Медиум. Явлинка

– А где он? – они оба понимали о ком вопрос.

Помедлив с мгновение, мужчина ответил:

– Абарин Неруим также погиб, Дерик. Мы нашли их обоих у подножья Белой Башни. Ты что-то знаешь о том, что там произошло?

Дерик молча покачал головой. Ему не хотелось плакать, и не было больше страха. Эта странная пустота внутри нравилась ему все больше.

– Меня зовут Дерк, – ответил он мужчине. – Я ничего не помню. И не хочу больше об этом говорить. Можно, я еще посплю?

Мужчина кивнул и медленно вышел из комнаты. Позже, когда к нему ворвалась старая Ацу, Дерк узнал, что это был Сектирион, служитель Угловой Башни. На расспросы Ацу он отвечал точно так же, ведь действительно ничего не помнил. В свою очередь, Дерк узнал, что в тот день тела Лорки и Абарина нашли лежащими рядом на песке у входа в Белую Башню. Его самого, грязного и оборванного, пожирающего земляные орехи, нашли лишь через несколько дней, прочесывая Покаянный лес. Целых семь дней мальчик ничего не говорил, а только спал и ел, вплоть до сегодняшнего дня. Вот почему Сектирион так обрадовался тому, что к Дерку вернулась речь.

Загадочная смерть великого волшебника Окутных земель и его жены обросла легендами и домыслами, а их сын остался жить в Угловой Башне со служителями и начал свое обучение. Его даром была магия. «Как у отца», – шептались за спиной мальчишки, которые, казалось, побаивались Дерка. Он не носился с ними по коридорам, не баловался дарами, не сбегал ночью к озеру и почти ни с кем не дружил лет до четырнадцати. Пока не познакомился с ней.

То лето выдалось жарким даже для жителей Родарии. Медиумы спасались от зноя в прохладных водах океана, чаще уходили днем в Покаянный лес, ветви которого толком не пропускали солнечных лучей. В один из таких дней, после позорного провала на Истории Времен и кое-как отработанных мелких заклятий, Дерк тоже отправился в лес. Очутившись в спасительной тени, он решил пройтись и уже через сотню метров наткнулся на десяток корняков за работой. Юноша взобрался на дерево, решив понаблюдать за этими интересными лесными жителями, а заодно и вздремнуть немного. Корняки, в отличие от людей, говорили крайне редко, вели себя тихо, а при желании вообще бесшумно, и, как и большинство обитателей Покаянного леса, заботились, в первую очередь, о самом лесе – лечили зверье и растения, уделяя особое внимание могучим деревьям. Наблюдать за ними было сплошным удовольствием. Они складывали заново сломанные ветви, обматывая их повязками, сшитыми из заговоренных трав, выдували вредных личинок из-под коры, подводили каналы подземных вод к засыхающим корням. Роста корняки были малого – с трехлетнего ребенка, на голове вместо волос торчали корни, отчего и получили свое название. В тот день дружная компания из пяти корняков сосредоточенно и молча изучала странного вида большой грибник, разросшийся на коре одного из дубов. Заметив Дерка, но не обратив на него никакого внимания, они вглядывались в грибы, поглаживая их, обнюхивая. Один даже попробовал жевать, откусив кусочек грибной шляпки, но смешно пискнул и сплюнул, скривившись. Дерк только устроился поудобнее на ветке, как вдруг с удивлением заметил, что компания дружно бросилась врассыпную и исчезла под корнями деревьев. Через мгновение на поляну вышел грязный лохматый медведь, а на его спине – Дерк едва не свалился с ветки – сидела еще более грязная и лохматая девочка. Она была вся исцарапанная и ужасно худая. Оглядевшись, она негромко сказала, обращаясь, видимо, к медведю:

– Наверное, мне показалось, Эйдей. Здесь никого нет.

Девочка слезла на землю и легла на траву.

– Я немного отдохну, и пойдем дальше, ладно?

Медведь зарычал. Он был с ней не согласен. Дерк заинтересованно уставился на него. Этот медведь, с ним было что-то… Да это же оборотень!

– Заблудились? – Мальчик не удержался и ухмыльнулся, отметив, как вздрогнул мишка и подскочила девочка. Он приветливо помахал им рукой. – И куда направляетесь?

– В Родарию, – девочка с надеждой уставилась на него своими прозрачными голубыми глазами на обтянутой бледной кожей худом лице. Вид у нее был откровенно больной. – Вы поможете нам?

– Могу помочь, – улыбнулся Дерк, которому вдруг стало ее жаль, и соскочил с дерева. – Вы почти пришли, – он указал направление. – Могу проводить.

– О, – видимо, сил ее хватило только на это слово, но она сделала шаг к нему и вдруг взяла за руку. Ее запястье было таким тонким и хрупким, что, казалось, одно неосторожное движение, и кость треснет. Дерк с удивлением уставился на нее. В Родарии все девчонки выглядели по-другому: румяные, крепкие, с сияющей кожей. Бывали моменты, когда они находились совсем рядом, бросая на него свои томные взгляды и подшучивая, ему хотелось схватить любую из них, сжать, почувствовав в своих руках эту мягкость и свежесть. Даже слегка укусить. Эта девочка не имела с ними ничего общего. Худая, бледная, тонкая, словно паутина. Интересно, она просвечивает на свету? Она глубоко вдохнула, и на глазах заблестели слезы.

– Мы будем вам очень благодарны… Я Лана, а это мой друг, Эйдей. Он оборотень… – она сглотнула и вдруг добавила: – Я иду от самого Кеаска и не ела уже три дня. У вас есть что-нибудь поесть? Тут нет ни ягод, ни орехов… Я боюсь, что… этот лес… Он словно убивает меня.

Дерк нахмурился. Покаянный лес может пересечь только медиум. Если эта девочка умирает в нем, значит, она бездарная. Но как же она преодолела почти весь лес? Он посмотрел на медведя. Ее перевез оборотень. Ну, ясно. Глупый увалень практически убил девчонку. Дерк пошарил по карманам и протянул ей половинку печенья.

– Мы будем в долине через пять минут. Там я накормлю тебя.

Она так больше и не выпустила его руку.

* * *

Дерк вернулся от оружейника с другого конца Рукрина, когда солнце уже село за горизонт и застал страшную картину развалин обгоревшего дома. Неподалеку еще топтались соседи. На вопрос, что случилось, тучная женщина в замасленном фартуке сообщила, что подземные стражи обнаружили в доме целительницы ведьму и арестовали ее, а также саму Лану за укрывательство. Глубочайший ужас сковал его тело и разум, несколько минут он не мог пошевелится, осознавая произошедшее. Подземники перешли черту и напали на дом целительницы. Невинной благословенной целительницы Ланы. Его Ланы. Он привел к ней явлинку и подставил под удар. Яростный животный рык вырвался из груди, не чувствуя боли под ногами, мужчина бросился на раскаленные угли. Сумасшествие, овладевшее им, быстро разогнало зевак по домам и Дерк остался совершенно один на улице. Он разнесет в щепки все подземелья, но вернет ее и спрячет у себя под сердцем! Стоя посреди обгоревшего сада, Дерк попытался успокоиться, собрал всю имевшуюся у него силу и мысленно воззвал к ней:

– Лана, любимая! Услышь меня!

И она отозвалась. Сразу, словно ждала этого. Далекий, родной голос прошел сквозь его разум.

– Я ждала тебя, Дерк. И ты пришел. Выслушай сейчас. Ты не должен спускаться в подземелье, меня уже не спасти… Послушай меня! Ты должен найти в городе Клину. Я чувствую, она там, рядом с тобой… Она почти не сияет… Ужас сломал девочку. Ты должен найти ее, Дерк. Это твоя дочь. Наша с тобой дочь… Как жаль, что я не дожила до того момента, когда смогла бы сказать об этом, глядя в твои родные глаза. Но я чувствую тебя… Ты не можешь поверить… Я рада сделать тебе этот подарок, пусть он будет последним, но самым ценным… Я скрывала ее ото всех, чтобы уберечь нашу девочку. Она не знает, кто ее родители. И я внушила Каре, да простят меня Небеса… Клина должна учиться, Дерк. Отвези ее в Угловую башню…

– Нет, Лана! Я спасу тебя! Держись! – мысленно закричал Дерк и упал на землю, обжигая губы углями.

– Мое тело уже не со мной, Дерк.

Даже на таком огромном расстоянии он чувствовал легкую грусть в ее голосе.

– Я стою на пороге нового мира. Исполни мою просьбу, любимый. Оберегай нашу дочь.

Голос оборвался и наступила полная, безнадежная тишина. И тогда впервые со времен своего детства Дерк заплакал.

Глава 6

Высокие окна подпирали расписной потолок, открывая потрясающий вид на бескрайние Химкары с белоснежными, словно присыпанными сахарной пудрой, макушками горных пик. Посреди длинного просторного зала стоял красивый резной стол, уставленный разнообразной едой. Желудок Ивири жалобно сжался при виде такого обилия фруктов, сыров, хлеба и мяса. Она растерянно оглянулась по сторонам. Казалось, кроме нее и двух ее провожатых тут больше никого не было. Из глубины зала за ней следили лишь бесстрастные бледные лица незнакомцев, изображенные на гигантских настенных портретах. Мягкий ковер остался в предыдущем зале, а тут ноги ступали по холодным гладким плитам. Что будет дальше? Зачем ее сюда привели?

От колонны у окна внезапно отделилась тень. Девушка вздрогнула, ощутив нечто знакомое – взгляд. Что, если в том и состоит ее дар – чувствовать взгляды всем телом? «Неужели за это жалкое умение меня вновь покалечат или убьют?» – горько подумала Ивири. Однако, несмотря на страх и усталость, девушка отметила про себя, что уже успела немного свыкнуться и начала различать взгляды. Словно легкий ветерок обволакивали теплом глаза Дерка и Ланы, что-то похожее, но намного слабее, шло от Мигорта или Тии – сейчас сложно сказать, кто именно из них посмотрел на нее. Холодом сковывали душу и тело бритоголовые у дома Ланы и в подземелье.

Этот взгляд не был теплым или холодным, но, между тем, был очень сильным. Мужчина не спеша отошел от окна, и Ивири смогла лучше его рассмотреть. Серые глаза пристально взирали на нее из-под темных бровей. Отливающие серебром доспехи королевской стражи, внушительный рост, темные с проседью волосы, на лбу и возле глаз засели первые морщины, а узкий рот и квадратный подбородок покрывала густая щетина. Неестественно прямая спина выдавала военную выправку. Воины с такими спинами несколько раз проезжали мимо их деревеньки на своих красавцах-жеребцах, вызывая буйную радость местных девиц. Его можно было бы назвать красивым, если бы не властность и откровенно высокомерное поведение. Он едва заметно кивнул, и страж со стариком мгновенно покинули зал.

– Кто ты?

Негромкий голос тянул правду. Ивири, словно завороженная, уставилась в прозрачно-ледяные глаза. Умели ли они смотреть с теплотой? Такой цвет был у горной речушки во время зимы, когда она промерзала до самых камней. Девушка поняла, что ему невозможно солгать.

– Мое имя Ивири.

– Твой дар?

– Я не знаю…

Едва заметная тень пробежала по его лицу.

– Кто обучал тебя?

– Никто, в нашей деревне нет школы. Лекарь Маим давал мне разные книги, и я сама научилась читать.

– Как давно ты проявилась, медиум?

Ивири непонимающе смотрела на него. Похожие вопросы задавала ей Тия, только сейчас колебаний не было – Ивири вдруг остро почувствовала, что должна сказать все – выложить все свои сомнения и догадки. Что-то тянуло из нее правду. Он тянул из нее правду.

– Я, правда, не понимаю… К нам в деревню пришел медведь, и я смогла понять, что он не опасен, даже наоборот… И еще я чувствовала, что кот голодный… – Она торопилась и говорила сбивчиво, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться от страха и отчаяния. – Так, как вроде бы была у него в голове. И верна Лана сказала не пускать меня к животным… И еще, я чувствую, когда вы смотрите на меня… И человек на улице в красном плаще тоже так смотрел. Но это все! Я не делала ничего плохого, я не ведьма, это ошибка! И вы же знаете, что я говорю правду!

Он знал, Ивири была уверена в этом. Человек поднял вверх правую руку, и она умолкла.

– Я верю тебе. Подойди ближе.

Девушка так поторопилась, что чуть не рухнула перед ним на колени, споткнувшись. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки, не смея отвести взгляда.

– Кто твои родители?

– Я не знаю. Меня маленькой нашли в ущелье Ашрум и приютили у себя местные рыбаки. С ними я и выросла.