Алан Уайт. На грани

«Я должен отсюда убраться и разыскать своих родных, чего бы мне этого не стоило», – подумал Алан, безвольно двигаясь в толпе людей к пикапам, которые повезут их на плантацию коки.

В этот день его наставником был выбран Тодо, который при озвучивании их пары недобро Алану улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему сегодня будет туго. Оказавшись на плантации, Тодо стал возле Алана, чтобы проверить, как тот срывает листья, и если вдруг лист рвался или падал на землю, Тодо замахивался на Алана, обещая взбодрить его при помощи пары тумаков. Потом Тодо сменил метод и, решив изобразить из себя друга, посоветовал Алану немного посидеть и отдохнуть, но Алан также культурно отказался, предварительно поблагодарив наставника за заботу. Понимая, что Тодо провоцирует его на ответную агрессию или какой-то нужный ему разговор, который, скорее всего, пошел бы про Виктора Альвареса, Алан не реагировал на его оскорбления и угрозы, а в разговоре старался отвечать односложно – «да», «нет» или «не знаю». К вечеру, когда Тодо понял, что проиграл, он стал еще более злым и раздражительным и, оказавшись на месте сбора бригад, первым отчитался и отправился к пикапу, чтобы попросить или обменять на что-нибудь сигарету и в одиночестве покурить, успокаивая нервы.

– Что ты сделал со стариком Тодо, на нем просто лица нет? – сдерживая смех, тихо спросил подошедший Виктор.

– Он просто жалок, – ответил Алан, – я готовился к более серьезному противнику, а он ведет себя, как какой-то хулиган из старшего класса, пытающийся запугать малолеток.

– Ты главное не расслабляйся, – ответил Виктор, – его главная мечта здесь – занять мою должность, и он не успокоится, пока этого не добьётся, поэтому он еще много раз попробует найти к тебе подход, чтобы найти компромат на меня.

После того, как все бригады отчитались о проделанной работе, всех посадили в пикапы, которые, поднимая тяжелую густую пыль на горных дорогах, направились на базу. Охранники ехали в свои вагончики, где вечером они могли под телевизор выпить пива и вкусно поесть, а работники в клетки, где кроме деревянных нар, вони, змей и уховерток на полу их ничего не ждало.

– Виктор, я должен отсюда сбежать, мне надо разыскать Ребекку и детей, чего бы мне этого не стоило, лежа рядом на нарах в клетке, тихо сказал Алан.

– Ты думаешь, что один хочешь покинуть это прекрасное место? – так же тихо спросил Виктор и, не дождавшись ответа, добавил: – Я тоже об этом мечтаю, иначе я сдохну тут если не от пули, то от скуки. Уже несколько лет подряд мой распорядок повторяется изо дня в день, и только маленькие радости типа пива, хорошей сигары или хорошей туалетной бумаги спасают меня от безумия.

Оба замолчали, так как к ним на нары внезапно подсел какой-то человек. Это был щуплый мальчишка лет восемнадцати. Он якобы был увлечен заменой батареек в своем фонаре, но Алан заподозрил его в том, что мальчишка пытался подслушать их разговор. Поняв, что подслушать не удастся, начинающий шпион поднялся и, для вида походив какое-то время по камере, вышел из нее и куда-то направился.

– Наверное, пошел докладывать Тодо, было бы только чего говорить, – усмехнувшись, сказал Виктор.

Избавившись от лишних ушей, Виктор сказал, что имеет план побега, но одному бежать опасно, нужно иметь напарника, но он тут никому не доверяет. Также в джунглях без компаса можно легко заблудиться, что сулит явную смерть.

– У тебя есть я, Виктор, давай сбежим вместе, просто нам надо согласовать действия и решиться на этот шаг, – прошептал Алан.

– Ты верно подметил, что надо решиться на этот шаг, ведь если бы ты увидел, что они делают с теми, кого ловят за побег…

– Не хочу даже об этом думать и тебе не советую, – перебил его Алан.

Наступила ночь, их камера наполнилась разнообразными звуками, которые мешали Алану заснуть. Обычно Алан настолько сильно уставал за целый день на плантации, что, оказавшись на нарах, тут же проваливался в свой неспокойный сон, не обращая никакого внимания на кашель, храп и разговоры братьев по несчастью, но этой ночью он не мог сомкнуть глаз, так как постоянно думал о побеге. Нет, он не переживал, что их могут схватить и, как рассказывали люди, кинуть на съедение голодными свиньям, которые будут медленно тебя поедать, пока ты в муках не истечешь кровью, он обдумывал способы побега, когда им лучше это совершить и что надо будет иметь с собой. Его сердце разрывалось на части от мыслей, что вдруг его семья погибла в той аварии, но он отгонял их, пытаясь убедить себя в том, что они живы и что ему обязательно надо как можно раньше успеть вернуться в госпиталь, чтобы забрать их оттуда и первым же рейсом вернуться в Арлингтон.

В какой-то момент ему показалось, что он что-то увидел там, за решеткой. Это было словно тень, мелькнувшая между стволами деревьев. Он тут же вспомнил, что видел что-то подобное в ту ночь, когда он впервые очнулся в этой тюрьме. Тогда он решил, что ему это померещилось, но не может же ему дважды показаться одно и то же, хотя не может же быть это настоящей, живой тенью, ведь Алан не особенно верил в некие потусторонние силы. Что-то снова мелькнуло, и тень внезапно оказалась в их камере, легко пройдя сквозь металлические прутья решетки.

«Боже мой, я не верю своим глазам, надо помолиться, но я не знаю молитв, точнее, все забыл в один момент, а может, я сплю и мне это снится, надо себя ущипнуть…» – мысли роем пчел кружили в голове Алана, жужжа и желая его покусать.

В момент, когда он понял, что тень уже стоит возле него, Алан завыл, словно загнанный зверь или испуганный ребенок, оказавшийся на длительное время вдали от матери.

– Эй, друг, ты чего там скулишь, приснилось чего? – сонным голосом прохрипел Виктор, перед этим шумно повернувшись со спины на бок, чтобы посмотреть на Алана.

– Виктор, я снова видел это, она меня преследует, Виктор, это выше моих сил, мое сердце сейчас вырвется из груди! – шепотом сказал Алан, чеканя каждое слово, стараясь не перейти на вопль.

– Алан, не волнуйся, змея тебя боится больше, чем ты ее, да и на лежанку она к тебе не станет заползать, поэтому ты не переживай, главное ноги не опускай вниз, – спокойно ответил Виктор, постаравшись пошутить в конце.

– Какая, к черту, змея, речь не о ней, – раздраженно прошептал Алан, вглядываясь в темноту, – речь идет о тени, помнишь, я тебе про нее рассказывал?

В этот момент лицо Виктора резко приобрело очень серьезный вид. Того незначительного света, который обеспечивала полная луна, было достаточно, чтобы это заметить.

– Тень, где ты ее увидел?

– Сперва она была на улице, а потом вдруг оказалась с этой стороны решетки, ну а затем она каким-то образом оказалась прямо возле нас, у меня от страха чуть сердце не остановилось.

– Понял тебя, друг, это, конечно, очень плохо, – серьезным тоном ответил Виктор.

– Что плохо, Виктор, надеюсь, что ты меня сейчас не разыгрываешь, изображая понимание? Если честно, то я сейчас не в настроении шутить, – плохо сдерживая волнение, уже не шепотом, а в голос сказал Алан.

– Эй ты, тупой гринго, может ты заткнешься уже? – раздался голос из темноты камеры. Кто именно это сказал, было неясно, но Алан предположил, что это был Брук – огромный мексиканец, который раньше в Колумбии был известным боксером, но потом из-за наркотической зависимости все потерял.

Алан не хотел ругаться с Бруком, поэтому, подвинувшись поближе к Виктору, тихо спросил: «Виктор, почему плохо, не молчи, мне ведь это не показалось?»

– Не бери в голову, это так, местные сказки, чтобы пугать детишек. Уверен, что тебе показалось, а теперь давай спать, а то завтра не сможешь работать, – сказал Виктор и демонстративно закрыл глаза.

Уснуть Алан больше не смог, так и пролежав всю оставшуюся ночь с открытыми глазами, вздрагивая от каждого возникшего в камере звука. Только когда небо озарил рассвет, Алан без сил погрузился в неспокойный и неглубокий сон, из которого его вывел внезапный звук, похожий на раскат весеннего грома. Открыв глаза, Алан какое-то время неподвижно лежал, смотря в потолок.

– Друг, ты тоже слышал звук выстрела или мне это приснилось? – спросил Виктор, продолжая лежать на боку.

– Я подумал, что это гром, – неуверенно произнес Алан, понимая, что это было сказано как-то по-детски.

– Сезон дождей еще не наступил, поэтому я уверен, что это был выстрел и он был сделан недалеко от нашей комнаты.

Их камеру Виктор целенаправленно называл комнатой, из-за того, что такие слова, как тюрьма, клетка или другие, похожие по значению, которыми пользовались остальные люди в лагере, он не использовал, так как они наводили на него грусть.

– Возможно и выстрел, только кто его мог совершить, неужели на лагерь хотели напасть конкуренты Хесуса? – продолжая смотреть в потолок, тихо спросил Алан.

Виктор ничего ему на это не ответил и, тихо поднявшись, достал из своего тайника самокрутку и, сев на нары, с задумчивым видом продолжил курить, рассматривая окружающий их мир через решетку их «комнаты». В какой-то момент снаружи послышались голоса, после чего несколько охранников пробежали в сторону клуба, как называли это место старые заключенные, которым за отличную работу иногда позволяли сходить в старое каменное здание, в котором можно было посмотреть телевизор, поиграть на бильярде или подремать на мягком диване.

Пришло время, когда обычно усатый Бо приходил их будить, но никто не пришел за ними даже пятнадцать минут спустя, и только через тридцать минут возле решеток показался другой охранник, молодой, похожий из-за своих юношеских усиков скорее на школьника, нежели на взрослого человека. Он искренне улыбнувшись, поздоровался со всеми и сообщил, что сегодня поездка на плантацию отменяется, так как будут даны поручения по работе на территории лагеря.

– Привет, друг, ты хоть скажи нам, как тебя зовут, – обратился к нему Виктор.

– Тебе этого знать не положено, – строго ответил Виктору парень, с лица которого тут же сошла улыбка, на место которой пришла сама серьезность, из-за чего он стал казаться намного старше своего возраста.

– Не хотел тебя обидеть, извини. – быстро ответил Виктор, после чего добавил: – А где Бо, а то он мне обещал кое с чем сегодня помочь… – на ходу выдумывал Виктор.

– Бо убили, сейчас идут разбирательства. Вам этого знать не положено, так что держите свои языки за зубами, – тихо сказал охранник, после чего уже громким голосом напомнил всем, что в скором времени должны прийти бригадиры для раздачи поручений на целый трудовой день, поэтому в интересах людей было успеть умыться и позавтракать.

– Я сразу понял, что это был выстрел, а ты гром, да гром, – сказал Алану Виктор, когда они шли умываться.

– А я с тобой и не спорил, мне вообще плевать, что это было. Меня сейчас беспокоит лишь тень, которая, как в плохих фильмах ужасов, преследует своих жертв, которых потом под утро находят без дыхания, – без лишних эмоций ответил Алан.

Виктор вдруг остановился, а Алан еще прошел по инерции несколько шагов вперед и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Виктора.

– Ты иди, друг, а мне надо кое-чего проверить, – сказал Виктор и быстрым шагом направился в обратном направлении. Алан, пожав плечами, продолжил идти в так называемую душевую. После бессонной ночи он чувствовал себя разбитым.

Вернувшись по дорожке к камере и убедившись, что никого из охраны рядом нет, Виктор, чуть пригнувшись, быстрым шагом направился в сторону клуба, где могли убить Бо.

– Виктор, псс! – послышался голос Алана из зарослей.

– Ты что тут делаешь, ты ведь шел умываться, зачем пошел за мной? Если нас увидят, то нам точно не поздоровится. Иди в душевую, пока нас не кинулись.

– Я пойду с тобой, вдруг нам удастся сбежать, – настаивал вышедший из зарослей и поравнявшийся с ним Алан.