Скажи миру – «нет!»

– Я потом расскажу всем, Тань, – пообещал я и занялся шашлыком.

Не люблю, когда на меня смотрят во время еды. Но Танька смотрела. И мне не было неприятно.

– Я очень за тебя испугалась, – сказала она. – Я так испугалась. Ты даже не представляешь, как я за тебя испугалась.

– Надо привыкать, Тань. – Я бросил одну палочку на угли, и жир на ней вспыхнул сине-рыжими язычками. – Тут по-другому не бывает. Я это до конца только вот сейчас понял, когда с Йенсом поговорил.

– Всю ночь протрепались, – укоризненно сказала она. – У тебя же есть часы, видел же, который час! – и вдруг она фыркнула, а потом засмеялась.

Я понял, что она вспомнила нашу первую встречу – в парке, год назад, когда мы с ребятами спросили у незнакомой девчонки, который час, а в ответ из кустов вымахнул здоровенный черный дог. И как мы спрашивали, можно ли нам теперь идти дальше…

– Ты сама-то ела? – все еще улыбаясь, спросил я.

Танюшка закивала:

– Ела, ела… Ты тоже ешь и ложись спать.

– Тань, – я очистил вторую палочку и подобрал с ладони хлебные крошки, – ты меня ждала? – Она наклонила голову. – Спасибо, – еле слышно добавил я.

– Вместе укроемся, – проговорила она, снимая куртку. – Вот, Сережка позаботился.

Я не понял, услышала ли она мое «спасибо»…

…Мы улеглись спина к спине и подоткнули куртку с боков, вытянув ноги ближе к неостывшему костру.

– Спи, Танюшк, – неожиданно ласково сказал я, и у меня почему-то защипало в носу. Она повозила плечами и как-то удовлетворенно вздохнула.

А я подумал, что спать не буду – я и не устал вроде, и совсем не хочу.

Только вот думал я все это уже во сне.

* * *

– Куда пойдете?

Немцы уже уходили по тропинке – головами все еще в тумане, над чем я хотел пошутить, но сообразил, что Йенс не поймет. Поэтому спросил то, что спросил.

– Пойдем в Сибирь, – сказал Йенс, держа обе ладони на рукояти своего меча. – Зазимуем где-нибудь на Урале, наверное. А вы?

– Пока не решил, – ответил я, пожимая ему руку первым. Он задержал мои пальцы:

– Так пойдемте с нами?

– Нет, – отказался я с сожалением. – Спасибо, конечно, но… нет.

– Как знаете. – Он сильно тряхнул мою руку и широким шагом отправился догонять своих. Потом остановился, обернулся, крикнул: – Увидимся еще! Время будет – увидимся!

Я махнул рукой. И, повернувшись к своим, улыбнулся им, стоящим какой-то печальной стеночкой шагах в двадцати.

– Ребята, – сказал я, – надо серьезно поговорить. Обо всем сразу.

Все закивали, хотя тему я сформулировал крайне расплывчато. Но мы толпой потянулись на место нашей стоянки.

– Душевные люди, – оценил немцев Саня. Остальные молчали. Странно, но почему-то после моих слов на всех накатило серьезное настроение с размышлениями о своей будущности.

Танюшка держалась рядом со мной. Искоса посматривала – иронично и в то же время задумчиво. Потом сказала:

– Никогда не думала, что мне доведется зашивать куртку князю… Княже, а что-нибудь еще зашить не надо? Али постирать?

– А что, откажешься? – спросил я.

Танька свела брови, честно обдумывая вопрос. Потом призналась:

– Постираю с удовольствием… А то я, кстати, не стирала! Но сейчас-то – добавочная честь! Не кого-нибудь обстирывать, а князя!

– Из грязи в князи, – буркнул я.

* * *

Когда я закончил говорить, наступила тишина. Ее можно было щупать руками, как плотный темный занавес. Я видел, как девчонки невольно подались к пацанам, которые сидели ближе, – без разбора и рефлекторно. Мальчишки держались за оружие и были хмурыми, точно осеннее небо.

Я еще раз обвел их всех взглядом и почему-то испытал облегчение. Может быть, потому что все это были мои друзья? «Ничего, прорвемся!» – уже почти спокойно подумал я, не совсем отдавая себе отчет, о чем думаю.

– Если я князь, – сказал я вслух, – то вы все – вече. Понимаете, ребята? И нечего замирать, как мыши перед ужом. Даром мы, что ли, ходили в походы? Представьте себе, что и это – такой же поход.

– Длиною в жизнь? – усмехнулась Ленка Черникова.

– Хотя бы и так, – ответил я. – Можно и с этой точки зрения смотреть. И вообще – тут у нас выбора нет.

– Этот мир – реальность, данная нам в ощущении, – добавил Вадим. – Те, кто постарше, поймут, что я сказал, а остальным и не надо.

– Олег, – подал голос Андрюшка Альхимович, – а как называлось племя, которое жило на тамбовских землях?

– Мордва, – ответил я.

Игорь Мордвинцев потряс рукой.

– Сам ты мордва. Славянское!

– Вятичи, – понял я. Андрей усмехнулся и повел вокруг рукой:

– Племя вятичей.

– Кочевое племя, – добавил Санек задумчиво. Его худое, большеглазое лицо заострилось еще сильнее. – У меня есть предложение. Не знаю, как кто, а я очень хочу разобраться, с какой тут стороны ветер дует.

– Судя по тому, что рассказали немцы, – с юга, – заметил я.

– Именно, – кивнул Санек. – Вот туда и надо идти. И искать разгадку.