Театр теней

– Я был в Португалии и не мог не привезти оттуда настоящего портвейна, правда сигары не из Португалии, но кубинские тоже ничего. – шутил он.

Налив в бокалы портвейны, мы принялись смаковать чудесный вкус напитка. Сладковатый, очень насыщенный вкус распространялся по всему телу, одаривая нас теплом солнечной Португалии. Мы сидели, молчали и пили портвейн, к закускам ни один из нас не притронулся в отличие от сигар. Облако дыма заполнило комнаты, и мы сидели, словно два ежика в тумане. Разговор ни клеился, снятая картина, и резкий ответ Волчонка витал между нами. По ему, было видно, что его нечто беспокоит, я не решался спрашивать, зная, что это бесполезно, так как либо он сам расскажет или заберет с собой в могилу, такой он был человек.

И вот когда бутылка была практически пуста, он заговорил первым:

– Чем занимался, пока я был в отпуске?

– Всем понемножку, как обычно ходил в кино, даже несколько вечеров провел в обществе прекрасной девушки. – похвалился я.

– Все как обычно! – усмехнулся он и направился на кухню.

Оставшись наедине в комнате, я допил остатки портвейна и по сигаретной привычке сделал глубокую затяжку, резкий кашель набросился на меня, легкие вылезли наружу. Кашель никак не унимался, затем моя спина ощутила сильнейший удар, это Волчонок оказывал мне первую помощь при неосмотрительной затяжке.

– Это тебе ни сигареты! – со второй бутылкой в руках, взятой из холодильника, подмигнув, сказал он. Этим действием он разрядил обстановку, которая была довольно напряженной.

– Крепкие очень. – ответил я.

На столе оказалась очередная бутылка портвейна.

– Сигарами не нужно затягиваться. – учил меня он.

Налив по бокалу, он уселся на свой стул и сделал большой глоток.

– В Португалии я встретил девушку, она была из Франции… – начал было он, но резко остановился, в доме зазвонил телефон.

Он поднял трубку и, прислонив к уху начал беседу на английском. Он говорил тихим, спокойным голосом, я пытался подслушать, но безрезультатно. Тихий, конспиративный шепот Волчонка и плохое знание английского, оставили меня ни с чем. Вероятно, разговор был не для постороннего уха, даже такого близкого как мое ухо, а может он попросту стеснялся. Из его общения по телефону, я сделал лишь один вывод, он разговаривал с женщиной, я это узнал из того, что он больше слушал, а не говорил. Зная по себе, когда разговариваешь с ним по телефону, он слова не даст сказать, таким он был разговорчивым. Разговор длился около получаса, я, оказавшись снова один за столом, нашел себе занятие – распитие портвейна в одиночку, что было свойственно мне ибо я порой любил посидеть в одиночку со стаканом в руках, погрузившись в различные мысли. Окончив разговор, он попрощался уже громким голосом и, положив трубку, улыбнулся широкой улыбкой. Затем он направился к дивану и из-за спинки его достал, оставленную не у дел картину. Следующие, что он сделал было возвращение ее на первоначальное место. Я не стал задавать вопросов, ожидая, что он сам обо всем расскажет.

– Звонила моя Кристина! – радостным голосом сказал он. – Ах да, я же тебе не рассказал о ней, познакомился в Португалии в одном из ресторанчиков с ней. Это замечательная, добрая, очень умная девушка, она захватила мое внимание с первого взгляда.

– И ты, конечно, влюбился с первого взгляда? – с некоторой иронией спросил я.

– Что ты такое говоришь! – покраснев, нервным голосом ответил он.

Я больше не стал его провоцировать, нарываясь на очередную обструкцию от него. Между тем он продолжил свой рассказ:

– Она приехала из Франции, живет в одном из пригородов Тулузы, она также как и я, приехала в Португалию на отдых. Я практически все время проводил с ней ходили купаться в океан, ездили на экскурсии, посещали рестораны, бары, ночные клубы, мы не расставались ни на минуту, это был словно медовый месяц, а мы с ней молодожены. Все происходило как в сказке, мы даже сняли совместный номер в гостинице, отказавшись от прежних наших холостяцких, одиноких номеров. Ты сказал, что я влюбился? Знаешь, может ты и прав, но случилось нечто непонятное для меня, до этого звонка, – указав пальцем на телефон, – однажды утром я проснулся и оказался один в постели, от нее ничего не осталось лишь запах сладких духов. Она уехала ни сказав ни слова. Ты знаешь, мне было так обидно, что свое огорчение я начал топить в этом портвейне, будь он не ладен! Но теперь все изменится, она позвонила и сообщила мне, что вынуждена была так скоро уехать из-за семейных проблем.

– А как она нашла твой номер телефона? – спросил я.

– Мы обменялись с ней и адресами, и телефонами. – ответил он.

Допив вторую бутылку портвейна, Волчонок засобирался за третьей, но я начал протестовать. К сожалению, я оказался плохим протестантом, и он уговорил меня, пообещав сделать несколько коктейлей, которыми он развлекался с Кристиной.

Первый коктейль, приготовленный Волчонком, представлял собой 2\3 портвейна и 1\3 тоника, долька апельсина. Выпив коктейль в голове, уже итак изрядно мутной, началось головокружение, после этого коктейля, я отказался дальше дегустировать и «отпросился» домой. Волчонок также изрядно выпивший, удовлетворил мою просьбу. Больше мы таких посиделок не устраивали и вообще не употребляли спиртного.

Сев на стул Волчонка, я принялся искать причину его самоубийства. Перелистывая его бумаги, документы ничего подозрительного я не обнаружил. Встав со стула, я пересел на диван и, закинув голову, стал рассматривать картину, висевшую у меня над головой. Вдруг я вспомнил предсмертный постскриптум Волчонка и, отодвинув диван, обнаружил там две бутылки портвейна Cockburns.

Поставив на стол бутылку, вторую я отнес в холодильник, заодно прихватив с кухни штопор и два стакана один для себя, второй для моего друга, как в тот памятный вечер. Ловко откупорив его, моя рука налила бокал себе и бокал Волчонку. Не заметив, как я заснул.

Проснувшись и взглянув в окно, я обнаружил, что уже поздний вечер, домой было ехать очень далеко, и было уже поздно, я решил переночевать в квартире Волчонка. Сходив на кухню и обнаружив в холодильнике еду, тем и утолил свой голод. Разложив диван, выключив свет, я улегся спать первый раз в спокойном состоянии и умиротворении, которое теперь мне будет лишь сниться. В тот момент происходящее в мире меня ни капельки не волновало.

Лучи солнца, ярко светившие мне прямо в глаза, разбудили меня. Выпив кофе, я ощутил огромный прилив сил, которого у меня не было с момента смерти друга. Хорошенько, в квартире моего друга, выспавшись, я отправился на работу, где провел плодотворный день, выполнив работу, с которой не мог совладать целую неделю. С приближением вечера у меня возникла мысль снова посетить квартиру Волчонка, так я и поступил. Следующую ночь я также провел в его квартире. Не знаю с чем это связано, но меня неустанно тянуло в его квартиру. Практически месяц я прожил в его квартире, пока однажды вечером придя к дверям его квартиры я, всунув ключ, не услышал характерного скрипа замка, который вовсе не открылся. После я узнал, что муниципалитет города принял квартиру на баланс и выставил на аукцион, это значило, что больше я не смогу ее посетить.

Вернувшись уже поздно ночью в свою квартиру, там за мое отсутствие образовался беспорядок, пыль была на всех предметах моего домашнего интерьера. Привыкнув к чистоте квартиры Волчонка, я не мог находиться в столь грязном жилище и принялся совершать полуночную уборку. В полнейшей тишине, за исключением стуков по батареи от соседей, но их можно было понять, было уже за двенадцать ночи, а звук пылесоса в такой час был неуместным. Так несколько часов уборки и квартира была в полном порядке. Наведя порядок в своем жилище, я беззаботно уснул.

Следующие утро изменило мою жизнь ни с того ни с сего, я начал бегать по утрам и совершать зарядку, пока еще одетым.

Вспоминая историю с Волчонком, я нарушил свое собственное обещание больше ее не вспоминать. Взглянув на часы, я обнаружил, что уже пора совершать пробежку и, допив остатки уже холодного кофе, направился переодеваться в спортивный костюм.

Глава 3

Пробежку я совершал по нескольким маршрутам, обычно выбирал его накануне вечером, моделируя у себя в голове, но сегодня решил выбрать новый маршрут и побежал в сторону городского водохранилища. Я всего лишь несколько раз бегал к нему, так как там была прекрасная беговая трасса, и все бегуны города регулярно тренировались там. Я же любящий совершать пробежки в одиночестве, сторонился тех любимых мест. Однако сегодня нарушив свой ритуал, я побежал в сторону водохранилища.

– «Сегодня день, когда я нарушаю свой привычный образ жизни, значит, так тому и быть, иногда чтобы что-то создать, нужно что-то разрушить. Может сегодня именно тот день, когда я совершу нечто революционное.» – думал я, ускоряя темп бега.

Первый километр пробежки я всегда бегу в медленном темпе, для того чтобы как говориться «продышаться», чтобы мышцы привыкли к смене режима. Легкие наполнялись свежим утренним воздухом, который становился более холоднее по мере приближения к водохранилищу.

Водохранилище было огромных размеров, окруженное со всех сторон сосновым лесом, запах от которого был чудесным, он будто допинг улучшал мое самочувствие. По периметру водохранилища располагалась трасса для бега, параллельно ей находилась трасса для велосипедистов, вдоль обеих трасс через каждые сто метров стояли скамейки для любителей тихого отдыха. Люди приходили, садились на скамейки и наблюдали за суетой имевшей место у водохранилища. Это место было очень популярным для горожан. В близлежащих лесах устраивались пикники, проводили семейный отдых горожане. В крупном мегаполисе частица природы, которой было водохранилище, была на вес золота.

От моей квартиры до водохранилища было порядка трех километров, я их преодолел довольно быстро, бежав в хорошем темпе. Выбежав на беговую дорожку водохранилища, я пристроился за двумя бегунами. Они бежали в темпе выше моего, и я начал отставать. За мной же бежала девушка в темпе близком к моему темпу, я решил немного подотстать и пристроится за ней. Иногда когда бежишь в паре, дистанция дается легче. Мы бежали с ней параллельно, не обращая внимания, друг на друга, мои мысли были заняты утренними воспоминаниями о Волчонке за чашкой кофе. За время, что мы совместно преодолевали дистанцию, мы друг на друга не бросили ни взгляда.

Забег дуэтом длился на протяжении пары километров, ее физическая подготовка была на хорошем уровне, видно не вооруженным глазом она не была новичком на здешнем беговом «стадионе». В какой-то момент она начала ускоряться, очевидна ей было не комфортно бежать рядом со мной. В момент ее ускорения она повернулась ко мне и сразила своим целеустремленным взглядом. Такой взгляд бывает на соревнованиях, когда соперники разыгрывают золотую медаль. Вдруг размеренный забег превратился в некое подобие соревнования. Испепеляющий взгляд девушки сделал свое дело, я снизил темп, казалось ее, невероятный взгляд поставил мне подножку. Я более был не в состоянии бежать рядом с ней.

– «Я проиграл этот забег!» – решил я и принялся подбирать для себя комфортный темп бега, значительно снижая скорость бега.

Смотря на ее удаляющуюся спину, во мне возникло желание остановиться, но я знал, остановка во время бега смерти подобна и после ее мне домой придётся идти пешком. Я чудом сдержался, чтобы не остановиться возле близлежащие скамейки и там занять место стороннего наблюдателя. Однако в следующий момент произошло то, что включило у меня» пятую передачу». Девушка отдалилась от меня порядка ста метров, вдруг обернулась и сделала невообразимую улыбку. Улыбку, которую можно встретить у девушки-победительницы.

– «Ты уже сдался? Еще не хочешь побегать? А ну догони меня, слабак!» – такое значение на меня оказала эта улыбка.

Я ускорился и в течение нескольких минут сумел наверстать отставание, догнать ее сумел так быстро, благодаря тому, что, как мне показалось, она специально снизила скорость, чтобы я ее настиг. Поравнявшись в очередной раз с ней, а мы бежали в среднем темпе, удобном как мне, так и ей, темп был комфортен. В этот момент завязалась непринужденная беседа:

– Первый раз бегаете? – спросила она, несколько обидев меня.

– Нет ни первый раз, уже пять лет как делаю пробежки. – ответил я.

– Просто раньше вас не видела здесь. Первый раз на этой трассе? – спросила она.

– Я здесь бегал раньше, но за все время всего-то несколько раз, у меня трасса для бега в другом месте расположена. В более нелюдимом месте. – ответил я.

– Вы сторонитесь людей? – неожиданный вопрос девушки, застал меня врасплох.

Да. – неизвестно по какой причине сказал ей правду, хотя мог придумать множество отговорок, скрывающих мою социопатию.

– Для большинства бегунов-любителей самым сложным моментом начать бегать, является преодолеть боязнь бегать перед другими людьми, которые обратят на вас внимание и будут думать разную чушь. Но я знаю о чем думают люди, наблюдающие за бегунами. – говорила она, слегка запыхавшись, очевидно ее ритм сбился и дыхание начало ее подводить.

– Никогда об этом не думал, хотя признаться, вы правы, я не боюсь людей, которые смотрят на меня бегущего, а стесняюсь. Еще в начале своей беговой карьеры, мне действительно было как бы стыдно, не комфортно бегать перед посторонними, но теперь эти эмоции в прошлом. А о чем думают люди-наблюдатели, назовем их так? – спросил я.

– Они думаю о том, как бы перебороть свой страх и стыд, и так же побежать, они этого желают больше всего. Ведь не уток кормить они сюда приходят? Внутри их также идет забег, состязание самих с собой. В случае победы одной из сторон зритель либо побежит, либо продолжит сидеть на скамейке, являясь сторонним наблюдателем. Бег – это жизнь, в жизни ведь также ты либо живешь, либо сидишь в стороне на лавочке. – улыбнувшись сказала она. Ее слова были наполнены истиной.