Вернуться, чтобы вернуться…

Прежде чем кто-либо из них успел начать говорить. в дверь кабинета постучали.

– Войдите! – сказал Томас.

В кабинет вошел Себастьян.

– Извините, – сказал Томас, вставая из-за стола, – я на несколько минут вас покину.

Гонсалес и Чиккорелли, молча, кивнули.

Томас вместе с Себастьяном вышли из кабинета.

– И каковы впечатления? – спросил Томас.

– Отличный автомобиль в отличном состоянии, – ответил Себастьян и, немного помолчав, добавил. – Пробег практически нулевой, так несколько километров… Думаю, его совсем недавно сняли с консервации.

– Уверен?

– Да, если бы это было не так, в нашем климате он так бы отлично не сохранился.

– Спасибо, Себастьян. Можешь идти.

Себастьян поклонился и начал спускаться по лестнице.

«Молодец, Себастьян, – подумал Томас, – если бы ты знал, какую информацию ты мне сообщил. Если новый автомобиль был на консервации, значит, его доставили сразу, как только он сошел с конвейера. А это значит до того, как Германия капитулировала. Получается, что фашисты заранее готовили себе здесь базу или базы… Но передвигаться по стране им необходимо, значит, они имеют другие автомобили. И возможно, много… И на ходу, и законсервированных. Ай, да Себастьян. Вот помог, так помог!»

– Итак, на чем мы остановились? – спросил он, входя в кабинет и делая вид, что не помнит предыдущий разговор.

– Вы сказали, что вы уверены, что никто не узнает о вашем прошлом, – ответил Гонсалес.

– Да, – подтвердил Томас, – я это сказал. Но, по-моему, мы остановились на том, что вы хотели мне что-то сообщить?

– Да, – вступил в разговор Чиккорелли. – Но, если не возражаете, давайте сначала решим вопрос о «хорьхе».

– Он уже решен, – улыбнулся Томас, – я покупаю его на ваших условиях.

– Отлично, – вырвалось у Гонсалеса. – С вами приятно иметь дело…

– Вы не первый, кто мне это говорит, – ответил Томас, – да и автомобиль стоит тех денег, которые вы запросили… Так что вы хотели мне сообщить?

– Синьор Томас, – медленно, словно подбирая слова, начал Чиккорелли, – мы бы хотели, чтобы вы поняли нас правильно…

– Постараюсь…

– Как мы уже сказали, есть некая структура, у которой есть автомобили, которые надо обслуживать…

Томас кивнул головой.

– Мы представляем эту структуру…

Томас, молча, ждал.

– У нас есть полномочия предложить вам заняться этим делом…

– Заманчиво, – ответил Томас, – но хотелось бы знать больше…

– Узнаете, только… – Чиккорелли замялся.

– Что только?

– Мы бы хотели, чтобы вы выполнили два наших условия…

– А именно?

– Никому не сообщать то, что вы узнаете, и помочь нам информацией.

«Вот оно, – понял Томас, – они не только поверили мне, хотя, возможно, и не до конца, но и начинают мою вербовку. Надо их размотать побольше…»

– Первое принимается, коммерческая тайна была, есть и от нее никуда не денешься. А о втором, пожалуйста, поподробнее…

– Вы не поняли, – Чиккорелли пристально посмотрел ему в глаза, – речь не о коммерческой тайне…

– А о какой?

– О такой, разглашение которой может стоить вам жизни!

– Вы меня заинтриговали, может быть не надо мне ее знать?

– Если вы принимаете наше первое условие, то все равно узнаете ее.

– Хорошо, принимаю. А второе в чем заключается, какую информацию от меня вы хотите?

– Вы близкий друг заместителя мэра…

– Да, это так.

– Мы бы хотели, чтобы вы время от времени сообщали нам то, что вы узнаете от него относительно политических и прочих планов правительства и руководства партии, членом которой он является…

«Карлос прав, они рвутся к власти, – отметил Томас. – Власти фашистов!»

– Думаю, это невозможно…

– Если вы примете второе условие, то все автомобили будут обслуживаться у вас, если нет, считайте, что мы вам ничего не предлагали, а только продали «хорьх».

– И помните, – угрожающе произнес Гонсалес, – у нас длинные руки… Мало ли что может случиться, например, с вашей автомастерской…

«Ого, уже угрожают! Значит, их действительно припекло, раз они идут даже на это. Ну, что же, поторгуемся, глядишь они и раскроются…»

– А вы не боитесь, что я сообщу о вашем предложении?