Са, Иса и весь мир

– Но…если хочется любить и вас с мамой, и Досю с Мурой, и ещё…весь мир?

– И люби. Но лишь то в мире, что достойно любви.

8

Только на третьи сутки после немой размолвки с кокеткой из Далены Иса проснулся в хорошем расположении духа. Он вышел из пещеры и посмотрел в долину: денёк выдался тёплым, солнечным и многообещающе светлым. И тогда мальчик потянулся и восторженно и негромко проговорил: «Мир, я люблю тебя!»

Он хотел добавить, что особенно любит маму, Оса, Муру и Досю, но его опередил голос, раздавшийся позади него. «А меня?» – полюбопытствовал голос.

Иса вздрогнул, оглянулся и увидел Ма, которая сидела на пригорочке, сбоку от хижины.

Девочка поспешно вскочила и подбежала к своему недавнему другу, ибо увидела, что он нахмурился и хотел уйти. Она схватила его за руку и жалобно попросила: «Иса, подожди! Я больше так не буду! Никогда не буду!»

Но тот непримиримо стал вырывать руку, и тогда в ответ Ма торопливо заговорила как молитву последней надежды:

– Мы с папой и мамой скоро уходим обратно, в Далену…На днях…Вдруг я тебя больше никогда-никогда не увижу! Прости меня!

– Когда уходите? – спросил мальчик, поскольку довод его мучительницы многое менял.

– Вот! – поспешно выставила четыре пальца на правой руке та.

– Это четыре дня, – смягчаясь, улыбнулся её невольный воспитатель.

– Да, через четыре дня, – подтвердила Ма из Далены.

– Ты, взаправду, больше так не будешь делать?

– Да, никогда-никогда. И Маруф мне не нужен! Он когда говорит, то слюни летят…

– При чём тут Маруф?! – снова начал сердиться Иса.

– Ни при чём! – торопливо согласилась с ним кудрявая красавица. – Это я так…К слову…Просто, я хочу дружить только с тобой!

Таким образом они и помирились. И ещё целых четыре дня Иса гулял с Ма. И хотя порой она невольно заносилась своей красотой и строила глазки другим ребятам, но каталась исключительно на тачке Исы, держалась только за его руку и ела лишь его ашишимки.

Однако всему приходит конец. Вскоре Ма с родителями ушла в Далену. Зато при прощании она прошептала Исе, что будет тосковать по нему и ждать возвращения в Арет.

Глава вторая

1

Иса долго-долго скучал по черноглазой красавице из Далены, но затем произошли события, которые смягчили горечь разлуки. Ос стал брать Ису с собой по субботам в аретский молельный дом. Благо, то заведение находилось на горе, недалеко от места проживания Исы.

Вокруг святого места была возведена ограда. Пройдя двор, прихожанин попадал в собственно дом, состоявший из переднего притвора, за которым располагалось Святилище – общее молельное место, и далее – Святая святых. В Святая святых вхож был только священник – коэн по имени Наал.

Коэн выходил из Святая святых в Святилище, и начиналась служба. Священник рассказывал собравшимся о важных событиях из истории Древней Реи. Потом он плавно и логично переходил от фактов прошлого к поучительным случаям из жизни людей – притчам. Завершал всё это коэн молитвой, преимущественно оглашая её наизусть, а отчасти – зачитывая из Святого Писания. Его обращение к Всевышнему подхватывала и повторяла вся паства.

"Не я говорю! – зачинал Наал, – Но Господь говорит словами из Священного Писания чрез мои уста! Вот они: "Внимай, Древняя Рея! Господь ваш один! Благословенно славное Имя царства моего Древней Реи во веки веков! Любите Бога Своего всем сердцем и всей душою! Помните эти слова в доме и в дороге, ложась и вставая, дыша и умирая на пути ко Мне! И коли послушаетесь повелений Моих, любя Господа Вашего, то дам Я земле вашей в срок и дождь после сева и дождь перед жатвой! И сберёте вы хлеб свой, и приготовите вино своё, и масло от олив своих! И дам вам Я траву в поле для скота, и будете есть вы досыта…"

Красивая речь Наала лилась подобно мёду из большого кувшина в маленькие души-плошки каждого из прихожан. И Лучик, очарованный священнодействием, мечтал о том, что однажды и он станет коэном. Самым великим коэном, которому с благоговением будет внимать вся Древняя Рея.

Служба заканчивалась, но мужчины оставались в Святилище. Они задавали священнику животрепещущие вопросы, а тот степенно, со знанием дела на них отвечал. Коэн знал каждого мужчину по имени, а равно и их домочадцев, был в курсе их социального положения и семейных дел. И это придавало ему дополнительный авторитет.

Ребятня, поджидая отцов своих, играла во дворе, и лишь Иса оставался со взрослыми и слушал их беседу. Наал, конечно, сразу заприметил любознательного мальчугана, который иногда прибегал к молельне самостоятельно, без сопровождения взрослых. Но и только. Никаких особых знаков внимания он ему не оказывал. Всё изменил случай, произошедший после одной службы.

2

Солнечным днём по окончании обедни Наал вышел из Святилища с мешочком в руках и с двумя игральными досками. Иса из молельни вышел несколько раньше. Он смотрел, как мальчишки во дворе играют в шары. Когда коэн проходил мимо них, то у него из мешочка по рассеянности высыпались принадлежности для игры. Иса тотчас подбежал к священнику, чтобы собрать рассыпавшиеся предметы. Но ещё не начав подбирать их, мальчик проговорил: "Тридцать семь".

– Что, тридцать семь? – спросил у него Наал.

– На землю выпало тридцать семь штук, – пояснил ему нечаянный помощник. – Двадцать семь фишек и десять пирамидок.

– Ты, наверное, просто догадался, что у меня в мешочке было два набора для игры, раз я нёс две игральных доски к ним, и поэтому понял, сколько фигурок выпало, – усмехнулся коэн, пересчитав предметы. – Но ты всё равно молодец! В твоём возрасте большинство и до трёх считать не умеют, а ты знаешь, сколько вещей входит в два набора.

– Нет, я успел посчитать. Ведь я же не знал, что в мешочке осталась одна фишка и две пирамидки, – парировал выпад священника Иса.

Озадаченный Наал потряс мешочком, и из него на землю в самом деле выпали две пирамидки и фишка. К тому времени возле них уже стали собираться мальчишки и взрослые. Увидев, что дитя право, мужчины засмеялись. "Этого не может быть! – чуть смутился и озадаченно потряс головой моэн. – А ну-ка, проверим…" И с этими словами он высыпал из мешка часть только что собранных принадлежностей.

– Двадцать девять, – сходу определил экзаменуемый. – Двадцать фишек и девять пирамидок.

– Двадцать и девять…Двадцать и девять…, – забормотал экзаменатор, сортируя фишки и пирамидки в разные кучки.

Пересчитав "посеянные" им самим предметы, священник потрясённо признал правоту ребёнка. В толпе кто-то удивлённо присвистнул. "А ну-ка, ещё!" – азартно выкрикнул Наал, теряя ипостась того, кто общается с небом. И он ещё трижды проверял способности Исы, прежде чем выдохся, ибо всякий раз мальчуган давал мгновенные и безукоризненные ответы.

– Н-да…, – не сразу и нашёлся, что сказать экзаменатор. – У тебя редкие способности к счёту. Знаю, что ты приходишь сюда с Осом. А как тебя звать?

– Иса.

– И что ты ещё, Иса, умеешь?

– Я умею читать и немного писать. А ещё знаю наизусть все молитвы, что слышал в Святилище, или читал в свитках, которые мне давал Ос.

– Все молитвы – невозможно! – категорично, было, заявил коэн, ан тут же, памятуя о конфузе с фишками, сменил тон. – Так уж и наизусть? – усомнился он.

– Да! – уверенно опроверг его сомнения Иса.

И без всякой паузы и на одном дыхании мальчик продекламировал молитву "Внимай, Древняя Рея!" Причём, он не просто по памяти воспроизвёл её, но и интонационно передал особенности речи Наала, его манеру держаться и даже его мимику. Было очень похоже. Когда Иса закончил, все прихожане поневоле сделали поклон, а после некоторой заминки, придя в себя…расхохотались. Священник хохотал вместе со всеми. И даже добавил: "Хорошая замена мне растёт!"

Наконец, все успокоились.

– Так-таки, ты помнишь все молитвы? – уже не рискуя спорить, спросил аретского уникума Наал.

– Угу, – кивнул тот.

– Ну что-то же ты забываешь?

– Это как?