Воля императора 3. Дебют

– Уважаемый, не могли бы вы помочь моей спутнице с выбором? Она затрудняется.

– Я бы вам порекомендовал тюрбо с овощами, – немного подумав предложил официант.

– Тюрбо? – удивилась она. – Что такое тюрбо?

– Это белая рыба, порубленная небольшими ломтиками с овощами, фасолью и зеленью, – ответил он.

– Да, я, наверное, буду тюрбо с овощами, – согласилась Марина, слегка улыбнувшись.

– А я буду рийет из рябчика, – указал я пальцем в первую попавшуюся строку.

На самом деле аппетита у меня совсем не было, хотя я сказал правду и с утра ничего не ел.

Наконец, официант ушёл и за нашим столиком повисла тишина.

– И о чём ты хотел со мной поговорить? – спросила она.

– Мы почти достроили пристанище для тяжелобольных и умирающих, – ответил я. – Хотел предложить тебе должность.

Марина снова помолчала.

– Ну, пока что здание не сильно большое. К сожалению, всем помочь мы не сможем физически, но начнём хотя бы с малого. А дальше посмотрим, как пойдёт. В любом случае, хуже от этого точно не будет.

– И какую же должность ты хочешь мне предложить? – спросила она.

– Ну, главного врача я тебе, конечно же, не предложу, сама понимаешь.

Она лишь рассмеялась.

– Скажешь тоже… главного врача.

– Но заместителем главного врача я сделать тебя смогу, продолжил я мысль.

– Да какой из меня заместитель? – округлила она глаза. – У меня же опыта нет нужного. Я и простым врачом согласна. Даже медсестрой.

– Какая из тебя медсестра? – удивился на этот раз я. – Ты отучилась на врача, дипломированный специалист. К тому же твой дар позволяет тебе очень многое и даёт много очков вперёд отличникам и врачам с большим стажем. Тебе ведь нет необходимости долго выяснять, что не так с человеком, достаточно его коснуться. Поэтому можно было бы и должность главврача для тебя выбить. Просто ты ещё молода, и это может вызвать лишние вопросы. А лет через пять, думаю, и главврачом станешь. Так что поживём, увидим.

– Поживём, увидим, – согласно кивнула она. – Только не совсем поняла. Ты сказал, для тяжелобольных и умирающих?

– Ну да, так и сказал, – подтвердил я.

– Но, видишь ли, думаю, не совсем правильно размещать их вместе. Это две большие разницы. Умирающие – это те, у кого нет шансов. А те, у кого шансы есть должны видеть перспективы в будущем и понимать, куда стремиться. А если они будут глядеть на тех, у кого совсем нет надежды, так и у них самих надежды не останется. Поэтому для тяжелобольных я бы рекомендовала сделать отдельное здание, либо разделить их.

– Может больных домой, или в специализированные клиники? – предложил я не подумав, и тут же себя отругал. Раковым больным дома точно не место.

– Домой им нельзя, – мягко произнесла Марина, – но и с умирающими в хосписе им не место. Им нужны отдельные условия и хорошее наблюдение и уход. Однако, я могла бы проводить исследования тяжёлых больных, – задумалась она. – К тому же, когда я проходила практику, то ухаживала за умирающей женщиной. Я тогда каждому больному диагностику проводила. Так оказалось, что женщина вовсе не умирает. Оказалось что у неё была сильнейшая аллергическая реакция на любимого кота, с которым она даже в больнице не расставалась.

– Правда? – удивился я. – Неужто врачи сами не смогли ничего понять?

– Такой случай, – пожала она плечиками. – Ошибиться было довольно легко. Но я теперь знаю как определять подобные случаи.

– Это очень интересно. Как раз это в новой должности ты и предложишь, – улыбнулся я.

– Спасибо тебе. Я не думала, что в ответ на тот мой рассказ ты сделаешь такое большое дело.

– Там не только я участвую, – ответил я. – Сама Ольга Николаевна Романова прилагает большие усилия для этого. Она даже свою дачу отдала.

– Вот это да! – удивилась девушка. – Кто бы мог подумать.

Мы ещё немного поговорили о том, как Ольга Николаевна решила обустроить больницу и о том, что неплохо было бы Марине принять участие на раннем этапе, всё-таки у неё есть какой-то опыт. К тому же она уже ухаживала за больными и умирающими. Быть может, её видение поможет лучше обустроить всё. И как-то незаметно наш разговор изменил направление.

– Я читала в газетах, что к тебе приехала невеста? – отведя глаза, спросила она. – Она красивая.

– Принцесса Баварская, и вправду приехала, – осторожно подтвердил я. – правда, предназначалась она совсем не мне. Ты ведь понимаешь это?

– Я понимаю, но жениться на ней должен именно ты. И другого выхода у тебя, как я понимаю, нет.

– Ну, почему же нет? Я всегда могу отказаться. – возразил я. – Мало ли причин? Вон сейчас непонятное творится во внешней политике. Вдруг мы завтра с Баварией, да может и со всей Германией станем врагами. Поэтому тут нужно лишь время потянуть.

– А как тут время протянешь? – хмыкнула Марина. – Что ж ты теперь, без жены что ли будешь? Нельзя императору Российской Империи быть неженатым. Не повезёт с этой принцессой, так приедет другая.

– Но я ведь уже говорил, я не хочу другую жену. Я хочу на тебе жениться, – прямо ответил я.

– Хочу, не хочу… – легко рассмеялась Марина. – И почему такого олуха на роль императора взяли? Твоё мнение уже никого не интересует, и желания твои тоже ничего не значат. Ты теперь не за себя думаешь. Ты теперь за страну думаешь.

Олуха… Признаюсь, я уже успел проникнуться своим положением, и многие за такие слова дорого поплатились бы…

Я едва сдержал улыбку, а ведь сам недавно рассуждал о своём положении и что могу себе позволить. Понятное дело, что сейчас, пока я рядом с Мариной, мне хочется говорить все эти глупости и искренне в них верить. Но правда есть правда и от неё я вряд ли куда-то убегу. И будет всё так, как будет положено, а не так, как мне хочется. И вряд ли я найду какие-то лазейки. Да и понимаю, что если сейчас не найду сильных союзников и не женюсь на принцессе какой-то сильной державы, просто сделаю стратегически плохой ход, который может привести меня к поражению на политической арене в будущем. А если ещё и на Марине женюсь, так это и вовсе будет провалом. Стоит мне где-то оступиться, и в истории России Марина будет выглядеть как женщина, послужившая развалу Империи.

– Саша, мне очень грустно. Да, глубоко в душе я хотела бы, чтобы всего этого в твоей жизни не было, чтобы мы, как и прежде, были с тобой вместе и планировали наше совместное будущее. – Марина опустила глаза. – Но судьба повернулась так, как повернулась. И тянуть одеяло на себя – это как минимум несправедливо и неразумно.

Я едва удержался от тягостного вздоха. Но и говорить ничего не хотелось. Пускай рассуждает. Это никак не повлияет на мои действия и попытки что-то исправить. А там, один Бог ведает как всё выйдет.

– Мне очень приятно от того, что, став императором, ты всё ещё продолжаешь думать обо мне и ищешь варианты, как нам быть вместе. Хоть и понимаешь сам… я ведь вижу, что всё сам знаешь, ничего у нас не получится. Я покорно слушаю твои речи, и мне хочется верить, что так и будет. Что ты всё же что-то придумаешь, но, надеяться на чудо просто глупо. И худшее, что я могу делать сейчас, – это поддерживать тебя в этих твоих иллюзиях. Сейчас мы всё знаем, а однажды ещё и поймём. Нам нужно исходить из того, как наша ситуация обернулась. Тебе нужно или жениться на Эдите-Марии или найти другую подходящую принцессу. А мне нужно постараться отвыкнуть от тебя и забыть о том, что мы могли бы быть вместе.

– Марин, ну что ты выставляешь всё в таких мрачных тонах? Откуда в тебе склонность к драматизму?

– Здесь всё просто, – ответила она. – Ведь мой жених Паша погиб в ужасной аварии, сгорел заживо. Пускай я не видела тела и меня не допустили до опознания, но вышло так, как вышло. А сейчас нужно порадоваться той возможности, что нам предоставила судьба, подумать только, я говорю с умершим любимым, со смертью которого почти смирилась. Я не виню тебя, да и винить-то тут не за что. Ты сам заложник ситуации. Мы оба заложники ситуации. Я не хочу, чтобы ты себя мучил или корил. Всё будет хорошо. И у тебя, и у меня. Просто порознь.

Марина говорила, а я едва держал себя в руках, чтобы не закричать на неё. И что она никак не замолчит? Хотелось, чтобы она не говорила больше тех снисходительных увещеваний. Я и сам всё прекрасно понимаю, а духу не хватает взять и оборвать всё. Не хочу разрывать с ней связь, не хочу переставать с ней общаться, не хочу забывать о ней. Не хочу признавать тот факт, что мы не будем вместе. Как-то это неправильно, несправедливо.

Вот я её снова обрёл в новой жизни. И снова теряю. Притом, что вот она, передо мной сидит, а не в другом мире. Только руку протяни и можно погладить её по кисти или поцеловать. А нельзя. И от этого ещё больнее и невыносимые.

– Я повторюсь, мне приятно, что ты думаешь обо мне и о моих чувствах. Что не забываешь обо мне. Но не надо зацикливаться только на мне. Подумай о той девушке, которая преодолела всю Европу, чтобы приехать к тебе. Что она чувствует? Каково ей было ехать к незнакомому парню, пускай он хоть десять раз император. Не будь к ней жесток и холоден. Поверь, это ещё хуже, чем если бы она потеряла любимого. Будь к ней более… снисходительным.

Марина умолкла на полуслове, потому что официант принёс еду. Аккуратно расставив яства перед нами, он ушёл, а нас поглотил чарующий аромат.

– Ну всё, Саша, ты покушай. И мне надо поесть. – выдохнула Марина. – Давай сменим тему, а то слишком уж грустно.