель я.

– Наш договор по-прежнему в силе, – напоминаю ей о нашей сделке. – Не волнуйся, твои миллионы никто не тронет.

Она встаёт с постели так быстро и резко, в этот момент думаю, что она набросится на меня, но оказываюсь не прав, девчонка начала одеваться. Движения хаотичные, нервные, словно опытный кукловод перебрал и теперь никак не совладает со своей куклой. Смеюсь над её выходкой.

– Не в миллионах дело, – говорит она. Её слова, словно гром среди ясного неба, я ещё сильнее смеюсь. – Мне нужен только Роман, а миллионы – это гарантия и страховка.

Умная стерва – ничего не скажешь. Не понимаю, как Роман мог отказаться от такой женщины, променяв на прокурорскую девчонку. И надо же было выбрать именно её – совпадение или судьба?

– Роман мог быть твоим уже давно, только ты чего-то тянешь эту ленту, – обрываю её на полуслове. – Посмотри теперь правде в глаза, как ты намерена учинить разлад в паре. Роман не глупец, чувствует фальшивку на километр.

– Давид Александрович, просто вы плохо знаете меня, – Наташа улыбается, затем застёгивает на себе блузку, и та облегает её безупречную форму груди. – Женщина гораздо коварнее мужчины, а ради желаемого можно пойти на самые разные хитрости, и не обязательно они будут открытыми.

Подмигивает мне, и в эту секунду понимаю, что надо держать её на чеку. Наташа славится своими интригами.

– С девчонкой будь аккуратнее, не хочу, чтобы ты чего натворила. Просто сделай так, чтобы они разошлись.

Она обошла кровать и встала передо мной, затем ладонью провела по груди, плавно направляя руку к моему члену. Уже давно я не чувствую к ней никакой симпатии, даже животное, что сидит во мне, лишь отвернуло свою голову, будто говорит, что игрушка уже не интересна.

– Что ж вы так печетесь о ней, Давид Александрович? Или может, вы сами захотели быть на месте Романа? – она выискивает в моих глазах ответ, но всё что там находит – это злость и ненависть ко всем. Резко замахиваюсь и ударяю Наташу по лицу, пронзительный хлопок пощёчины пронёсся по всей комнаты. На её щеке тут же вырисовывается мой отпечаток ладони. Наташа же не сдвинулась с места, она схватилась за ушибленное место, но сдерживает свои навернувшиеся слёзы. Зло смотрит на меня, что сейчас она планирует сделать, лишь ей известно.

– Смотрите, чтобы этот шлепок в следующий раз не предназначался вам, Давид Александрович, – со злостью выплевывает мне угрозу, сдавливает сильнее мой член. Я стою и терплю эту месть, затем разворачивается и выходит из комнаты.

– Помни своё место, дешевка, – кричу ей в след, она почти на выходе разворачивается и показывает мне средний палец. Хватаю, рядом стоящий бокал с виски, и швыряю в неё, тот пролетел рядом. Он разбивается о стену, и спиртная лужа растеклась по ней, вырисовывая причудливую фигуру.