Облом, или Желаемое торжество не состоялось

– Разберемся, конечно, разберемся … – угрожающе произнесла она и прервалась. Ей пришло в голову, что происшедшее – это подстава.

– Да, ее подставили, подставили преднамеренно. Но кто? – она посмотрела на Суховоей. – Она? Может, но вряд ли … А, Товаров? Он может. Может! Не, уж-то, решился? Выбрал момент и решился. Ах, ты …

Она лихорадочно стала соображать, что делать.

– Поговорить с Товаровым? Без толку, он будет все отрицать, ничего не скажет, я и сама бы поступила так … А, вдруг, это проверка? Ну, да, конечно, проверка! Проверяют ее! Проверяют, как я могу руководить!– она все больше и больше убеждала себя в этом. – Что делать? Делать-то что? … Надо наказать! Но кого?

– Что будем делать? – обратилась она к ним. – Ну?

– Надо подумать, – ответил, как будто ждал этого вопроса Товаров.

– Он, точно он, – решила она, – Ну, погоди, выкручусь, уж, тогда …

– О чем? Раньше надо было думать!

– Зинаида Евдокимовна, – примиряющее, не смотря на нее, сказала Суховей, – давайте посоветуемся …

– И эта туда же, – зло подумала Зинаида Евдокимовна. – Почувствовала, что можно попытаться извлечь выгоду … А. может, сговорились? Нет, вряд ли …

– Ладно, посоветуемся, – она поняла, как ей надо действовать: главное, чтобы решение, которое она им предложит, было, решением не ее одной. – Надо повязать всех …

Она крикнула Томке, чтобы пригласила к ней Афанасьева.

– Зачем? – не выдержала Суховей. – Он же не занимается финансовыми вопросами.

– Да, не занимается, – поддержал ее Товаров.

– Надо! – отрезала Зинаида Евдокимовна.

Она хотела, чтобы Афанасьев был, на всякий случай, свидетелем принятия решения, да, и, дать еще один повод первым заместителям для ревности к нему.

– Но, тогда надо пригласить и Смирнову, – сказал Товаров.

Она действительно забыла про Смирнову, еще одного своего заместителя, забыла, может быть потому, что привыкла с ее вечно соглашающейся с ее, Зинаиды Евдокимовны мнением, позицией. Она, став начальницей, быстро, буквально, в первые дни после своего назначения, пресекла малейшие попытки Смироновой проявить инициативу, высказать собственное мнение. Робкая по натуре, Смирнова от ее крика и оскорблений, сразу съежилась, как-то даже стала меньше ростом, и теперь не смела лишний раз без приглашения, даже зайти к ней в кабинет, тем более, если в нем находился кто-либо из сотрудников, предпочитая тихо сидеть в приемной с документами, ожидая ее приглашения

– Да, и Смирнову позови! – крикнула она Томке, полагая, что на этот раз присутствие Смирновой не помешает.

После того, как в кабинет, поздоровавшись с присутствующими, уверенной походкой, как всегда с папкой, вошел Афанасьев, и вбежала запыхавшаяся и испуганная от неожиданного вызова Смирнова, Зинаида Евдокимовна, изложила суть происшедшего.

– Ну, что будем делать? – она обвела взглядом находящихся в кабинете.

Смирнова испуганно молчала, Суховей по-прежнему смотрела в пол, Товаров сидел с отсутствующим видом, как будто его это не касалось.

– Он, точно он! – утвердилась в своем мнении она.

– Зинаида Евдокимовна, – начал Афанасьев, – надо выяснить: почему это произошло.

– Что выяснять! – вспылила она. – И так понятно, лодыри и бездельники!

– Кто? – вновь задал он вопрос.

– Кто? – она осеклась, боясь проговориться о своих подозрениях.

– А, действительно, кто? – поддержал Афанасьева Товаров.

– Он еще и ваньку валяет, придуряется, – зло подумала она. – Так я тебе и сказала, что ты!

Она понимала: назови она сейчас Товарова виновником происшедшего, он потребует от нее доказательств. Доказательств, которых у нее, кроме ее убежденности в том, что все это подстроил именно он, нет. А раз нет, значит, она обвинила его, наладившего, как с ней поделились некоторые коллеги-руководители, тесные отношения кое с кем из окружения Коренева, голословно. Получается, что Товаров, сможет использовать это против нее. А там … – ей стало страшно, капли липкого холодного пота потекли по ее спине, – прощай должность, все, конец!

– Что ты предлагаешь? – обратилась она к Афанасьеву.

– Надо получить объяснения от сотрудников финансового управления, проанализировать их, определить причину и виновного, затем принять меры.

– Эка, хватил, – понимая, что он прав, подумала она. – В другое время я бы так и поступила, но не сейчас. Сейчас, именно сейчас, надо принять меры, показать всем, что она, только она знает как руководить организацией и равных ей нет!

– Конечно, давайте потребуем письменные объяснения, – снова вступил в разговор Товаров.

– Как бы, не так, – злясь на Товарова еще больше, подумала она, – ты, конечно, поможешь им их составить, затянешь время, и в результате выйдешь сухим …

– Нет, не пойдет, – отрезала она. – Надо решать сегодня!

– Зинаида Евдокимовна, можно пригласить всех финансистов к Вам в кабинет, поговорить с каждым и принять по итогам решение – предложил Афанасьев.

– А он прав, – чувствуя зависть к нему, быстро нашедшего приемлемое для нее решение, поняла она. – Пусть-ка, они попробуют у меня отвертеться! Заодно, посмотрю, как будут вести себя замы… Авось, Товаров и попадется …

– Хорошо, но только все присутствующие будут принимать участие в разговоре, – категорично заявила она.

– Зинаида Евдокимовна, – сказал Афанасьев, – разрешите мне не участвовать, много других дел, да, и финансовые вопросы вне моей компетенции.

– Нет, – отрезала она, – дела подождут.

Томка вызвала в приемную всех находившихся на рабочих местах сотрудников финансового управления. Они друг за другом входили к ней в кабинет, многие из них пугались, видя находящихся в нем, отвечали на ее вопросы и выходили, оставаясь в приемной.

– Ну, – когда за последней из них закрылась дверь кабинета, спросила она, – что будем делать?

– Надо подумать, – произнесла, молчавшая все время, Суховей.

– Надо, – поддержал ее Товаров.

– Зачем? – вспылила она, понимая, что ничего против Товарова ей получить не удалось. – Не уже ли и так не ясно?

Все молчали.

– Я решила уволить … – начала она, соображая кого из сотрудников финансового управления выбрать жертвой.

– Кого? – встрепенулся Товаров.

– Кого? – как эхо повторила Суховей.