Медиум. Явлинка

Словно читая ее мысли, он предложил:

– Воды?

Ивири едва кивнула головой. Он снял с пояса флягу, открыл крышку и аккуратно поднес к её губам. Ивири сделала несколько жадных глотков.

– Как тебя зовут?

– Ивирия, – прохрипела девушка.

– Ивирия… – он задумчиво смотрел на нее. Здоровяк стоял рядом молча. – Мое имя Дерк, а это мой друг Эйдей, – он кивнул на своего спутника. – Мы вынесли тебя из твоей деревни – сняли с жертвенного камня. Твои ноги и руки в плохом состоянии, но главное, что они остались при тебе. Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Зачем? – вместо ответа прохрипела девушка.

– Зачем? – повторил Дерк.

– Зачем спасли? – слова давались ей с трудом.

Дерк нахмурился:

– А ты считаешь, тебе следовало умереть?

Ивири прикрыла глаза. В голове пульсировал незаданный вопрос: «Зачем это нужно было вам?». Ничтожные силы покинули её, и девушка моментально провалилась в сон.

Когда в следующий раз она пришла в себя, по щекам стучали редкие холодные капли. Ивири открыла глаза. Вокруг вновь было темно, лишь сбоку падал тусклый желтый свет. Срывался дождь. Капли взрывались у нее на щеках прохладными фонтанчиками, и Ивири вдруг улыбнулась. Все же чудо, что она осталась жива. Несмотря на боль, ей было тепло и уютно на мягкой соломенной подстилке. Она ощущала мелкие колоски между пальцев и жадно вдыхала сладкий запах сена. Сверху ее укрыли теплым плащом, защищавшим тело от ветра и дождя.

Они стояли на месте. Морщась от боли, Ивири неуклюже выгнулась на своем соломенном ложе и увидела высокую черную стену, выложенную из огромных неровных валунов. В стене светилось крохотное окошечко, в которое не пролез бы даже кулак. Тут она заметила своих спутников – черные плащи. Здоровяк (как его?) Эйдей, стоял рядом с повозкой, а второй – Дерк – подошел и склонился над окошком.

– Мое имя верн Нек Руйм, я оружейник из Вармина, со мной мой брат Эрей и сестра Наири, – громко провозгласил Дерк. – Мы путники, пришли к целительнице – ве?рне Лане. Моя сестра тяжело больна.

Какое-то время ответом была тишина, но внезапно из окошка глухо донесся хриплый голос:

– Что за хворь? Заразная?

– Нет, она упала с лестницы и разбила кости, наш лекарь не смог залечить раны.

Раздалось бормотание, сквозь которое Ивири показалось что-то вроде «развела притон» и «проклятая ведьма». Однако за ним последовал грохот и скрип железа – ворота открылись и на путников хлынул поток света множества факелов. Повозка тронулась с места.

Вокруг послышались шепот и аханья.

– Ай да кони…

Что там за кони? Чему они так удивляются?

– Благородный верн желает, чтобы его провели к ве?рне Лане? – тот самый голос из дыры приобрел заискивающие ноты.

Она почувствовала холод в ответе Дерка:

– Я знаю дорогу.

Людей на улицах не было, их повозка громко стучала, трясясь по пустой мостовой. Мимо проплывали невысокие двухэтажные домики с горящими окнами. Ивири глядела на струйки дыма над крышами. Они ехали еще довольно долго, пока не остановилась у ворот. Сквозь закрытые ставни окон пробивался яркий свет. Дерк спешился. За воротами послышался звук открываемой двери. Через мгновенье невысокая калитка отворилась и к ним выбежала маленькая девочка в длинной рубахе. Дерк наклонился и что-то тихо сказал ей. Девчушка нырнула обратно в дом, а Дерк тем временем по-хозяйски сам открыл чужие ворота, запуская лошадей с повозкой. Послышались крики, и на залитом светом пороге появилась потрясающей красоты ве?рна в длинном халате, накинутом на белоснежную ночную сорочку до пят. Великолепные светлые локоны струились плащом до самой земли. Она сразу же бросилась к Дерку, на краткий миг они горячо обнялись, потом женщина повернулась и подбежала к только что спешившемуся здоровяку:

– Эйдей!

Едва он успел обнять ее огромными ручищами, как она выскользнула и ринулась к повозке. В темноте над Ивири возникло женское лицо.

– Это Ивирия, – Дерк подошел и стал рядом. – Нужно, чтобы ты посмотрела ее ноги, Лана.

– Здравствуй, Ивирия, – просто улыбнулась женщина. На её щеках играли мягкие ямочки.

Ивири в ответ еле выдавила из себя слабую улыбку.

– В дом! – провозгласила Лана, пробежав взглядом по лицу девушки.

Несмотря на то что Эйдей очень аккуратно поднял Ивири на руки, снимая с повозки, девушка с трудом сдержала крик, настолько остро полоснула боль по телу. Он понес ее в дом вслед за ве?рной Ланой, и стоило им переступить порог, как вдруг боль значительно отступила – прям колдовство! Они прошли через тускло освещенное помещение, поднялись по ступенькам и оказались в большой залитой светом комнате, посреди которой стоял широкий деревянный стол. Прямо на него Эйдей и положил девушку.

– Имя какое красивое – «И-в-и-р-и-я»! – почти пропела верна, обойдя вокруг стола. – Эйдей, друг мой, пойди на кухню, поищи вина, Кара отрежет вам с Дерком черничного пирога.

Эйдей кивнул и вышел. Его место у стола заняла маленькая девочка, которую Ивири заметила еще во дворе. На вид ей было не больше семи лет.

– Разматывай бинты Клина, – бодро приказала ей Лана. Сама она быстро заправила волосы под белоснежный платок и сбросила халат, оставшись в одной ночной сорочке без рукавов.

– Что вы… – Ивири вдруг осеклась. Мягкий успокаивающий дурман окутал голову.

– Милая, ты натерпелась, я смотрю, – верна провела руками по ее лбу, сняв с него повязку, и принялась промокать голову прохладной влажной тканью. Девушке стало приятно, едва возникшие тревога и страх перед чужим домом улетучились и были мгновенно забыты. Ивири вдруг показалось, что стол, на котором она лежит, залитая светом комната, и большой дом, и даже маленькая девочка были продолжением прекрасной Ланы. Искрящийся свет пронизывал все вокруг и ее саму; по телу от макушки до кончиков пальцев на ногах побежали приятные мурашки. Наверное, она бредит. Легкие руки женщины и ее маленькой помощницы порхали над ее телом, словно прикосновения бабочек. С каждым мгновением боль отступала.

– Я всего лишь постараюсь тебе помочь. Скажи, какое время года ты любишь больше всего?

Ивири попробовала вспомнить.

– Зиму.

– Зиму? Как странно! Обычно люди называют лето либо весну, – голос Ланы журчал, как родник. – Весна радует красками и теплом после долгой холодной зимы. Лето и осень дарят вкусные плоды. За что же ты полюбила суровую зиму?

– Читать… Я люблю читать зимой. Уютно. Меньше работы…

– Читать? Ты умеешь читать, Ивири? Это большая редкость, я тебе скажу… Коснись вот тут, Клина, – она говорила что-то еще, но девушка уже проваливалась в сладкий дурман, свободный от боли и страха. Последнее, что запомнила Ивири, – приятный запах древесины и прикосновение легкой маленькой ручки к ее запястью.

Очнулась она уже совершенно одна на широкой мягкой кровати. Села, спустив босые ноги на пол, оглядела небольшую, скромно обставленную комнатку. За окном стояли сумерки: то ли утро, то ли ночь. Ивири с удивлением уставилась на свои руки – в полумраке кожа на запястьях отсвечивала неровными белесыми рваными полосами. Она провела пальцем по шрамам – места некогда жутких ран отозвались лишь легким покалыванием и зудом. Щиколотки тоже украшали светлые неровные шрамы, словно после длительного ношения цепей. Чудеса! Сколько она проспала?

Раздался негромкий стук, и в комнату вошла та самая женщина, красивее которой Ивири за свою жизнь не доводилось видеть. Верна Лана принесла ей новое домотканое платье и ужин. Оказывается, Ивири провалялась без чувств почти сутки.

– Я не знаю, как вас отблагодарить, верна, – с жаром сказала девушка, уняв желание тут же наброситься на виноград с сыром и запихнуть себе в рот кусок горячего хрустящего хлеба. Выспрашивать, как это у женщины получилось вылечить ее так скоро, Ивири постеснялась, не желая показаться неблагодарной.

– Лучшая благодарность для меня – твое выздоровление, Ивири, – тепло улыбнулась целительница. – Лечить – мое призвание. Нет большей радости и награды для целителя, чем улыбка здорового и счастливого человека.

– Позвольте мне тогда служить вам, верна Лана! Я могу делать всю грязную и тяжелую работу по дому, буду помогать вам во всем, – неожиданно для себя самой выпалила Ивири и поняла, что будет счастлива, если верна согласится приютить ее. Ведь ей было абсолютно некуда идти. Девушка с надеждой смотрела на свою спасительницу.

Женщина удивленно распахнула прекрасные голубые глаза: